Ади и Коба. Мы с Вами где-то встречались

Фото: Newsweek.pl

Обменивались ли письмами Адольф Гитлер и Иосиф Сталин, и была ли их секретная встреча?

Валерий Бурт

30 января, 2020 17:58

9 мин

Недавнее заявление 86-летнего Леонида Кравчука о том, что Иосиф Сталин и Адольф Гитлер встречались во Львове уже после начала Второй мировой войны, наделало много шума. Сначала экс-президент Украины сказал, что на этот счет существует исторический документ, потом открестился от своих слов. Возможно, сей «факт» политику просто померещился. Годы, знаете ли…

Отчасти сказанное Кравчуком подтверждает, что ныне Украина живет в каком-то странном, выдуманном мире. Сначала президент Владимир Зеленский во время визита в Польшу громогласно повесил «историческую лапшу» на уши всему миру. Вскоре уже первый глава республики попытался сотворить сенсацию. Впрочем, Кравчук шел по уже по проторенной дороге. Хотя, может быть, даже и не знал об этом…

В книге «Пакт, изменивший ход истории» историк Владимир Наджафов писал о возможной встрече двух диктаторов. В 1979 году в Национальном архиве США он нашел несколько рассекреченных документов, среди которых оказалось письмо директора ФБР Эдгара Гувера помощнику госсекретаря Адольфу Берлу-младшему от 19 июля 1940 года.

В нем сообщается, что «по только что поступившей из конфиденциального источника информации, после немецкого и русского вторжения в Польшу и ее раздела, Гитлер и Сталин тайно встретились во Львове в Польше 17 октября 1939 года. Предполагается, что правительства других стран все еще находятся в неведении относительно этой встречи. На этих тайных переговорах Гитлер и Сталин, как сообщается, подписали военное соглашение взамен исчерпавшего себя пакта о ненападении. Сообщается также, что 28 октября 1939 года Сталин сделал доклад членам Политического бюро Коммунистической партии Советского Союза, информировав семерых членов упомянутого бюро о подробностях своих переговоров с Гитлером. Я полагал, что эти сведения представляют интерес для Вас»

Тут же появляются вопросы. Где гарантия, что письмо – подлинное? Почему Гувер пишет, что пакт о ненападении исчерпал себя, хотя прошел всего через год после его заключения? И если Сталин отчитывался перед Политбюро, то должны были остаться какие-то записи? Но было ли вообще в тот день заседание высшего партийного органа?

Автор книги «Сталин» Эдуард Радзинский ссылался на свидетельство некоего старого железнодорожника. Тот рассказал ему, что 16 октября 1939 года во Львов прибыл таинственный состав, к которому охрана никого не подпускала. Собеседник писателя также поведал о том, что движение других поездов в тот день было остановлено. Но это лишь маленький намек на большие обстоятельства.

Еще одна ссылка - на книгу Феликса Чуева «Сто сорок бесед с Молотовым». Автор спрашивал бывшего министра иностранных дел, встречался ли Сталин с Гитлером. Тот ответил коротко: «Только я с ним имел дело». Но говорил ли Молотов правду? Точнее, был ли он до конца откровенен?

О переписке Сталина и Гитлера историки упоминают более уверенно. К примеру, автор биографии Сталина Дмитрий Волкогонов говорил о «целом ряде писем, которыми обменялись Сталин и Гитлер». Но где они? Возможно, за семью печатями – в тайниках, секретных хранилищах, как и многие другие документы. Тем более, Сталин сейчас, как принято выражаться в «тренде». Обнародовать его письма фюреру и наоборот, значит, разжечь огромный костер скандала. Обожатели вождя мгновенно вскинутся, закричат: «Фальсификация, вранье! Не было такого!»

Однако. все может быть. Тема интересная, есть резон ее развить.

