Короеды съели почти все ели

Санитарная вырубка на территории калужского лесхоза. Фото: Юлиана Лизер / «Русская планета»

Московская область и почти вся Центральная Россия подверглись пандемии жука-типографа, уничтожившей сотни тысяч гектаров леса

Елена Коваленко

24 июля, 2013 11:50

8 мин

К концу 2013 года только в Подмосковье короедом может быть уничтожено 120 тысяч гектаров леса – таковы официальные данные местных чиновников. В 2010 году в Московской области зараженных этим вредителем лесов было 2 тысячи гектаров, в 2011 – 40 тысяч, а в 2012 – 80 тысяч. На территории европейской России количество съеденных лесов, по неофициальным оценкам специалистов, скоро достигнет 1 млн гектаров. Эксперты в области охраны лесов называют сложившуюся с короедами ситуацию чрезвычайной, некоторые говорят об экологической катастрофе.

Прошлым летом Россельхознадзор отметил вспышку массового размножения короеда-типографа «на всей территории европейской части России от Брянской и Смоленской областей до Башкирии и Челябинской области», причем количество жуков и пораженных ими лесов все увеличивалось. По данным ведомства, в 2012 году гибель деревьев от вредителей значительно превысила их гибель от лесных пожаров. «В текущем [2013] году ощущается недостаток кормовой базы для короеда-типографа», – отмечают специалисты Рослесозащиты ситуацию в Московской области. Плотность заселения лесов типографом называют средней, но «заселение жуком продолжается».

Пандемия началась еще в 2009 году, когда большое количество деревьев было повалено ветром. Жаркое засушливое лето 2010 года усугубило проблему – количество ослабленных деревьев увеличилось. В результате короед-типограф оказался в идеальных условиях. «Свежесваленная елка – самый излюбленный объект для типографа. Елка перестает сопротивляться, выделять смолу – и типограф заходит под кору», – рассказывает «Русской планете» и.о. директора национального парка «Угра» Виктор Гришенков. – «В благоприятных условиях численность типографа может взлететь на порядок, даже на два на три порядка (т.е. в 1000 раз – РП) и больше».

В послевоенные годы в России на огромных территориях высадили ель, которая сейчас стареет и засыхает. Появление огромного количества искусственных ельников было вызвано еще и тем, что ель тогда была основным сырьем для целлюлозно-бумажной промышленности. Специалисты говорят, что от типографа страдают как раз в основном старые елки, когда-то посаженные человеком – рукотворные леса гораздо менее долговечны и менее устойчивы к болезням и вредителям, чем естественные. Кроме того, съеденный короедами сухой мертвый лес вблизи населенных пунктов представляет опасность как для инфраструктуры, так и для людей – деревья могут просто упасть. «Однажды у нас елка упала на линию электропередач, и загорелся лес», – вспоминает Виктор Гришенков. Весной 2013 года многие специалисты отмечали, что тысячи гектаров сухих елей создают крайне пожароопасную ситуацию, поскольку являются превосходным горючим материалом.

Между тем, короед является проблемой далеко не только в Московской области. Жуки распространились и в соседних с Подмосковьем регионах, к примеру – в Калужской области (на территории национального парка «Угра» короедом поражены уже 500 гектаров ельников, из которых 50 будут вырублены в этом году). Кедры хакасской тайги в прошлом году терроризировал короед-стенограф. В Ярославской области зафиксировано около 1,3 тысяч гектаров зараженного типографом леса. Ельники Тульской области летом 2013 года были практически полностью истреблены. В Приморье активизировалось несколько видов короедов, в том числе короед шестизубчатый и полиграф пушистый. В Тверской области угроза распространения типографа сохранялась, также типограф появился в Тольятти, проблемы есть в Тамбове. В нижегородской области короеды захватили 8,2 тысячи гектаров леса, сплошные и санитарные рубки планируются на территории около 5 тысяч гектаров. Помимо этого есть сообщения и о том, как под предлогом борьбы с короедом вырубается якобы здоровый лес, и как на месте вырубок начинают строить «элитное жилье», и даже как короедов специально «подсаживают» на деревья для того, чтобы получить официальное разрешение на вырубку.

Короеды. Фото: Rick Bowmer / AP, архив

По данным руководителя лесной программы Гринпис России Алексея Ярошенко, сейчас пик размножения короедов приходится на Тверскую, Ярославскую и Вологодскую области. В Подмосковье короедам есть уже нечего – ельники уничтожены почти полностью.

