Новости – Общество
Общество
Скромность по принуждению
Общественный пикет на Пушкинской площади. Фото: Сергей Михеев/Коммерсантъ
Иранский опыт возвращения в казну сверхдоходов топ-менеджеров госкорпораций обязательно должен быть использован в России
5 июля, 2016 12:00
5 мин
Аятолла Али Хаменеи, неформальный, но несомненный руководитель Ирана, приказал президенту страны Хасану Роухани разобраться с доходами топ-менеджеров госкорпораций.
Чтобы президенту было проще, к поручению прилагается список из 900 лиц, которые, возможно, получают слишком большие зарплаты.
40 миллионов туманов
Российское квазигосударственное участие в экономике выводит на первые роли не частные компании, а государственные корпорации, где бóльшая часть капитала формально находится под контролем нации, но нанятые менеджеры более или менее свободны действовать по собственному разумению.
Как они разумеют свои обязанности в Иране, хорошо видно по началу этой чистки: отправлены в отставку главы четырех государственных банков и уволено все руководство Фонда национального развития. Более того, это не почетное увольнение с придворной синекурой и огромной пенсией, как у, простите за выражение, Владимира Якунина, а фактическая дисквалификация. Этих людей не просто сняли с должности — их вынудили вернуть неоправданно, по мнению аудиторов, начисленные бонусы. Так, четверо членов правления упомянутого фонда перечислили в казну 285 тыс. долларов, а аудиторы с нетерпением ждут пятого, находящегося пока в зарубежной командировке. И он вернется, никуда не денется, потому что успешно прятаться от иранских властей дозволено только Салману Рушди.
Больше всего вопросов, как и полагается при сырьевом укладе экономики, к Министерству нефти: сразу 50 сотрудников здесь попали под строгую проверку местного аналога Счетной палаты. Фактически перед нами люстрация чиновничества, проходящая, однако, не как результат смены власти, а во избежание этой смены. Иран — бедная страна (спасибо американским санкциям, направленным против несуществующей военной ядерной программы), и сверхдоходы топ-менеджеров вызывают в обществе вполне обоснованное недовольство. А ведь «арабская весна», равно как и украинский Майдан, начинались именно с антикоррупционных требований, с недовольства масс роскошной жизнью элиты (не зря так муссировалась тема несчастного дворца несчастного Януковича).
Но так ли «сверх» эти доходы? Запредельной в Иране считается, например, зарплата 40 млн туманов в месяц — это эквивалент 11,5 тыс. долларов, то есть несколько меньше ежедневного дохода Игоря Сечина из «Роснефти». По российским меркам иранские менеджеры-богатеи — скромняги-«терпилы», привыкшие к честному труду.
Может ли Россия поступить подобным образом? Мы ведь даже не говорим о незаконности тех или иных выплат, об увольнениях — просто не надо тем же Сечину, Миллеру, Грефу столько денег, незачем. У нас страна талантливых людей — мы легко найдем специалистов никак не хуже на зарплату даже в 20 раз меньше (то есть на 20–40 тыс. руб. в день). Почему мы переплачиваем?
Потому что у нас сбиты приоритеты. Российское государство никак не изживет в себе комплекс нового русского, который хвастается тем, что купил точно такой же галстук, как приятель, но в два раза дороже. Мы переплачиваем в зарплатах и бонусах, по тендерам и импорту — везде, где только можно. А потом министр финансов, невинно хлопая ушами, говорит, что денег на пенсии нет и не будет, так что надо самим копить с зарплат по 20 тыс. руб. (что для большинства регионов очень хороший показатель) — нет, не в день, в месяц.
В России каждая госкорпорация — своеобразное государство в государстве, подотчетное разве что лично президенту, да и то по четвергам после обильных ливней. Лоббистский ресурс любого члена правления Сбербанка, «Газпрома», ВТБ24 или «Роснефти» больше, чем у всей Государственной думы, которую мы так драматично будем переизбирать в сентябре; что уж говорить о Счетной палате, которая безуспешно бьет в гонг по поводу «Роснано», но этот звук все больше похож на колокол, звонящий по самой палате. Службы охраны госкорпораций — маленькие частные армии. Уголовный и Административный кодексы для сотрудников госкорпораций — те же, что для высших чиновников, и совершенно иные, нежели для обычных людей.
Иранцы же поставили дело иначе — высшей властью там является идея. Идея и ее носители. Идея, прямо скажем, сомнительная и агрессивная: что ни говори, а основные беды, основной террор, основная озлобленность в мире идут сейчас от ислама. Но «исламское Политбюро» в виде Корпуса стражей революции — как, между прочим, в свое время руководство ЦК КПСС — хотя бы следит за тем, чтобы общепринятые моральные нормы (в число которых входит определенная скромность) не нарушались вызывающе, демонстративно, как это ежедневно происходит в России: вспомним хотя бы недавнюю автопрогулку хозяев жизни.
***
Около десяти лет назад либеральная оппозиция начала предупреждать, что наша страна движется к «православному Ирану» (при Советском Союзе использовался образ «Верхней Вольты с ракетами»). Сейчас мы видим, что в нравственном отношении «православный Иран» — почти недостижимый идеал при нынешней кадровой политике. Более того, кажется, лучший способ оставить у власти негодного, непрофессионального чиновника или топ-менеджера — это критиковать его в прессе. Детский горе-обмудсмен Павел Астахов был на грани отставки, когда его делишками заинтересовались спецслужбы, но вот грянуло «Как поплавали?», шквал негодования — и Владимир Путин счел отставку Астахова уступкой общественному мнению, то есть проявлением слабости.
Все ветви власти восходят к одному и тому же человеку, и нет у нас духовного лидера, способного приказать президенту делать то, что дóлжно.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