В книге бывшего разведчика американца Дэвида Мерфи «Что знал Сталин. Загадка» Барбароссы» содержатся два письма Гитлера Сталину. Поговорим об одном из них, якобы отправленном фюрером в Кремль за пять недель до начала Великой Отечественной войны…

Об этом событии не писали газеты, такая новость не звучала в радионовостях. 15 мая 1941 года в Москве приземлился «Юнкерс-52», пролетевший по маршруту Берлин-Данциг-Кенигсберг-Белосток-Минск-Москва. Странно, но советская противовоздушная оборона лишь наблюдала за передвижением незваного - или званого? - гостя. Самолет с крестами на крыльях спокойно приземлился на Ходынке, невдалеке от стадиона «Динамо».

Это событие вроде было должно вызвать немедленную, резкую реакцию в Кремле, и виновные рисковали жестоко расплатиться за вопиющую ошибку, если за этим не стояло нечто большее - предательство. Однако ничьи головы не полетели, оргвыводов не последовало.

Лишь 10 июня, то есть, почти через месяц нарком обороны Семен Тимошенко подписал приказ «О факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Ю-52 15 мая 1941 г.». Но опять же – все обошлось без лишнего шума. Только нескольким военным влепили по выговору. Скорее, для проформы.

Некоторые историки считают, что «Юнкерс» доставил из Берлина личное письмо Гитлера Сталину. О том, что накануне войны диктаторы обменялись письмами, рассказал писателю Константину Симонову Георгий Жуков в 1965 году. Но самих посланий маршал не видел.

В письме, доставленном 15 мая 1941 года, фюрер якобы успокаивал советского лидера – мол, слухи о близости войны между Германией и СССР не имеют под собой никакой почвы. Более того, Гитлер делился со Сталиным своими стратегическими планами: «Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства. Как Вам хорошо известно, я давно принял решение на проведение серии военных мероприятий для достижения этой цели

Однако, чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между нами - трагическим событием…»

Далее Гитлер писал, что в немецком обществе существуют противники продолжения войны с Англией. Среди них - представители высшего командования, у которых есть знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня.

«В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство, - продолжал Гитлер. - При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами. Уверяю Вас честью главы государства, что это не так. Со своей стороны, я также с пониманием отношусь к тому, что вы не можете полностью игнорировать эти слухи и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск…»

Гитлер писал, что в этой обстановке может возникнуть случайный конфликт, который грозит перерасти в войну. Тогда уже будет трудно определить, что первым открыл боевые действия и, тем более, их остановить. И - успокаивал Сталина: «…Примерно 15−20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы. При этом убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И, само собой, разумеется, постараться не давать им никакого повода…»

Можно было подумать, что Гитлер делится с партнером глубочайшей тайной, просит войти в положение! На самом деле фюреру нужно было время, чтобы полностью завершить подготовку к вторжению в СССР. Он хотел усыпить - доверительным, даже просительным тоном - бдительность своего сегодняшнего друга и завтрашнего врага.

Послание венчала многозначительная фраза: «Ожидаю встречи в июле». Сталин мог резонно предположить, что если человек предлагает общение, чтобы обсудить какие-то проблемы, то вряд перед этим полезет в драку…

Знали ли в Москве, что подготовка к плану «Барбаросса» предусматривала среди прочих задач и дезинформацию советского руководства? Возможно, визит в Москву «некоего лица» и доставка «важного письма» были частью этой кампании…

Предположим, Сталин действительно получил письмо Гитлера. Поверил ли он ему? Неведомо. Но почему-то успокоился и стал особенно подозрительно относиться к донесениям разведчиков, которые беспрестанно сообщали о близости войны. На одном из них Сталин оставил разъяренную резолюцию, адресованную наркому госбезопасности Всеволоду Меркулову. Дословно это звучало так: «Можете послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к еб-ной матери. Это не «источник», а дезинформация».

Любопытно, что на следующий день после прилета «Юнкерса», никаких совещаний в Кремле не проводилось. И в журнале посещений Сталина не зафиксировано ни одного визита. Хотя вождь постоянно принимал гостей, но в тот день - никого…

Может, вождь занедужил? Или решил побыть в одиночестве, собраться с мыслями? Возможно, в тот день Сталин принял какое-то важное решение. Либо он поверил Гитлеру, либо решил не нагнетать ситуацию, а ждать ее развития.