«Сегодня наши леса заполоняют вредители – жуки-короеды», – сетовал в феврале председатель Московской областной думы Игорь Брынцалов. Тогда же он упомянул об инициативе областных властей – внести изменения в федеральное законодательство, чтобы упростить санитарную вырубку и очистку леса от бурелома и сухостоя. «Сегодня получается так, что мы консервируем те участки леса, которые только способствуют его заражению, из-за того, что юридически скованны в своих действиях», – говорил чиновник. «В результате президент подписал ряд постановлений и решений по изменению Лесного кодекса РФ», – сказал недавно Брынцалов в интервью. К сожалению, какие именно постановления были подписаны, так и не удалось установить. По имеющимся в отрытых источниках данным, все проекты постановлений об изменениях в лесной кодекс за 2013 год были инициированы властями других регионов и были федеральным правительством отклонены.

«Следует признать, что пока результаты кампании по борьбе с короедом в российских регионах нельзя назвать удовлетворительными», – сообщил в начале июля министр природных ресурсов и экологии Сергей Донской. Чуть раньше председатель комитета лесного хозяйства Московской области Евгений Трунов сказал, что для избавления подмосковных лесов от короеда-типографа нужно 5-6 лет, если «не будет очередной засухи и дальнейшего массового распространения». В апреле этого года предусмотренный объем санитарных рубок в Подмосковье составлял не менее двух миллионов кубометров, или 7,5 тысяч гектаров леса, однако уже тогда прогнозировали увеличение площади вырубки до 26 тысяч гектаров.

В мае на встрече с жителями Черноголовки врио губернатора Московской области Андрей Воробьев отметил, что вырубка деревьев – единственное средство по борьбе с короедами. После чего упомянул в начале лета, что борьба с короедом – довольно затратное занятие, поскольку обработка одного дерева химикатами стоит 2,5 тысячи рублей. При этом согласно лесному кодексу использование химикатов в защитных лесах запрещено даже в научных целях.

Виктор Гришенков из заповедника «Угра» говорит, что эффективность обработки деревьев различными препаратами сомнительна. Сейчас, когда ситуация доведена до критической точки, остается только рубить, и других средств уже не осталось. По словам директора института лесоведения РАН Андрея Сирина, известное средство борьбы с типографом – феромонные ловушки – может помочь только на ранней стадии пандемии, а сейчас время упущено. Но и феромонная ловушка – дорогое средство: она стоит 300-900 рублей, на гектар их необходимо повесить минимум 10 штук.

Для того, чтобы вырубить и вывезти пораженные короедом деревья в одном только Подмосковье, площадь лесов которого составляет около 2,1 млн гектаров, федеральный бюджет выделяет миллиард рублей ежегодно. Суммы, указанные в тендерах на санитарные рубки, варьируют от нескольких сотен тысяч до миллионов рублей. Московские компании, занимающиеся «удалением» деревьев, указывают цену от 600 до 22000 рублей в зависимости от толщины, высоты и сложности дерева за «одну штуку». Корчевание и вывоз оплачиваются отдельно, и также могут стоить несколько тысяч рублей. Для сравнения – в той же Калужской области срубить и вывезти одно дерево средних размеров (примерно 1 кубометр древесины) стоит в среднем 500 рублей.

15 апреля Владимир Путин отправил в отставку главу Рослесхоза Виктора Маслякова, а перед этим, 11 апреля, работа ведомства подверглась серьезной критике со стороны Путина на заседании Госсовета в Улан-Удэ. Президент тогда сказал, что должностные лица не справляются с поставленными задачами, что нужны соответствующие кадровые решения и что в лесоустройстве процветают начетничество и коррупция. Кроме того, ряд субъектов федерации предоставляет искаженную информацию, а правоохранительные органы либо неэффективны, либо бездействуют, в то время как незаконная вырубка лесов выросла на 66% за последние пять лет.

«Короед был всегда, и проблема появилась не сегодня. Только все о ней заговорили потому, что это Москва, Московская область», - уверен Виктор Гришенков. «Указами и миллиардами ничего не решить, нужна целенаправленная, методичная, многолетняя работа», – говорит Андрей Сирин. – «Причина всего этого – бардак. В стране бардак. Испортить легко, а восстановить тяжело», – добавляет он. Вид на огромное количество сухих елок с высоты самолета Сирин называет «удручающим зрелищем».

Эксперты наперебой говорят, что меры, которые следует предпринять в случае обнаружения короедов, всем известны очень давно, но что все это нужно было делать вовремя. В идеале сначала нужно провести лесопатологический мониторинг, после чего, в случае обнаружения короеда, составить так называемый «листок сигнализации». Далее руководство лесничества обследует территорию вместе со специалистами Рослесозащиты, они определяют комплекс необходимых мероприятий, и эти мероприятия проводятся. «К примеру, пошел весенний лет, и жуки зашли в деревья для размножения. Именно в этот момент надо провести рубку и вывезти эту древесину. А когда этого вовремя не делается, то короед размножается в геометрической прогрессии», – говорит Виктор Гришенков. Кроме того, нужно своевременно проводить так называемые санитарно-оздоровительные мероприятия – например, выкладывать ловчие деревья (свежесрубленные деревья, которые выступают как приманка для перезимовавших короедов, и жуки заселяют дерево, после чего дерево вывозят), но и это делается в недостаточном объеме.

В большинстве лесхозов поваленные ветром елки вовремя не вывозились, санитарные рубки не проводились. «Многие подмосковные леса еще недавно выглядели как тайга, там невозможно было пройти, потому что никто за ними не следил», – вспоминает Андрей Сирин. «Проблема короеда сложнее, чем полет ракеты и адронный коллайдер», поскольку во втором случае все формализовано, а в первом все вынуждены действовать «наощупь».

Санитарная вырубка на территории калужского лесхоза. Фото: Юлиана Лизер / «Русская планета»

Одни видят основную причину неудачной борьбы с короедами в лесном кодексе, принятом в 2006 году и вызвавшем огромное количество критики, в том числе за то, что он окончательно разрушил систему лесного хозяйства. «Реально этот кодекс принимался в угоду определенным лицам. Система лесников была ликвидирована, оставили одних чиновников», - считает Андрей Сирин. Плюс кодекс не учитывает региональные особенности. «В связи с законодательством удлинился промежуток времени с момента обнаружения короеда до получения разрешения на рубку», – говорит Виктор Гришенков. «Только сейчас уже 2013 год, а началось все в 2009-м. Прошло уже несколько лет, а не месяцев, о которых все говорят, и можно было уже давно все срубить», – считает он. Также Гришенков считает, что в своевременной борьбе с короедом ни у кого нет материальной заинтересованности. «Раньше это было выгодно самим лесничествам, поскольку они сами рубили и продавали лес, а теперь они с этого ничего не имеют. А лесопользователям (компаниям, арендующим лес для того, чтобы его рубить) такой лес не нужен, поскольку он приносит меньше прибыли».

Для того, чтобы локализовать очаг распространения типографа, необходимо срубить не только сухие, но и стоящие вокруг, еще здоровые на вид деревья. Здесь лесхозы сталкиваются уже с другой проблемой – чрезмерно бдительными гражданами. «Свежезаселенное дерево имеет абсолютно здоровый вид, но оно уже обречено и высохнет очень быстро», – говорит Виктор Гришенков. «Но если мы начнем это пилить, то сразу будет шквал писем о том, что мы якобы уничтожаем «реликтовый лес», хотя реликтовые – это леса, сохранившие свой облик с доисторических времен, и на территории парка (национального парка «Угра») их почти нет. В прошлом году против нас даже уголовное дело пытались возбудить, хотя у нас все законно», – сетует директор парка. С другой стороны, люди боятся, что на территории вырубки начнется строительство, поскольку такие прецеденты уже были, считает Координатор по лесной политике Всемирного фонда дикой природы Николай Шматков. «Возмущение жителей поселков накладывается на отсутствие цивилизованного механизма общественного обсуждения», – говорит эксперт.

«Государство медлительно, и все меры носят общий бутафорский характер», - полагает Алексей Ярошенко. – «Точных цифр нет ни у кого. Мы знаем площадь ельников и примерное количество уничтоженных деревьев, но данные могут разниться на 25%. Все будет более-менее ясно в августе-сентябре».

Николай Шматков уверен, что однозначной причины распространения типографа нет: «Проблема комплексная, и она стоит на грани неизбежных природных процессов, которые наложились на особенности российской бюрократии». Истоки проблемы эксперт видит в послевоенном лесовосстановлении, а решение – в адаптации бюрократических процедур к природе, появлении механизмов общественного обсуждения проблемы и в извлечении уроков из ошибок прошлого. «Природа сейчас пытается исправить управленческие ошибки людей своими средствами», – говорит Шматков. Если ничего не делать, то освободившиеся от ельников территории просто займут другие породы, и вырастет смешанный лес, характерный для этих широт. Либо такой лес должны высадить люди, подойдя к процессу с максимальной ответственностью.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе