Как быстро и эффективно построить политическую карьеру

Фото: Максим Богодвид / РИА Новости

Депутат муниципалитета Лефортово Александра Андреева из ярого противника строительства церквей резко переквалифицировалась в защитницу храмов

Григорий Шугаев

7 сентября, 2015 08:24

18 мин

Церковная история знает множество случаев, когда язычник или абсолютный атеист в одночасье становились верующими. Самый яркий пример — когда первоверховный апостол Павел по пути в Дамаск, где он собирался преследовать христиан, превратился «из Савла в Павла». Явившийся Господь изменил жизнь бывшего преследователя христиан. И апостол Павел не только занял место среди двенадцати ближайших учеников Спасителя, но и стал выдающимся проповедником, одним из столпов, отцов и учителей Церкви.

Похожая на первый взгляд метаморфоза случилась в наши дни с муниципальным депутатом столичного района Лефортово Александрой Андреевой. Еще недавно популярный сайт «Правмир.ру» писал о ней как об основном организаторе кампании против программы строительства 200 храмов в Москве. Сайт особо обращает внимание на то обстоятельство, что «протестанты» не являлись местными жителями тех районов, в которых предполагалась строить церкви, что было бы хоть как-то понятно. Напротив, они действовали организованно — то ли исходя из собственных антихристианских взглядов, то ли по определенному заказу. Уж больно их действия были четко структурированы и подчинены конкретным инструкциям.

Вот что пишет «Правмир.ру». Вкратце схема протеста против храма такая:

обработка (запугиванием и ложью) жителей ближайших домов (например, о размере выделяемой под храм площади, обещание, что негде будет гулять и в 7 утра будут будить колокола) и сбор подписей против;
рассылка однотипных обращений в органы власти, чтобы те замучились их обрабатывать;
массовые клеветнические жалобы на «разжигание вражды» в официальные органы;
письма депутату Мосгордумы, который сочувствует храмоборцам.

Организуют протесты и руководят «инициативной группой» вовсе не местные жители, а лица из Лефортово, Кузьминок и Головинского района, в группе они пишут под именами Андреева, Ястребов и некая Светлана (Гришина). Все пикеты проводились для галочки — сфоткаться и объявить о «народном протесте».

Александра Андреева, ни много ни мало координатор этого антиправославного проекта, — депутат муниципального собрания Лефортово и знает, какие бюрократические механизмы можно включить, чтобы не допустить строительства ни одного православного храма.

Блогер, депутат муниципального собрания внутригородского муниципального образования Лефортово города Москвы Александра Андреева. Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости

На сайте Socgrad.ru Саша (а именно таким уменьшительно-ласкательном вариантом своего имени любит представляться публике депутат) Андреева опубликовала «воззвание» к общественности «По всей Москве отдельные инициативные группы борются со строительством церквей (программа "200 храмов")», где между прочим написала: «Отмена каждого безумного проекта требует огромных сил и времени. При этом проект, свернувшийся в одном месте, как раковая опухоль, всплывает в другом. Пора заканчивать эти бои местного значения и переходить к тотальному наступлению. Программу нужно отменять». И далее: «Координатор проекта депутат Совета депутатов Лефортово Саша Андреева». Депутат придумала себе и весьма красноречивый ник: Stillet_1. Вот уж действительно, как назовешь корабль, так он и поплывет. Еще лучше о феномене «борцов за справедливость» сказано в Писании: «Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф, 12:34).

И вот вдруг ни с того ни с сего в ЖЖ Саши Андреевой появляется заметка под ошеломляющим — прежде всего для нее самой — названием: «"Мортон" готовит к сносу старинную церковь в центре Москвы». Неужели случилось чудо, и раба Божия Александра обрела спасительную веру? Однако покаяния и действительного религиозного преображения активистки не произошло. Произошло что-то другое, что можно охарактеризовать терминами из арсенала врачей — психиатров или окулистов. Так как каждый не только православный, но практически любой обыватель все же в состоянии отличить храмовое здание от обыкновенного.

