Общество
Сегодня
Политика
Происшествия
Люди
Экономика
Следствие
Бизнес
Культура
Наука и медицина
Недвижимость
О проекте
Редакция
Контакты
Размещение рекламы
Использование материалов
Поддержать проект
Вопрос-Ответ
Financial Assets
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 – 65733 выдано Роскомнадзором 20.05.2016.
В России признаны экстремистскими и запрещены организации «Национал-большевистская партия», «Свидетели Иеговы», «Армия воли народа», «Русский общенациональный союз», «Движение против нелегальной иммиграции», «Правый сектор», УНА-УНСО, УПА, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Мизантропик дивижн», «Меджлис крымскотатарского народа», движение «Артподготовка», общероссийская политическая партия «Воля». Признаны террористическими и запрещены: «Движение Талибан», «Имарат Кавказ», «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), Джебхад-ан-Нусра, «АУМ Синрике», «Братья-мусульмане», «Аль-Каида в странах исламского Магриба», Общественное движение «Штабы Навального», интернет-издание «Спутник и погром», компания Meta Platforms. Inc.
НКО, выполняющие функции иностранного агента: Некоммерческая организация «Фонд по борьбе с коррупцией», Межрегиональный профессиональный союз работников здравоохранения "Альянс врачей", Автономная некоммерческая организация «Центр по работе с проблемой насилия «НАСИЛИЮ.НЕТ», Программно-целевой Благотворительный Фонд "СВЕЧА", Красноярская региональная общественная организация "Мы против СПИДа", Некоммерческая организация "Фонд защиты прав граждан", Автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг "Акцент", Межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов "Открытый Петербург", Санкт-Петербургский благотворительный фонд "Гуманитарное действие", Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан "Феникс ПЛЮС", Фонд содействия правовому просвещению населения "Лига Избирателей", Некоммерческая Организация Фонд "Правовая инициатива", Некоммерческая организация Фонд "Общественный фонд социального развития "Генезис", Автономная некоммерческая организация информационных и правовых услуг "Гражданская инициатива против экологической преступности", Некоммерческая организация "Фонд борьбы с коррупцией", Пензенский региональный общественный благотворительный фонд "Гражданский Союз", Ингушское республиканское отделение общероссийской общественной организации "Российский Красный Крест", Общественная организация "Саратовский областной еврейский благотворительный Центр "Хасдей Ерушалаим" (Милосердие), Частное учреждение "Центр поддержки и содействия развитию средств массовой информации", Региональная общественная организация содействия соблюдению прав человека "Горячая Линия", Фонд "В защиту прав заключенных", Автономная некоммерческая организация "Институт глобализации и социальных движений", Автономная некоммерческая организация противодействия эпидемии вич/спида и охраны здоровья социально-уязвимых групп населения "Центр социально-информационных инициатив Действие", Челябинское региональное диабетическое общественное движение "ВМЕСТЕ", Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан, Благотворительный фонд помощи осужденным и их семьям, Городской благотворительный фонд "Фонд Тольятти", Свердловский региональный общественный фонд социальных проектов "Новое время", Фонд содействия устойчивому развитию "Серебряная тайга", Фонд содействия развитию массовых коммуникаций и правовому просвещению "Так-Так-Так", Региональная общественная организация содействия просвещению граждан "Информационно-аналитический центр "Сова", Региональная общественная организация помощи женщинам и детям, находящимся в кризисной ситуации "Информационно-методический центр" Анна", Автономная некоммерческая организация социальной поддержки населения "Проект Апрель", Региональный благотворительный фонд "Самарская губерния", Свердловский областной общественный фонд "Эра здоровья", Международная общественная организация "Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал", Автономная Некоммерческая Организация "Аналитический Центр Юрия Левады", Автономная некоммерческая организация "Издательство "Парк Гагарина", Фонд содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова, Благотворительный фонд социально-правовой помощи "Сфера", Челябинский региональный орган общественной самодеятельности "Уральская правозащитная группа", Челябинский региональный орган общественной самодеятельности - женское общественное объединение "Женщины Евразии", Омская региональная общественная организация "Центр охраны здоровья и социальной защиты "СИБАЛЬТ", Городская общественная организация "Рязанское историко-просветительское и правозащитное общество "Мемориал" (Рязанский Мемориал), Городская общественная организация "Екатеринбургское общество "МЕМОРИАЛ", Автономная некоммерческая организация "Институт прав человека", Некоммерческая организация "Фонд защиты гласности", Региональное общественное учреждение научно-информационный центр "МЕМОРИАЛ", Союз общественных объединений "Российский исследовательский центр по правам человека", Автономная некоммерческая организация "Дальневосточный центр развития гражданских инициатив и социального партнерства", Общественная организация "Пермский региональный правозащитный центр", Фонд "Гражданское действие", Межрегиональный общественный фонд содействия развитию гражданского общества "ГОЛОС-Урал", Автономная некоммерческая организация "Центр независимых социологических исследований", Негосударственное образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышение квалификации) специалистов "АКАДЕМИЯ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА", Свердловская региональная общественная организация "Сутяжник", Межрегиональная благотворительная общественная организация "Центр развития некоммерческих организаций", "Частное учреждение в Калининграде по административной поддержке реализации программ и проектов Совета Министров северных стран", Региональная общественная благотворительная организация помощи беженцам и мигрантам "Гражданское содействие", Автономная некоммерческая организация "Центр антикоррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Интернешнл-Р", Региональный Фонд "Центр Защиты Прав Средств Массовой Информации", Некоммерческое партнерство "Институт развития прессы - Сибирь", "Частное учреждение в Санкт-Петербурге по административной поддержке реализации программ и проектов Совета Министров Северных Стран", Межрегиональная общественная организация Информационно-просветительский центр "Мемориал", Межрегиональная общественная правозащитная организация "Человек и Закон", Фонд поддержки свободы прессы, Санкт-Петербургская общественная правозащитная организация "Гражданский контроль", Калининградская региональная общественная организация "Правозащитный центр", Региональная общественная организация "Общественная комиссия по сохранению наследия академика Сахарова", Некоммерческое партнерство "Институт региональной прессы", Частное учреждение "Информационное агентство МЕМО. РУ", Фонд "Институт Развития Свободы Информации", Калининградская региональная общественная организация "Экозащита!-Женсовет", Фонд содействия защите прав и свобод граждан "Общественный вердикт", Межрегиональная общественная организация Правозащитный Центр "Мемориал", Евразийская антимонопольная ассоциация.
Иностранные СМИ, выполняющие функции иностранного агента: "Голос Америки", "Idel.Реалии", Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Телеканал Настоящее Время, Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi), Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC), "Сибирь.Реалии", "Фактограф", "Север.Реалии", Общество с ограниченной ответственностью "Радио Свободная Европа/Радио Свобода", Чешское информационное агентство "MEDIUM-ORIENT", Пономарев Лев Александрович, Савицкая Людмила Алексеевна, Маркелов Сергей Евгеньевич, Камалягин Денис Николаевич, Апахончич Дарья Александровна, Юридическое лицо, зарегистрированное в Латвийской Республике, SIA «Medusa Project» (регистрационный номер 40103797863, дата регистрации 10.06.2014), Общество с ограниченной ответственностью «Первое антикоррупционное СМИ», Юридическое лицо, зарегистрированное в Королевстве Нидерландов, Stichting 2 Oktober (регистрационный номер № 69126968), являющееся администратором доменного имени интернет-ресурса «VTimes.io», Баданин Роман Сергеевич, Гликин Максим Александрович, Маняхин Петр Борисович, Ярош Юлия Петровна, Чуракова Ольга Владимировна, Железнова Мария Михайловна, Лукьянова Юлия Сергеевна, Маетная Елизавета Витальевна, Юридическое лицо «The Insider SIA», зарегистрированное в Риге, Латвийская Республика (дата регистрации 26.06.2015), являющееся администратором доменного имени интернет-издания «The Insider», https://theins.ru, Рубин Михаил Аркадьевич, Гройсман Софья Романовна, Рождественский Илья Дмитриевич, Апухтина Юлия Владимировна, Постернак Алексей Евгеньевич, Общество с ограниченной ответственностью Телеканал Дождь, Петров Степан Юрьевич, Юридическое лицо Istories fonds, зарегистрированное в Латвийской Республике (регистрационный номер 50008295751, дата регистрации 24.02.2020), Шмагун Олеся Валентиновна, Мароховская Алеся Алексеевна, Долинина Ирина Николаевна, Шлейнов Роман Юрьевич, Анин Роман Александрович, Великовский Дмитрий Александрович, Общество с ограниченной ответственностью «Альтаир 2021», Общество с ограниченной ответственностью «Ромашки монолит», Общество с ограниченной ответственностью «Главный редактор 2021», Общество с ограниченной ответственностью «Вега 2021», Общество с ограниченной ответственностью «Важные иноагенты», Каткова Вероника Вячеславовна, Карезина Инна Павловна, Кузьмина Людмила Гавриловна, Костылева Полина Владимировна, Лютов Александр Иванович, Жилкин Владимир Владимирович, Жилинский Владимир Александрович, Тихонов Михаил Сергеевич, Пискунов Сергей Евгеньевич, Ковин Виталий Сергеевич, Кильтау Екатерина Викторовна, Любарев Аркадий Ефимович, Гурман Юрий Альбертович, Грезев Александр Викторович, Важенков Артем Валерьевич, Иванова София Юрьевна, Пигалкин Илья Валерьевич, Петров Алексей Викторович, Егоров Владимир Владимирович, Гусев Андрей Юрьевич, Смирнов Сергей Сергеевич, Верзилов Петр Юрьевич, Общество с ограниченной ответственностью «ЗП», Общество с ограниченной ответственностью «Зона права», Общество с ограниченной ответственностью «ЖУРНАЛИСТ-ИНОСТРАННЫЙ АГЕНТ», Вольтская Татьяна Анатольевна, Клепиковская Екатерина Дмитриевна, Сотников Даниил Владимирович, Захаров Андрей Вячеславович, Симонов Евгений Алексеевич, Сурначева Елизавета Дмитриевна, Соловьева Елена Анатольевна, Арапова Галина Юрьевна, Перл Роман Александрович, Общество с ограниченной ответственностью «МЕМО», Американская компания «Mason G.E.S. Anonymous Foundation» (США), являющаяся владельцем интернет-издания https://mnews.world/, Компания «Stichting Bellingcat», зарегистрированная в Нидерландах (дата регистрации 11.07.2018), Автономная некоммерческая организация по защите прав человека и информированию населения «Якутия – Наше Мнение», Общество с ограниченной ответственностью «Москоу диджитал медиа», Акционерное общество «РС-Балт», Заговора Максим Александрович, Ветошкина Валерия Валерьевна, Павлов Иван Юрьевич, Скворцова Елена Сергеевна, Оленичев Максим Владимирович, Общество с ограниченной ответственностью «Как бы инагент», Кочетков Игорь Викторович, Фонд развития книжной культуры «Иркутский союз библиофилов», Общество с ограниченной ответственностью «Честные выборы», Общество с ограниченной ответственностью «Нобелевский призыв», Еланчик Олег Александрович, Григорьева Алина Александровна, Григорьев Андрей Валерьевич, Гималова Регина Эмилевна, Хисамова Регина Фаритовна.
Лента новостей
Лента новостей
Новости – Общество
Русская планета

Как сделать из «пассажира» горожанина

Конкурс на лучший рисунок в честь Дня города на стенах улицы Папанина. Фото: Семен Майстерман / ТАСС
Урбанист Святослав Мурунов — о новых принципах развития городов
Елена Коваленко
9 ноября, 2014 12:38
25 мин
«Русская планета» и Московская школа гражданского просвещения (до 2013 года — Московская школа политических исследований, МШПИ) продолжают совместный проект — цикл лекций. На этот раз мы побеседовали с урбанистом, директором по региональному развитию Центра территориальных инициатив «Архполис» Святославом Муруновым. Разговор вели директор интернет-проектов Московской школы Александр Шмелев и тьютор ее дистантной программы Светлана Шмелева.
Светлана Шмелева: Сегодня мы встречаемся со Святославом Муруновым, специалистом по городским сообществам и по организации пространств. Говорить мы будем о том, как стать горожанином.
Святослав Мурунов: Для начала я постараюсь быстро рассказать о собственном опыте городских исследований. По первой специальности я системный аналитик и занимался всегда анализом больших объемов информации, параллельными вычислениями и сложными системами. И мы пять лет назад метод системного анализа применили для анализа города. Хотелось посмотреть, а что же в городе вообще происходит. Например, почему застраиваются скверы, почему исторические здания завешены рекламой. Почему нельзя победить точечную застройку, почему города заставлены заборами и т.д. Очень много вопросов. Нам было интересно, из чего, из каких систем состоит город и какие системы влияют на развитие города. Ну, конечно, самая большая система — это власть.
Мы хотели выяснить, какая же цель у этой системы. Мы провели анализ всех действий власти: что строилось, что говорилось, что происходило. Если кратко сказать, задача сегодняшней власти в городах — это выборы, вечные выборы. Это та система, которая вообще не заинтересована в каких-либо радикальных изменениях города. То есть все, что происходит в городе, сделано для того, чтобы как можно дольше этот статус-кво сохранялся, чтобы как можно дольше эта структура не менялась.
Как известно, в городах остались, после индустриального периода Советского Союза, еще крупные промышленные предприятия, те, которые не закрылись, а, как правило, стали частью больших финансово-промышленных групп. И они влияние на город сократили до периметра своего забора. А ведь раньше эти предприятия назывались градообразующими, они несли на себе значительные социокультурные функции. Теперь они от всего этого избавились. Плюс участие в финансово-промышленных группах позволило этим предприятиям минимизировать налоги. То есть они свое влияние на город сократили до предела. Цель их существования может быть обозначена формулой «Нас не трогайте». В глубинных интервью менеджеры градообразующих предприятий говорили: «Мы бы и хотели, может быть, чем-то городу помочь, но мы связаны рамками, договорами, у нас нет бюджетов. Все наши шаги контролируются. Главное — у нас нет такого понимания, что мы что-то городу должны».
Святослав Мурунов. Фото: личная страница Facebook
Святослав Мурунов. Фото: личная страница Facebook
Последние пять-шесть лет в региональных центрах спонсорское участие крупных предприятий в городских мероприятиях сокращается. Если в девяностые и нулевые годы еще были тесные взаимоотношения городских властей и предприятий, была какая-то поддержка, то сейчас это все схлопнулось.
За последние двадцать лет образовался средний бизнес, у него с точки зрения города есть как позитивные, так и отрицательные функции. Средний бизнес, как правило, связан или с ритейлом, или с девелопментом — точечная застройка, или с мелким производством народного потребления. Средний бизнес является основным двигателем развития городов. Все, что произошло за последние двадцать лет в городах, хорошего или плохого, — это все действия этого фактора.
Средний бизнес создал в городах услуги, которых не было. Он создал мелкий бизнес, который я называю постиндустриальным, потому что возникла потребность в IT-технологиях, в дизайне, в архитектуре, в дополнительном образовании, логистике. Но цель среднего бизнеса как системы в любом городе — это, к сожалению, больше денег, и все свои действиями он меряет исключительно этим критерием.
Конечно же, в городах есть и самостоятельный мелкий бизнес, но он меньше всего оказывает влияние на пространство города. Проблема, которую мелкий бизнес фиксирует как система, — это кадры: дайте мне людей, которые будут работать круглосуточно, не будут просить зарплату и воровать, дайте мне лучшее место, потому что средний бизнес меня вытесняет с хороших улиц, из хороших торговых центров и мне все время нужно где-то брать в аренду какое-то помещение. Дайте мне хоть какой-то инструмент маркетинга, потому что я до сих пор хочу продавать все для всех по любой цене. Соответственно, мелкий бизнес как система в городах живет в очень коротком промежутке времени и влияния на развитие города не оказывает. Плюс еще особенность мелкого бизнеса: он не умеет собираться ни в какие ассоциации, ни в какие профсоюзы, ни в клубы, ни в гильдии, ни в цеха. И поэтому не может структурировано себя проявить.
Нам казалось, что, кроме этих систем, больше никого в городе нет, и было грустно. Потому что население, например, в Пензе, когда мы начинали исследование, было около 550 тысяч человек, а тех, кто принимает решения, кто определяет, в какую сторону город будет развиваться, было меньше 1%. У этих определяющих систем, власти, крупных предприятий, среднего бизнеса нет общих целей, каждый преследует какую-то свою цель. И примеров взаимодействия, к сожалению, мы не нашли.
Жители нам казались пассажирами, которые едут в странном транспортном средстве под названием «город», у которого несколько рулей, нет колес, может быть, сдох двигатель, и, может быть, этот транспорт не едет, а стоит, дымит и чахнет. То есть город сидит на дотациях, в городе плохо пахнет, потому что промзоны и речка загажена.
На заседании литературного кружка в посёлке Калевала, 1985 год. Фото: Майстерман / РИА Новости
На заседании литературного кружка в посёлке Калевала, 1985 год. Фото: Майстерман / РИА Новости
Мы продолжали дальше исследование, я тут вспоминаю интенсив Вячеслава Леонидовича Глазычева в 2000 году (профессор Московского архитектурного института, умер в 2012 году. — РП). Он нам говорил тогда, что город — это городские сообщества и люди, объединенные в них. И такая фраза нам несколько лет назад показалась ключевой, а может быть, поискать городские сообщества? Может быть, мы просто про них не знаем? И вот в первое наше исследование мы выявили около 60 городских сообществ, которые были слаборазвиты, но они были. И эти сообщества создавали какие-то события, то есть проявляли как-то себя в реальной жизни. А если городское сообщество фиксируется, то оно должно проявлять себя неоднократно, минимум двумя-тремя событиями. Я провел глубинные интервью практически со всеми лидерами этих городских сообществ, координаторами. И выяснилось, что сообщества — это единственная из городских систем, которая ставит своей целью хорошо жить в городе. Деньги, власть, минимизация налогов — это все их не интересует. Это были люди, которые город свой любили, что-то делали, тратили свое время на устройство городского пространства.
Но одна проблема объединяет эту систему с названными выше. Дело в том, что эти сообщества — велосипедистов, защитников животных, любителей бардовской песни, литераторов — между собой никак не взаимодействовали. Единой структуры они не образовывали. Плюс у каждого из них находился свой отрицательный опыт взаимодействия с бизнесом. Был конфликт с властью. Или между собой. Некоторые сообщества распались из-за того, что внутри произошел какой-то конфликт между координаторами или лидерами этих сообществ. Но, слава богу, они были. И количество людей, вовлеченных в этих сообщества, было около 20 тысяч человек. Это серьезная цифра.
Дальше нам захотелось из этих разрозненных городских сообществ попробовать собрать более сложную систему, которую я назвал «Сеть городских сообществ». Мы хотели создать сеть, которая бы иногда выступала как одно целое. Для этого был разработан регламент, простые правила, которые позволили бы людям наладить эти горизонтальные связи, начать взаимодействие. Правила очень простые, я их перечислю. Первое — это открытый оргкомитет, который позволяет перед каждым событием приглашать остальные сообщества поучаствовать в организации. Например, если вы делаете джазовый фестиваль, но ваша задача использовать его как инструмент изменения пространства города. Вы говорите: «Ребята, мы делаем джазовый фестиваль». Вам отвечают: «Мы велосипедисты, какой джазовый фестиваль?» Ответ очень простой: «А вы наденьте футболки с логотипом фестиваля и катайтесь по городу на своих велосипедах». Соответственно, молодые архитекторы строят велопарковку на этом фестивале. Джазовый фестиваль получает интересные пространства, вы — велопарковку, горожане получают велопробег. Все в плюсе.
Или, например, защитники животных — одно из самых сложных в стране организованных сообществ. Они одни из первых научились краудфандить, научились очень сложной логистике: подбери собачку, отправь ее на передержку. Они говорят: «Мы защитники животных, какой джазовый фестиваль?» Мы отвечаем: «Ребята, вас одиннадцать тысяч человек, каждый из которых если у себя на страничке разместит афишу фестиваля, нам уже будет достаточно. Мы не будем тратить деньги на рекламу, на билборды, не будем завешивать город. Зато вы получаете пространство, где вы можете своих животных, собак раздать, можете собрать деньги для сообщества». И примеров таких очень много.
Каждое сообщество со своей событийной составляющей, со своей целью встраивается в любое городское мероприятие, в любого масштаба мероприятия при условии, что это мероприятие имеет объединяющую цель. Не просто позаниматься животными, покататься на велосипедах, а что-то общее. Сделать город чище. Поэтому большое количество мероприятий было связано с форматом арт-субботников. Кроме того, открытый оргкомитет подразумевает протоколирование всех действий. И если вы читаете протокол какого-то оргкомитета в блоге, в соцсети, вы можете для себя принять решение: «О, а там сидят нормальные люди. У меня тоже есть идея». Также важно протоколирование финансов, прозрачность денежных поступлений. Потому что часто, к сожалению, активистские структуры в городах, это тоже из результатов наших исследований, не протоколируют свои источники доходов, и очень сложно понять, откуда вообще у них финансирование, зачем они делают такое мероприятие, кто его оплачивает.
Пушкинский праздник в селе Берново, 1981 год. Фото: Овчинников Александр / ТАСС
Пушкинский праздник в селе Берново, 1981 год. Фото: Овчинников Александр / ТАСС
Еще принцип, который очень важен для создания сети городских сообществ, — это мораторий на критику. Наш анализ показал, что в городах за последние двадцать лет накопилось большое количество конфликтов между разными субъектами. Люди, компании, чиновники, городские активисты, городские эксперты — все находятся в конфликтах с кем-либо. И конфликты не дают городу развиваться. Можно было открыто высказывать свое мнение, но это не критика. Дело в том, что очень мало кто умеет правильно критиковать, не задеть человека как личность, а увидеть какое-либо действие, разложить его на составляющие, сказать, почему это действие вредит таким-то группам или почему это действие не выполняет поставленные задачи — это компетенция, это работа. А мораторий на критику позволяет дать людям право на ошибку, обнулить отрицательные связи, дать возможность хоть какое-то время спокойно работать, два-три года нужно, чтобы выросли новые отношения, чтобы у людей появился опыт взаимодействия. Изначально, заново. И запрет на критику помог быстро договариваться с властями, с бизнесом, потому что все события, которые мы организовывали, имели общие цели, и никогда не стояло задачи решить какие-то личные проблемы.
Еще важный принцип: любая идея имеет право на жизнь. Это принцип, позволяющий возникнуть новому типу сообществ, позволяет существующим сообществам придумывать какие-то оригинальные проекты. Потому что, к сожалению, количество идей городских оказалось очень ограниченным.
После того как мы сделали анализ городских сообществ более чем в 50 городах, выяснилось, что все сообщества одинаковы. Там есть паркуристы, архитекторы, художники, любители бардовской песни и т.д. Уникальных городских сообществ не обнаружено. Потому что все идеи, вокруг которых эти сообщество созданы, — это глобальные идеи. Это или какая-то социальная проблематика — экология, защита животных, беспризорные дети, антиспайс, или какая-то творческая идея, или какая-то субкультура.
И вот «любая идея имеет право на жизнь» — это принцип, который должен сгенерировать какие-то новые местные идеи, может быть связанные с культурой, историей конкретного города. Сложный принцип, но, по крайней мере, он заставляет генерировать идеи, думать, а что нового в городе мы можем сделать? Следующий принцип тоже исходил из нашего большого исследования, а какие проблемы волнуют городские сообщества. Я сейчас кратко на них остановлюсь, чтобы вы понимали, в каких вообще темах нужно искать общие цели. Из той серии глубинных интервью с лидерами городских сообществ выяснилось, что так или иначе сообщества волнуют четыре темы: культура, образование, городская среда, или будущее, скажу так, или новая экономика. В зависимости от города разным может быть четвертый пункт. Что такое культура? Культура как инфраструктура: отсутствие интересных площадок, невозможность городскому сообществу попасть в дом культуры, сделать своим штабом библиотеку или музей, отсутствие легитимизации. Если вы не НКО, не какая-то общественная организация при губернаторе, то кто вы такие, идите отсюда. Особенно это касается подростковых сообществ. Они фактически находятся вне правового статуса.
Другой момент — это культурные события. В городе скучно. Все события и праздники, которые в городе проходят, это банальные, скучно организованные события. Например, анализ только того, как проходит праздник города. Он до сих пор проходит по схеме: сцена, шарики, салют. Центральная площадь, ставится сцена, причем сцена это 30% бюджета городского праздника. Туда загоняются детские коллективы, хор ветеранов, вечером приезжает какая-то звезда из регионального центра или из Москвы-Петербурга. Немного нетрезво делает свой концерт, причем перед его выступлением выходит ведущий и на 30 листах читает спасибо депутату такому-то, бизнесмену такому-то, губернатору, мэру, всем кланяется в ноги. Понятно, кто выбрал эту звезду. В конце праздника салют — все. Эмоционально горожан все происходящее вообще не касается. Люди фактически как толпа баранов, их до сих пор сгоняют на центральную площадь.
И все события в городе, если проанализировать, проходят примерно по такому сценарию. То есть имитация эмоционального изменения и какая-то формализация процесса. Нужен праздник какому-то писателю — в библиотеке вешается листочек А4 на входе: «Сегодня у нас вечер, посвященный Белинскому или Достоевскому». Ничего не имею против, но в региональном центре на это мероприятие никто не приходит. А событийная сетка официальная городов полна безумными событиями. Там и праздники семьи, и еще много чего. Единственный формат праздников, который более или менее нормально организован — это спортивные соревнования. Все, что связано с культурой, особенно со сложной культурой или современной культурой, это все сцена-шарики-салют.
Поэтому у городских сообществ претензия: почему мы не можем себя творчески проявить? Почему местные музыканты, какие бы они не были, местные подростковые танцевальные группы или музыкальные коллективы не могут выступить на празднике города. Почему эти ресурсы, сцена, гонорары и логистика тратятся на кого-то, кто и так по телевизору. И это проблема, на которой можно строить взаимодействие.
Образование — тоже базовая проблема. Социальную функцию формирования сообщества ни одно образовательное учреждение на себя не взяло. И последние двадцать лет даже школы, которые раньше выполняли базовые социальные компетенции, формировали сообщества выпускников — были понятия «мой класс» или «мои одноклассники» — отказались от этой функции.
Фестиваль крем-брюле. Фото: Сергей Величкин / ТАСС
Фестиваль крем-брюле. Фото: Сергей Величкин / ТАСС
Были парадоксальные истории. В Яхроме (Московская область) существует отличное сообщество ребят, которые восстанавливают русские шашки, русские шашисты. И они не могли бесплатно попасть в школу в течение трех лет для того, чтобы завести кружок, а у детей была потребность вести кружок русских шашек. Мэра города напрягало слово «русский». Это что-то националистическое. А, например, слова «пицца», «шаурма» и т.п., которыми город Яхрома пестрит, его не напрягали. И такие системные конфликты между образовательной инфраструктурой и городскими сообществами фиксируются повсеместно.
Для каждого города нужно выбрать свой ритм городских событий, когда вы могли бы объединяться и выступать как одно целое. Кроме того, очень важно добавить в каждое событие рефлексии. После каждого события сделать опрос, сделать анализ тех, кто участвовал, как зритель или как участник, что хорошо, что плохо, что получилось, что делать дальше. Очень важно перед каждым событием сделать анализ. Посмотреть, а какую площадку в городе лучше задействовать. Потому что площадок в городе много, но мы, к сожалению, рассматриваем одни и те же. Один и тот же Дом культуры, один и тот же парк и т.д. Город это множество пространств. Вот анализ позволяет выбрать наиболее проблемные пространства, там, где нет ни культуры, ни образования, там, где самая убитая городская среда. Потому что наша общая цель — это изменение.
Теперь мы переходим к следующей проблеме: «Чем же отличается житель от горожанина». Наш анализ того, как устроены внутригородские сообщества, показал очень интересные данные. Оказалось, что внутри каждого городского сообщества есть три базовые социальные компетенции, определенных навыка, которые позволяют этому сообществу существовать и проводить события. Во-первых, это идеолог. Человек или компетенция, которые позволяют думать о том, чем мы занимаемся, для чего мы это делаем, что мы вообще делаем. Во-вторых, коммуникатор. Человек, который внутри сообщества эту идею продвигает. В-третьих, организатор, человек или компетенция, которые позволяют сообществу организовывать события. И вот сообщество должно внутри все три базовые компетенции иметь, потому что иначе оно не сможет внутри усложняться, выйти за более чем три человека или делать какие-то сложные события. Иначе оно будет не сообществом, а просто какой-то протоформой, недоформой.
Так называемые городские активисты, которых мы все очень хорошо знаем, понимаем, — это на самом деле люди, вынужденные быть одновременно и идеологами, и коммуникаторами, и организаторами. Это микросообщества в одном человеке. И городской активист вынужден сам придумывать, что он хочет изменить в своем городе, и сам об этом рассказывать и сам еще организовывать. Почему у городских активистов ничего не получается? Потому что мы понимаем, что это три разных задачи. Если у меня два часа в день свободных, как я могу изменить большое пространство, разделяя это еще между двумя-тремя важными компетенциями. Поэтому выход, логический и математический, если вы хотите в городе действительно что-либо изменить — нужно выстраивать связи и делегировать полномочия. Договариваться, кто будет какие функции внутри сообщества выполнять. Причем на разные проекты могут быть разные идеологи, могут быть разные коммуникаторы. Понятно, кому что прокачивать, понятно, что у вас не получилось в результате организации событий.
Людмила Карелина выступает в молодежном клубе «Прогресс», 1982 год. Фото: Долгачев / РИА Новости
Людмила Карелина выступает в молодежном клубе «Прогресс», 1982 год. Фото: Долгачев / РИА Новости
Побочный эффект, который мы вскрыли, показал следующее: люди, которые участвуют в городских сообществах — чуть более счастливы, чем все остальные. Чем люди, которые такого же возраста, такого же дохода, такого же социального положения и образования, но не являющиеся участниками каких-либо городских сообществ.
У нашего активного поколения все дети фактически брошены. Особенно подростки. Потому что никто не знает, как с ними взаимодействовать. Отсутствие свободного времени делает наше активное поколение несчастным. И мы понимаем, что те, кто хоть как-то попал в сообщества, у кого хоть какая-то есть возможность себя проявить не во власти, не в бизнесе, а где-то еще в третьем секторе, активно проявить себя в городе, реально чем-то позаниматься с людьми не за деньги, не по приказу, а потому что мне хочется, мне интересно — вот те люди счастливы.
И вот тут базовое обстоятельство, чем же все-таки житель отличается от горожанина. На мой взгляд, житель, он же «пассажир», он же едет в этом транспорте, у жителя количество сценариев жизненных фиксировано: дом, работа, торговый центр, место отдыха, кинотеатр, дача. У подростка количество сценариев в городе находится в диапазоне от пяти до десяти. Сегодня пойти в этот торговый центр, а завтра — в тот. Здесь пошляться, там пошляться. Возможность здесь поучиться, в школе получить знания, здесь повстречаться с друзьями, сюда сходить на какое-то событие, здесь потусоваться и т.п. Это ограниченное количество реальных городских сценариев. У городского активиста, который входит в какое-либо сообщество, количество сценариев двадцать-тридцать.
В нашей стране совершенно отсутствуют локальные, дворовые сообщества. Задайте себе вопрос: кого из соседей в своем дворе вы лично знаете? Имя и фамилию, чем занимаются. Есть ли у вас во дворе какой-либо регламент дворового взаимодействия? Скидываетесь ли вы на свадьбу, встречаете ли вы тех новоселов, которые к вам заселяются. Провожаете ли вы людей своего двора, если они куда-то переезжают. Обсуждаете ли вы какие-то дворовые события, свадьбы-похороны, дни рождения, еще что-то. Есть ли хоть какие-то регламенты и общие события для дворов. За последние три года я проехал большое количество российских городов, мне встретились только два или три города, где хоть какие-то следы этих городских сообществ локального типа сохранились. Причем это или исторический центр или какие-то дворы, где количество горожан небольшое, где есть какая-то культура.
Детский парк в районе метро «Фрунзенская». Фото: Игорь Зотин / ТАСС
Детский парк в районе метро «Фрунзенская». Фото: Игорь Зотин / ТАСС
Для нас было странным, в Набережных Челнах, например, в новостройках, где количество жителей больше, чем сто семей, можно было найти реальное городское сообщество. Там ядром формирования этого сообщества стали мамаши с детьми, которые резко разграничили: здесь у нас будут мужики с гаражами, тут у нас подростки, тут у нас дети, тут у нас сидят бабушки — их не трогайте. По всей же стране локальные сообщества отсутствуют. Отсутствует низовой уровень взаимодействия. Именно это послужило тому, что в стране не случилась демократия.
Что такое низовое взаимодействие? Всего лишь три базовые компетенции: умение знакомиться, идентифицировать — кто я, кто из моего двора, свой-чужой. Умение совместно что-либо делать, не за деньги, не потому что так сказали, а потому что есть двор, есть общее пространство и нам надо о чем-то договориться. И умение, самое главное, ключевая компетенция, делегировать свои ресурсы, свое право кому-то во дворе. Вот ты лучше всех у нас думаешь про праздники, давай ты будешь заниматься праздниками, а я буду приглашать людей туда.
Государство всех бросило на поиски новых социальных сценариев: или в бизнесе себя попробовать, или вообще потерял работу, или завод развалился. Все 20 лет искали новые жизненные сценарии. И отсутствие дворовых коммуникаций привело к тому, что в любом городе посмотрите состав городской думы — на 90% это креатуры действующего бизнеса. Единственный, кто за эти 20 лет возник как новый субъект — это бизнес. Какой уж он возник, это другая история, но то, что бизнес научился пользоваться всеми этими демократическими инструментами и власть в этом ему потакала — это факт.
По моим оценкам, в городских сообществах по всей стране — 14 миллионов человек. Это уже неплохо, но это всего лишь 10% населения. Кто остальные — непонятно.
По той эпохе, в которой находится город, можно понять, как относятся к человеку. Ценят ли локальных экспертов. Есть ли что-то для человека в городе. К сожалению, мы находим пока следующие следы постиндустриальной экономики в российских городах: это хостелы, антикафе, творческие кластеры, новые медиа, которые выполняли бы функцию не обслуживания интересов власти или бизнеса, а задачу коммуникации между разными субъектами.
Город — это многослойный пирог. Если взять всю физику места, мы увидим, что большое количество зданий, общественных пространств — парки, скверы, здания — принадлежат такому социальному субъекту, как власть, администрации. Большое количество зданий вновь построенных принадлежат бизнесу: торговые центры, сетевые магазины, офисные центры, какие-то предприятия новые. А где в городе площадка для городских сообществ? Вопрос. Все остальное, если так грубо сказать, это жилье. Это место, где мы спим. Это многоквартирный дом. Поэтому сама городская среда формирует из нас пассажиров. Она не предлагает нам никаких сценариев: дружище, ты можешь быть или представителем власти, работать на власть и быть чиновником, или ты должен пойти в бизнес, но за последние двадцать лет там конкуренция так выросла, что мест очень мало. Или остались очень понятные рабочие профессии менеджера, продавца-консультанта и т.д. И все, никаких других сценариев в городе с т.з. пространства нет.
И поэтому первоочередная задача — это создание новых пространств. Почему такое большое внимание к паркам в последнее время? Потому что парки, скверы, набережные — это единственное, что осталось общего у всех жителей в городе. Все остальное уже кому-то принадлежит, огорожено заборами. И большое количество процессов сейчас строится на том, что если мы парк отдадим под проявление городских сообществ, мы получим, во-первых, интересное место, во-вторых, жители начнут так или иначе через события, через изменение эмоций становиться частью этих сообществ. Мы идем дальше, мы проектируем парки-скверы так, чтобы там появились те три базовые компетенции. Чтобы люди, приходя в парк, научились знакомиться друг с другом. Поэтому очень важно смотреть, кто в городах и как проектирует общественные пространства. Потому что сейчас через них можно перезагрузить город, уйти от индустриальных сценариев.
Простой пример, мы в Пензе на фестиваль, на центральной площади города на асфальт клали зеленый газон на четыре дня. Все говорят: «Да вы дураки». А это был на самом деле смысловой перегруз города. Вы говорите, что здесь место не для маршей, не для танков, не для выступления отца партии, а это парк. Как только вы траву кладете на асфальт — вы городу даете новый сценарий. А может во дворе, где у нас грязно, сделать то же самое, сделать место, где мы можем слушать музыку, играть с детьми, знакомиться друг с другом.
Технологий и ресурсов сейчас много. И городские сообщества эти технологии и ресурсы успешно используют в общественных пространствах, предлагая транслировать свои ценности. Это дает нам возможность формировать новые цели, идеи, сценарии. Жителю необходимо сказать, что ты можешь быть горожанином, для этого нужно-то всего пойти познакомиться с соседями, договориться, где у вас парковка, где у вас мусор, сделать для подростков беседку. Через некоторое время, когда количество жителей в нашей стране, в нашем городе будет равно нулю, но в то же самое время все живущие будут горожанами — переход к гражданскому обществу будет побочным эффектом.
Светлана Шмелева: Я хочу спросить про интернет. Мне кажется, он в какой-то мере заменил характерные для советской действительности дворовые сообщества. С одной стороны, это ресурс, который помогает общаться. С другой стороны, это такой канал, который иногда поглощает эмоции, какие-то реальные дела, которые могли бы быть сделаны. Мой вопрос про удобство этого ресурса и его влияние на жизнь горожан.
Святослав Мурунов: Тут два момента. Я изучал советский опыт формирования сообществ. Во-первых, все сообщества были в рамках разрешенной идеологии, поэтому там бардовская песня, поэтому туризм, поэтому какие-то темы по интересам, спорт и т.д. Дворовых сообществ как таковых там тоже не было. Вспомните, в советское время не было защитников животных. Экологическое сообщество в советское время это нонсенс. Вы что, против завода нашего? Вы работники завода! Каких-то сложных идеологических сообществ, дискуссионных площадок тоже не было. В постсоветское время активные городские сообщества начали возникать в 2000-х годах. И это связано с развитием интернета. Интернет стал таким пространством, где идеи начали гулять, где хоть какие-то технологии начали упаковываться и передаваться. И это плюс. Минус только в том, что они, к сожалению, все глобальны. Интернет, с одной стороны, полезную функцию выполнил — передачу идей и технологий. С другой стороны, большое количество людей отвлек от реального взаимодействия. Но у любой технологии сразу два-три значения, две-три цели. Что касается вопроса, связанного с тем, как интернет использовать для формирования городских сообществ — это прежде всего коммуникационный инструмент. Не площадка коммуникационная, а инструмент.
Активистка «Скорой экологической помощи» оренбургская школьница Маша Трофимова, 1998 год. Фото: Валерий Бушухин / ТАСС
Активистка «Скорой экологической помощи» оренбургская школьница Маша Трофимова, 1998 год. Фото: Валерий Бушухин / ТАСС
Например, все городские сообщества, которые мы анализируем, в большинстве своем используют «ВКонтакте» как ресурс для формирования группы своего сообщества. Потому что масштаб «ВКонтакте» — это внутри города. В городах-миллиониках есть группы в «Фейсбуке», в городах с населением 500-600 тысяч человек все активные сообщества представлены во «ВКонтакте». Поэтому мы их можем найти, за два дня удаленного анализа города 80% информации узнать. Знаем, где их искать, знаем, как они называются, знаем, к чему они привязаны. Потом уже более глубокое знакомство с ними, взаимодействие на территории позволяет выйти на 20% оставшихся закрытых, полузакрытых, локальных сообществ. Поэтому интернет для них — инструмент.
Интернет, к сожалению, начало использовать государство для того, чтобы имитировать какую-то активность. Все сайты «предложи свою идею», «пожалуйся», они, к сожалению, тоже выполняют функцию буфера, некой жалобной книги, которая красиво сделана, с хорошим дизайном и вовлекает активные современные поколения. Те начинают жаловаться. Не ты видишь проблему и хочешь ее как-то решить, а ты кому-то хочешь пожаловаться, чтобы кто-то за тебя это сделал. И тем самым я выступаю против сайтов, которые собирают жалобы. А вот ресурсов, которые позволяли бы людям чаще в реальности встречаться, как-то быстрее собираться, быстрее понимать друг друга — таких нет.
Александр Шмелев: Диана Лукачева из Костромы спрашивает, эти принципы, которые вы озвучивали, они универсальны для любых типов городов? Есть ли какие-то различия между городскими сообщества в малых городах и миллионниках?
Святослав Мурунов: Никакого различия нет. Проблема в том, что в малых городах сообщества, во-первых, меньше, просто людей меньше. А во-вторых, у них может сообщество велосипедистов быть одним на весь город. В больших городах у велосообществ может быть специфика, Они в каждом районе могут быть. Есть общегородские какие-то группы, есть группы, привязанные к району. Есть какое-то внутреннее деление. Принципы, которые я озвучил, это работающие принципы, по которым мы или создавали новые сообщества, или осуществляли реальное взаимодействие между существующими. Там очень важный момент, что эти принципы работают только если вы понимаете, что сообщество должно генерировать реальные события.
День города в Москве, 1987 год. Фото: Малышев Николай / ТАСС
День города в Москве, 1987 год. Фото: Малышев Николай / ТАСС
Александр Шмелев: Лариса Казакова из города Шелехов Иркутской области спрашивает, есть ли какие-то особые сценарии для моногородов?
Святослав Мурунов: Для моногородов будет специфика в том, что там, скорее всего, будут какие-то локальные профессиональные сообщества. Часто в моногородах находим сообщества кузнецов. Или сообщества, связанные с какой-либо промышленной специализацией. Это хорошо, это плюс. Но если в сложном городе у вас есть отдельный субъект — бизнес, и отдельный есть субъект — власть, то в моногороде, скорее всего, у вас будет только два субъекта: городские сообщества и предприятия-власть. А двух субъектов недостаточно для того, чтобы прийти к согласию по какому-то вопросу. Всегда нужно хотя бы три субъекта. И в моногородах этим третьим субъектом может выступать городское сообщество регионального центра. Города, который крупнее. Которое скажет: «Ребята, а давайте мы выступим вашими модераторами или рефери». Заодно выстроим новые связи, как-то поможем вам выжить как моногороду. У нас же между городами связи вообще потеряны или они очень хаотичны. Или в моногородах этим третьим субъектом может быть землячество — люди, которые за последние двадцать лет из этих городов уехали, но сохранили с ним какую-то эмоциональную, родственную, семейную, профессиональную связь. Верните их хотя бы временно. Как ту же самую форму городских сообществ. Начните с ними консультироваться, потому что со стороны им виднее, что в городе так, что в городе не так. Достройте этого третьего субъекта. Или, например, в моногородах часто третьим субъектом может быть представитель профильной госмонополии. Но лучше, конечно, если это будет какой-то более мощный субъект, с ресурсами.
Александр Шмелев: Сергей Сыроватка из Киева спрашивает, во всех ли ситуациях включение городских сообществ в обустройство города приносит какие-то качественные социальные изменения? Не бывает ли такого, что какие-то сообщества наоборот, включаясь в городскую жизнь, делают жизнь хуже?
Святослав Мурунов: Я не зря сказал, что политические и религиозные сообщества мы не рассматриваем, даже если они неформальные. Потому что среди их целей нет стремления «хорошо жить». Там будет или «я главный», или «только я прав», или «вы все дураки, а я один умный». Если цели сообщества деструктивные, направленные не на горизонтальные связи, не на изменение реальности, качественное или количественное, а на ресурсы, на внимание, на деньги — то это сообщество деструктивное и оно само себя проявит.
Александр Шмелев: По поводу политических и религиозных сообществ есть вопрос от Ашрафа Фатахова. При построении городских сообществ учитываете ли вы реальные исторические опыты жителей, в том числе коренных субъектообразующих? В том числе ваша родная Пенза — это историческая земля волжских булгаров, казанских татар, хазар, финугров и тюрков, мусульман, иудеев, язычников. Вопрос: ставите ли вы перед собой задачу способствовать возрождению истинных, не имперских ценностей и корней каждого человека, каждой общины или коммуны?
Святослав Мурунов: Ну конечно. На самом деле наши истинные цели — создание общины, взаимосвязи между общинами, возможность человеку проявить свои ценности и вообще понять, что такое ценности. Я вам в качестве ответа приведу пример, который для меня был ключевым во всей этой истории с городскими сообществами. Мы работали в Махачкале в Дагестане — там четыре базовых религиозных течения, есть очень серьезный конфликт с точки зрения светской и религиозной жизни. Для нас было очень показательно, что сообщество инвалидов Махачкалы, которое занимается тем, что людей вытаскивает на тренировки и заставляет бросать пить, курить и наркоманить, в это сообщество входят представители всех четырех базовых религий и, соответственно, оно без конфликтов существует. В городском сообществе велосипедистов то же самое. Городские сообщества являются надстройкой более высокого уровня, где ценности общечеловеческие. С другой стороны, в национальных республиках большое количество процессов, и там субъект власть-бизнес-городские сообщества является надстройкой, а под этой надстройкой будут клановые, родовые, религиозные сообщества. К сожалению, они архаичны и это мешает прогрессивным силам: и власти, и бизнесу, и городским сообществам — начать более тесное взаимодействие. Поэтому в национальных республиках есть дополнительная рамка исследований, дополнительные особенности.
Александр Шмелев: Алексей Долинский из Нью-Йорка спрашивает, какой вы видите роль университетов в малых городах, а также общественного транспорта, в частности, метро в Москве, в развитии сообществ?
Праздник Крещения в Серебряном бору. Фото: Анатон Денисов / ТАСС
Праздник Крещения в Серебряном бору. Фото: Анатон Денисов / ТАСС
Святослав Мурунов: Если университет ставит своей задачей дополнять формирование сообщества, то он говорит: сообщество выпускников, сообщество тех, кто учится, сообщество бизнеса, которое с нашим университетом взаимодействует — мы для вас площадка коммуникационная, мы для вас идеологи, мы можем предложить вам какие-то идеи, мы можем помочь вам организовать свою ассоциацию, свой бизнес-клуб. Университет тогда становится ключевым агентом, новым центром, где начинает кипеть жизнь. Такие прецеденты есть. И продвинутые университеты — это университеты, построенные на силе сообществ. Та же самая «Бауманка» сильна — там все построено на взаимодействии сообществ. Фонд поддержки образования создан выпускниками, какие-то эксперименты проходят, внутренняя дискуссия, куда и как развивать науку.
Александр Шмелев: Много вопросов о том, как привлечь горожан. Амина Милеса из Махачкалы говорит: горожане остаются в стороне, организуем субботники — никто не участвует. Александр Добров из Черкесска про то же самое. Мария Истомина спрашивает, как вовлечь в какую-либо деятельность широкие массы, имеется в виду не пассивное участие, а активное, чтобы они становились участниками этих сообществ. Это первая группа вопросов. Далее Евгений Тищенко из Иркутска сформулировал несколько вопросов, из которых я приведу один — это так называемая микрорайонная застройка, которой застроены наши города. Он говорит, что, вообще-то, во всем мире принята квартальная застройка, и что делать с ней: сохранять или отменять? И Никита Лаут из города Киров спрашивает: по какому принципу вы отбираете города для проведения воркшопов. Что надо сделать, чтобы вы приехали в Киров, например?
Святослав Мурунов: Как вовлечь жителей в какое-либо событие. Это базовый принцип, он заключается в том, что перед тем как сделать какое-либо событие — проведите анализ, а какие люди рядом с вами живут. Мы все события начинаем с такого воркшопа, который называем анализом, пойти познакомиться с жителями, спросить, какие проблемы вы фиксируете. Я недавно был в Калининграде, там было отличное мероприятие, называлось ресторанный день, там концепция, что на один день все, кто хотят и умеют готовить — делают на улице праздник еды. А ресторанный день в Калининграде прошел за воротами, на территории музея, куда попасть было непросто. Ресторанный день провели, пригласив питерских и московских рестораторов. И практически этот день ничем не отличался от сценария «шарики — сцена — салют».
Задача вовлечения следующая: попробовать найти участников среди тех, кто на этой территории живет. А вы можете вынести стол на это мероприятие? А вы можете рассказать истории о том, как вы в этом дворе живете? А вы могли бы со своими детьми, с другими детьми, поиграть в какую-либо игру? Сами жителями должны стать участниками этого события. И, конечно же, отказывайтесь от гастролеров, делайте так, чтобы люди нарабатывали свой опыт участия. Гастролеров должно быть не больше 20%. Это могут быть модераторы внешние, это могут быть какие-то культурные деятели, которые о чем-то интересном расскажут. Это могут быть какие-то эксперты, по транспорту, по дворам, по конфликтам.
Что касается микрорайонной застройки, то тут следующая история. В любом городе, я утверждаю, больше 20% территории не используется. Заброшенные дворы, заброшенные скверы, бывшие промзоны, непонятное имущество, оставшееся от министерства обороны или какого-то другого ведомства, заброшенные памятники культуры. То же самое в микрорайонах. Соответственно, первый вариант, — провести инвентаризацию, посмотреть, а что же на этой территории не используется, загорожено забором, и кому принадлежит. Попробовать спроектировать функции, которых не хватает этому микрорайону, не важно, это может быть детский центр, филиал вуза, творческий кластер, общественные пространства. Вот тут нужно, конечно, взаимодействие власти и бизнеса, потому что без них эти проекты инфраструктурно не решить.
Горняки шахты «Варгашорская-1» Печорского угольного бассейна во время отдыха, 1978 год. Фото: Губский Степан / ТАСС
Горняки шахты «Варгашорская-1» Печорского угольного бассейна во время отдыха, 1978 год. Фото: Губский Степан / ТАСС
Другой момент — попробовать перезагрузить существующие функции. Есть Дом культуры, есть библиотека, есть школа — как их добавить в существующую инфраструктуру. Попробовать первые этажи домов, в которых остались неработающие книжные магазины, бывшие советские парикмахерские, столовые и т.д. — попробовать дополнить какими-то новыми функциями. С микрорайонами можно работать. Вопрос в том, что в микрорайоне как таковом нет заказчика, нет субъекта, который бы сказал: мне микрорайон интересен, я хочу в микрорайоне изменить жизнь. Там практически нет локального бизнеса, только сети. Поэтому с микрорайонами тоже нужно работать, но тут нужен качественный субъект. Нужен бизнес, который скажет: я готов часть прибыли, часть налогов тратить на то, чтобы в этом микрорайоне происходили качественные события, появлялись новые функции или общественные пространства интересные. Потому что в итоге будет снижаться преступность, будет вырастать включение местных жителей в жизнь этого района. Тем самым и транспортная нагрузка будет падать.
Это комплексные вопросы. Они, к сожалению, в отдельно взятом микрорайоне не решаются. Если в отдельно взятом микрорайоне вы что-то хорошее сделаете, соседние начнут каким-то образом перезагружаться. Начнется поток желающих здесь жить. Начнутся конфликты. Город нужно загружать постепенно, но равномерно. Это то же самое, когда вы в Москве сделали Парк Горького. Что такое Парк Горького? Там в субботу как в метро. Очередь сто человек за кукурузой, сто человек стоит покататься на велосипедах, велосипеды в тебя врезаются, на тебя наезжают. Потому что нельзя один парк сделать хорошим, а про все остальные парки забыть. Хорошо, что сейчас эта ситуация поменялась и большое количество парков в Москве начали быстро перезагружаться. Но еще год — и все, мы бы убили и Парк Горького.
Поделиться
ТЕГИ
поддержать проект
Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе
Маленькая чашка кофе
cup
200 ₽
Средняя чашка кофе
cup
300 ₽
Большая чашка кофе
cup
500 ₽
Большая чашка кофе и что-то вкусное
cup
900 ₽
Нажимая на кнопку «Поддержать», я принимаю пользовательское соглашение, политику конфиденциальности и подтверждаю свое гражданство РФ
Кто может поддержать проект?
Поддержать проект могут только граждане России. Поддержка осуществляется только в рублях. В соответствии с требованием закона.
Лень сёрфить новости? Подпишись и БУДЬ В КУРСЕ