Новости – Люди
Люди
Мизулина против абсолютного зла
Фото: Timur Emek / DAPD / AP
Участники круглого стола «Сеть и мат» творчески развили очередную инициативу депутата
30 июля, 2013 05:30
4 мин
В конце прошлой недели глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина заявила «Известиям» о намерении законодательно бороться с ненормативной лексикой в интернете. Возможные методы осуществления этой инициативы обсуждались в понедельник на круглом столе «Сеть и мат: освобождение интернета от нецензурной лексики» в пресс-центре РИА «Новости».
Выступивший первым заместитель директора департамента государственной политики в области СМИ Министерства связи и массовых коммуникаций Арсений Недяк посетовал, что ему сложно давать оценку законодательной инициативе в отсутствие ее вдохновителя.
«Мы в нашей деятельности стараемся максимально минимизировать введение новых оснований для блокировки информационных ресурсов»,
– пояснил он позицию министерства.
Минсвязи считает, что блокировка – это крайняя мера, которая «рано или поздно может повлиять на целостность самой сети интернет, поскольку сеть не может блокироваться до бесконечности». Тем не менее, блокировке безусловно должны повергаться сайты, содержание которых попадает под определение «безусловное зло»: в это понятие входит детская порнография, распространение наркотиков и экстремизм. Любое введение новых критериев для блокировки, по словам Недяка, должно сопровождаться широким общественным обсуждением с включением всех заинтересованных лиц.
Член Комитета Совфеда по науке, образованию, культуре и информационной политике Руслан Гаттаров рассказал, что на данный момент есть два способа блокировки страниц, содержащих травмирующую детей информацию.
Первый – подоменный, когда блокируется весь сайт, а не конкретная страница, второй – по IP-адресу, когда в черном списке могут оказаться сразу несколько десятков сайтов, расположенных на одном «айпишнике», среди которых могут быть и «вполне добропорядочные». Гаттаров также считает блокировку сайтов крайней мерой, так как пока нет достаточных технологических средств для того, чтобы она осуществлялась автоматически и избирательно. Так, Роскомнадзор блокирует «абсолютное зло» «практически вручную». В качестве международного опыта Гаттаров привел пример США, где «еще при Клинтоне приняли такой закон, и Конституционный суд его отменил». Закон назывался «О благопристойности коммуникаций».
«В Швеции сейчас уже слова «он» и «она» у детей просят заменять «он-она» - ну, толерантность. И вот вплоть до того, что собираются со временем вычищать эти вещи. Давайте не доходить до подобных вещей»,
– продолжал Гаттаров рассуждать о международном опыте, почему-то перейдя на тему ЛГБТ.
Искоренение мата из интернета должно, в первую очередь, происходить с помощью саморегулирования, убежден сенатор. Ведь специальные программы, которые заменяют нецензурные слова на точки, работают далеко не всегда.
«ЖЖ вводил это, но при этом стала блокироваться куча сопутствующих слов, а идиоматические выражения с различными суффиксами уже не блокировались», – вспомнил Гаттаров о « Живом журнале» и добавил, что в результате блокировка мата была оставлена только в заголовках к записям.
«Никто не спорит о том, что с матом бороться нужно, потому что в сети очень много детей», – заключил гость круглого стола, обращаясь к сидящим в зале журналистам, которые, кажется, не были готовы разделить его мнение.
«Некоторые специалисты оценивают общее количество нецензурной лексики в общем количестве страниц примерно в 3-5%»,
– привел свои данные исполнительный директор «Лиги безопасного интернета» Денис Давыдов.
Главную опасность он видит в том, что «это становится нормой, и многие, в том числе женщины, девушки начинают нецензурно выражаться в интернете», а после этого используют мат в общении со знакомыми, друзьями, детьми и коллегами. Давыдов вспомнил инициативу премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона об установке фильтров родительского контроля, которые бы блокировали доступ к порнографии. Хотя, по его словам, главным инструментом «очищения информационного пространства» является саморегулирование.
«Насколько я понимаю, государство и законодатели, приглашая всех к дискуссии о дальнейших путях государственного и саморегулирования, оставляют за кадром, но, тем не менее, намекают, что если отрасль не договорится сама, [не будет] регулировать эти отношения, делать экологичнее информационное пространство, то государство вмешается», – по-своему трактовал Давыдов предложение Мизулиной. Тогда в законодательном порядке будет определено и правовое положение иностранных компаний, например, Google, Facebook и Twitter, с которыми сейчас постоянно приходится вести диалог и уговаривать удалить не устраивающий российскую сторону контент.
«Они постоянно все это выносят в публичную плоскость, и это превращается зачастую в скандал»,
– пожаловался на иностранцев Давыдов.
«Вроде бы на одной чаще весов защита прав и интересов российских детей и вообще российского общества, а на другой – правила ведения бизнеса и свобода слова, права человека, как это понимают например в Соединенных Штатах», – заключил он.
Руководитель Информационного центра Ассоциации родительских комитетов и сообществ Центра информационной безопасности семьи и детей Лариса Ефимова предложила каким-нибудь образом выявлять возраст пользователей, намеревающихся зарегистрироваться в соцсетях, и предупреждать их о том, что сайт может содержать нецензурную лексику. Однако это не главная опасность, поджидающая детей в интернете.
«Я как мать и бабушка очень хорошо понимаю вредное воздействие на детей порнографии»,
– выразила Ефимова обеспокоенность самой болезненной, с ее точки зрения, проблемой сети.
В отношении нецензурной лексики Ефимова отметила, что зарегистрированные интернет-СМИ обязаны соблюдать законодательство и не использовать матерные слова, иначе могут быть привлечены к ответственности, но этот закон не распространяется на другие сайты, в том числе и на соцсети.
«К сожалению, законодательство не требует, чтобы все сайты регистрировались как средства массовой информации», – призналась она.
Заведующий отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН Анатолий Баранов признал, что когда принимался закон о запрете использования мата в СМИ, он его поддерживал.
«В целом сфера публичных коммуникаций должна быть закрыта от обсценной лексики, это в интересах и языка, и в интересах детей, которые используют этот язык», – считает он. Но совсем другое дело, если речь идет не о СМИ, а об интернете в целом, о «приватной коммуникации». Так, чтобы прочитать определенный блог, надо знать, где он находится, специально его искать – эта информация изначально не адресована детям, поэтому не должна законодательно регулироваться.
«Мат – это устная традиция. Это, прежде всего, двор, семья и школа. Именно в этих сферах деятельности ребенок получает знание обсценной лексики»,
– стал возражать Баранов предыдущим гостям, которые уверены, что ребенок может научиться ругаться в интернете. Филолог назвал инициативу непродуманной и сравнил с действиями героя анекдота, который «ищет ключи не там, где их потерял, а там, где светло».
«Нельзя всю мораль упрятать в законы», – продолжил Баранов свою мысль. По его мнению, нужна дискуссия о мате в школе и дома. Не согласным с ним гостям он предложил подойти к любому учебному заведению и послушать, как разговаривают дети – это проявления реальной жизнь, а не виртуальной, на которой зациклились сторонники запрета.
Ефимова попыталась возразить, что «родители боятся выпускать детей на улицу, боятся нежелательных контактов», и дети проводят очень много времени в интернете, который заменяет им реальную жизнь, поэтому табу на обсценную лексику с легкостью обходится в сети.
«Вы не понимаете, насколько это глубоко воздействует на детскую психику, – продолжала она, –
Почему мы видим сейчас столько насилия, дети убивают друг друга, избивают и снимают в интернет? Потому что они хотят быть как в кино, как на экране. Это же кошмар какой-то!»
– пожаловалась Ефимова на российское телевидение.
«Извините, вы психолог?», – попытался прервать ее страдания Анатолий Баранов.
«Я вообще-то юрист по образованию, но я занималась детской психологией», – ответила Ефимова и перевела разговор на тему недофинансирования научных исследований, которые могли бы убедительно доказать вред мата.
Точку в дискуссии поставила журналистка, задавшая участникам круглого стола простой вопрос: «Кто из вас детей видел не только на картинке?»
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