Речь идет о сносе здания по адресу: Москва, улица Красноказарменная, дом 14а. Уже полтора года компания «Мортон» проводит здесь реновацию территории бывшей промзоны «Алмаз-Антей» площадью 9 га и собирается построить многофункциональный комплекс по индивидуальному архитектурному проекту с комфортным жильем, бизнес-центром, детским садом на 245 мест, техшопом и — внимание! — храмом и музеем православной культуры. На выделенном под застройку участке на улице Красноказарменная, 14а, и расположено кирпичное нежилое здание площадью 6358 м², вызвавшее у депутата Саши неконтролируемое желание его во что бы то ни стало защитить.

«Мортон» — компания серьезная, имеющая давнюю историю и профессиональные традиции. Естественно, что ВСЕ необходимые разрешительные документы были получены от властей заранее. По сообщению компании, «здание не имеет архитектурной ценности, не является памятником и не входит в Единый государственный реестр объектов культурного наследия». Кроме того, в ноябре 2012 года Департамент культурного наследия города Москвы (Мосгорнаследие) в своем письме подтвердил, что здания по данному владению расположены вне границ зон охраны объектов культурного наследия города Москвы. При этом сами здания, расположенные на участке, согласно данным Департамента культурного наследия города Москвы, «объектами культурного наследия, выявленными объектами культурного наследия или объектами, обладающими признаками культурного наследия, не являются».

Мы специально проконсультировались — мало ли как бывает — с историками церковной архитектуры столицы. Они подтвердили: никакого храма здесь не было. Еще одной «причиной», по которой, по мнению муниципального депутата Андреевой, здание нельзя сносить, является то обстоятельство, что здесь во время Первой мировой войны находился «военный госпиталь с Никольским храмом для раненых Российского общества Красного Креста в Анненгофской роще». Однако это не было специально построенное для лечебных целей здание. В первые дни войны для раненых освобождали здания, в которых располагались другие социальные учреждения (богадельни, ночлежные дома, школы, училища и пр.).

Почему-то борцы либерального толка за все хорошее против всего плохого в нашей стране пребывают в уверенности, что никто кроме них не только не умеет читать по-русски, но и не в состоянии открыть Википедию или найти компетентных консультантов. Так вот, назвать госпиталем здание по улице Красноказарменной никак нельзя. Даже Александра Андреева в заголовке к своему посту противоречит сама себе. Дело в том, что в Российской империи госпиталями назывались лечебные учреждения, полностью укомплектованные всем необходимым медицинским оборудованием и компетентным врачебно-санитарным штатом. И Андреева совершенно справедливо указывает в своем блоге, что это было здание «центрального распределительно-эвакуационного пункта раненых Российского общества Красного Креста». Только то ли для пущей важности, а скорее, в целях плодотворности своих правозащитных усилий депутат Саша Андреева добавила слово «госпиталь».

Теперь относительно тезиса, что на Красноказарменной была церковь во имя Святителя Николая. То, что такого регулярного приходского храма не было, — подтвержденный факт. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на поэтажные планы, которые компания «Мортон» предоставила редакции. Это, в общем-то, простительно для человека, еще не так давно называвшего церкви «раковой опухолью». Ничего из обязательного набора архитектурных элементов в здании даже близко не наблюдается. Нет такого прихода и в архивных документах. Неизвестны имена настоятеля, клира и притча прихода. Вполне вероятно, там могла быть молельная комната с иконой Св. Николая Чудотворца, где молились раненые и отпевали умерших. Но не приходская церковь. Тогда, возможно, это была так называемая «домовая церковь»?

%FOTO%

До 1917 гола домовые церкви создавались в качестве редчайшего исключения, для частных лиц, которые в силу возраста или болезни не имели возможности посещать приходскую церковь, при наличии у них особых заслуг. Такое разрешение давали епархиальные архиереи, а в Москве и Санкт-Петербурге — Святейший Синод. После смерти лица, которому было разрешено учреждение домовой церкви, все ее принадлежности передавались в собственность соответствующей приходской церкви, если не появлялось новое разрешение на продолжение существования домовой церкви. Священноначалие справедливо считало, что в храме Божием нет место разделению по социальному признаку, ибо все люди — дети и рабы Господни.

Действительно, при многих больницах существовали храмы. Но это были всегда отдельно стоящие здания, иногда для удобства тяжелобольных соединенные анфиладой или коридором с собственно больницей. В самых крайних случаях, когда плотная застройка в центре города не позволяла построить отдельное здание церкви, ее устраивали на одном из верхних этажей госпиталя. Но в этом случае ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ элементом внешнего облика больницы был купол с православным крестом. Ничего подобного мы не наблюдаем в здании на Красноказарменной.

Что же касается посещения этой лечебницы Великой княгиней Елизаветой Федоровной, то она как председатель Верховного совета по призрению увечных воинов действительно могла осмотреть этот распределительно-эвакуационный пункт раненых (но не госпиталь) на Красноказарменной. За годы войны святая Елизавета посетила сотни таких заведений. По поводу же пребывания в этом здании царской семьи достоверных данных нет.

Еще одна причина, по которой Александра Андреева сопротивляется сносу здания на Красноказарменной, — якобы архитектурная уникальность самого здания. Депутат Саша, видимо, искушена в архитектурных стилях и посему причислила обычное здание начала XX века к шедеврам так называемого кирпичного стиля. А надо бы ей для начала заглянуть хотя бы в Википедию, где она могла бы прочитать, что «"Кирпичный стиль" — условное обозначение неоштукатуренных строений периода эклектики в России (конец XIX века). Для "кирпичного стиля" характерна замена лепных украшений и штукатурки декором из нештукатуренного кирпича».

Сердце человека — в руках Божиих. Только Ему ведомо, обратился к Нему человек или нет. Но и нам, простым смертным, дано иметь суждение. Главным признаком обращения является покаяние и начало изменения своей жизни в лучшую сторону. Но о каком преображении уважаемой Саши Андреевой может идти речь, если тут же, рядом с доносом на «Мортон», она публикует инструкцию о том, как вообще не платить за капитальный ремонт?

Согласны, тема неоднозначная, а самое главное — животрепещущая. На ней-то можно заработать побольше политических очков, чем на критике какой-то строительной компании, ломающей то ли храм, то ли госпиталь, то ли все вместе, да еще без прямых доказательств. Другое дело — ЖКХ. Это касается каждого. От муниципального депутата можно было бы ожидать обращения в управляющие компании района с целью проверки обоснованности ценообразования, распространения среди избирателей инструкции по правильному исчислению платежей, в конце концов, объединившись с другими коллегами по депутатскому цеху, подачи протестов в прокуратуру, правительство, Государственную думу. Уж по крайней мере можно было бы организовать пикет или митинг, призывающий к переносу сроков платежей по капремонту или законодательному пересмотру основных положений. Ничего подобного мы не наблюдаем. Александра (Саша) Андреева предпочитает радикализм, граничащий с экстремизмом: не платить, и точка.

Но для депутата Саши Андреевой главное не избиратели, не историческое наследие, а, судя по всему, хепенинг и движуха. Тем более если судить по ее внезапному обращению в борцы против разрушения храма (только одного, как выясняется), это может иметь и вполне материальную или политическую заинтересованность, в любом случае — личную выгоду. Почему? Да потому, что после поста против разрушения нехорошей компанией «Мортон» несуществующего храма депутат Саша Андреева на следующий же день продолжила изыскания в плане нарушений этой строительной компанией при возведении других объектов, причем не в ее округе. А тут уж без квалифицированной чужой помощи не обойтись. С чего бы это вдруг депутат заинтересовалась хозяйственной деятельностью всей компании, имеющий давний авторитет на рынке? К сожалению, обычаи делового оборота на строительном рынке не оставляют подозрений в аффилированности депутата-правозащитника с конкурентами «Мортона». Несложные размышления приводят к предположению, что заказчиком всей этой занимательной истории является группа лиц, которым милее виды промзон, чем благоустроенные районы со всей налаженной инфраструктурой для жизни людей.

Три года стоял дом по улице Красноказарменной, 14а, готовый под снос. Тайны никто из этого не делал. У соответствующих организаций, охраняющих наше историческое наследие, претензий не было. Все документы в порядке.

Действительно, существует норма, прописанная в части 4 статьи 36 Федерального закона от 25 июня 2002 года № 73-ФЗ, что «в случае обнаружения в ходе проведения изыскательских, проектных, земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных работ, указанных в статье 30 настоящего Федерального закона работ по использованию лесов и иных работ объекта, обладающего признаками объекта культурного наследия, в том числе объекта археологического наследия, заказчик указанных работ, технический заказчик (застройщик) объекта капитального строительства, лицо, проводящее указанные работы, обязаны незамедлительно приостановить указанные работы».

Но все «изыскательские, проектные, земляные, строительные, мелиоративные, хозяйственные работы» уже были проведены заранее. И никаких объектов, «обладающих признаками объекта культурного наследия, в том числе объекта археологического наследия», не выявлено. Согласно части 6 этой же статьи «в случае отнесения объекта, обнаруженного в ходе указанных в пункте 4 настоящей статьи работ, к выявленным объектам культурного наследия региональный орган охраны объектов культурного наследия уведомляет лиц, указанных в пункте 5 настоящей статьи, о включении такого объекта в перечень выявленных объектов культурного наследия с приложением копии решения о включении объекта в указанный перечень». Ничего подобного компетентными органами обнаружено не было. Никаких уведомлений «Мортон» не получал.

Вид на промышленную зону. Фото: Павел Смертин / ТАСС

Как раз наоборот: было признано, что здание не имеет архитектурной ценности, не является памятником и не входит в Единый государственный реестр объектов культурного наследия. Кроме того, в ноябре 2012 года Департамент культурного наследия города Москвы (Мосгорнаследие) в своем письме подтвердил, что здания в этом владении расположены вне границ зон охраны объектов культурного наследия города Москвы. При этом сами здания, расположенные на участке, согласно данным Департамента культурного наследия города Москвы «объектами культурного наследия, выявленными объектами культурного наследия или объектами, обладающими признаками культурного наследия, не являются».

Плюс ко всему в последние годы здание не эксплуатируется, находится в аварийном состоянии, фасад частично обрушен.

Возникают еще вопросы. По словам Андреевой, заявление о включении объекта, обладающего признаками объекта культурного наследия, в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации было направлено Московским городским отделением всероссийской общественной организации «Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры» в Департамент культурного наследия города Москвы, где и зарегистрировано 1 сентября 2015 года.

Интересно, госпожа Андреева сама обладает навыками, умениями и компетенцией для «выявления» объектов культурного наследия? Или ей помогали эксперты? Тогда кто они? Где их имена, фамилии, должности, научные звания? И уж по определению их подготовка и квалификация должны быть во сто крат выше, чем тех специалистов, которые не обнаружили в свое время никаких «признаков объекта культурного наследия», о чем были выданы соответствующие документы. Кстати, о документах. Закон, с которым с такой легкостью обращаются госпожа Андреева и примкнувшие к ней «защитники», требует предоставить «документы, обосновывающие включение объектов культурного наследия в реестр». Где эти документы? Почему Андреева их не опубликовала?

Интересно, кроме Андреевой с тайными экспертами (если таковые вообще существовали), были ли на обнаружении «признаков объекта культурного наследия» еще хоть какие-нибудь вдруг опомнившиеся специалисты в области гражданской и церковной истории архитектуры? Или у депутата талант не только провидицы, но и волшебницы? Ведь как быстро Московское городское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, отойдя как бы от летаргического сна и резко поменяв свое мнение относительно здания на Красноказарменной, пишет в Департамент культурного наследия города Москвы заявление о включении «военного госпиталя с Никольским храмом» (которых, как мы убедились, не существовало) в реестр памятников истории и культуры. Ни днем раньше, ни днем позже. Или обошлись без экспертов — хлопот с ними потом не оберешься: сегодня одно говорят, завтра другое. Возможно, все быстренько состряпано прямо в уважаемом обществе? Быстро и эффективно.

Все в нашей жизни происходит по Божьей воле. И в данном случае ясно, что по обязательствам «Мортона» вскоре вместо заброшенной промзоны на этом месте появится комфортное жилье для людей с полной инфраструктурой. «Русская планета» будет следить за исполнением обязательств компании, которой уже не привыкать к нападкам противников развития города, которым ближе разрушенные промзоны, чем благоустроенные жилые кварталы с духовными центрами.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе