Новости – Общество
Общество
Изображая федерацию
Фото: личная страница Олеси Герасименко в Facebook
Сепаратизм поморский, дальневосточный, сибирский, калининградский и другие в сборнике репортажей Олеси Герасименко «Неединая Россия»
15 сентября, 2013 10:39
4 мин
«Неединая Россия» — цикл репортажей Олеси Герасименко о российском регионализме и сепаратизме, написанных в 2012 году для журнала «Коммерсантъ-Власть». Сборник вышел в DIY-издательстве «Common Place», которому и принадлежала идея собрать статьи под одной обложкой.
«По их мнению, тексты хорошо читаются подряд, а вырезки из журналов уже никто давно в одну папку не собирает. Подбили итоги 2012 года работы в некотором смысле», — говорит журналист.
Автор описывает антимосковские настроения в Сибири, на Дальнем Востоке, русском Севере, Урале, в Санкт-Петербурге и Калининграде, но в книге нет репортажей с Северного Кавказа: тема религиозного и этнического сепаратизма была исключена сознательно.
«Нет Татарстана, нет других классических примеров. У нас была другая тема: где и почему русские все больше хотят жить самостоятельно, независимо, а в крайнем случае и вовсе отдельно от федерального центра, — рассказала Герасименко „Русской планете“. — Это называется регионализм или, как мы его между собой называли, социально-экономический сепаратизм. Такое явление в жанре очерков раньше не было описано, в отличие от проблем „мусульман в сердце России“ и „окраин империи“».
Поэтому среди персонажей «Неединой России» нет настоящих радикалов — в проблемных регионах хотят не политической автономии, а качества жизни, сопоставимого со столичным. Иначе говоря, протестные настроения связаны с желанием россиян жить в настоящей федерации равноправных субъектов. При нынешней модели государства регионы оказываются сырьевыми придатками центра, а не «краем возможностей, воли и простора». (Как говорил в интервью «Русской планете» политолог Эмиль Паин, Россия — «уже не вполне империя, но совсем не государство-нация, не федерация: она застряла где-то в промежуточном состоянии»). А если жизнь на местах россияне пытаются наладить самостоятельно, их объявляют сепаратистами, натравливая на них московский ОМОН (как произошло со сторонниками «правого руля» на Дальнем Востоке) или просто игнорируя (как добивающихся статуса малого народа поморов). Как сформулировал один из персонажей репортажа о Дальнем Востоке, «у нас тут не сепаратизм. Просто люди не верят в способность власти грамотно управлять».
«Я искала именно требователей выравнивания уровня жизни, расширенного местного самоуправления, перераспределения налогов. Поэтому особенно смешно смотрятся истерики на тему „такие книжки разваливают Россию“», — говорит Герасименко.
Тем временем авторы комментариев в сообществе издательства «ВКонтакте» грозят обратиться в прокуратуру с просьбой проверить «Неединую Россию» на экстремизм: «Таким олесям место под шконкой за то, что они разваливают мою страну».
Олеся Герасименко. Фото: Василий Шапошников / Коммерсантъ
... в области уже больше десяти лет существует зарегистрированная Минюстом национально-культурная автономия поморов. Сейчас в ней состоит 700 человек, актив — 50. Громко критиковавший власть, объявлявший губернатору вотум недоверия, известный своими языческими взглядами основатель организации Павел Есипов сейчас ушел в тень. В прошлом году председателем совета автономии стал бывший вице-губернатор области Анатолий Кожин. Опытный чиновник, в Архангельске он владеет турфирмой, деловой недвижимостью и собирается вернуться в политику. Рассуждая о Поморье, напоминает, что здесь никогда не было ни крепостного права, ни татарского ига и вспоминает фильм «Россия молодая», где один из местных говорит приближенному Петра Первого: «Боярин, ножом перекрещу, это тебе не Рязань». Но слов «борьба» и «действие» Кожин опасается и говорит, что самоопределение поморов — это в первую очередь вопрос экономических выгод.
«Я сам из поморской семьи, в 2002-м во время переписи записался помором, как вся моя семья, но тогда в этом не было никакого подтекста, кроме гордости за корни. Сейчас в понятие „помор“ вкладывается экономическо-политический смысл. На Северо-Западе — и в Архангельской области, и в Мурманске, и в Коми — такая попытка самоидентифицироваться вызвана гораздо худшим социально-экономическим положением, чем в остальных регионах России. Государственная политика монополий, в том числе естественных, рассматривает регион как площадку для получения прибыли, и все. Возьмите продолжительность жизни, уровень суицида, детскую смертность. Показатель качества жизни в нашем регионе гораздо ниже. Люди голосуют ногами — у нас серьезный отток населения. Все это заставляет людей задать себе вопрос: а кто мы вообще такие, что мы можем от этого получить? Это борьба за равенство внутри нашего государства. У него вроде как есть стратегические интересы в Арктике, а где это? Вы Архангельск уже видели? Город убитый».
Главная цель автономии — попасть в список коренных малочисленных народов. Поморы упорно добиваются этого с 1990-х годов, не раз получали все необходимые бумаги от губернаторов и справки от ученых-этнологов с рекомендацией признать поморов малой коренной народностью. Но Минрегионразвития, в функции которого входит защита коренных малочисленных этносов, по словам северян, категорически против «деления русского народа».
Поморы не отступают, с завистью глядя на соседний Ненецкий автономный округ. Признанные коренным малочисленным народом ненцы пользуются исключительными правами на ресурсы, квотами в рыболовстве, свободно могут заниматься исконными промыслами и получают немалые отчисления от добывающих компаний.
«Ненцы все на снегокатах личных разъезжают, от квартир бесплатных отказываются, а у нас последнее забирают, — объясняет Есипов. — Вы попробуйте без согласования с ненецкими экологическими организациями хоть что-то сделать, там все четко регламентировано: рекультивация земель, нефть пролилась — компенсации, мох на оленьей тропе затоптали — компенсация. У нас же — пожалуйста, ведутся разработки — все сбрасывается в реку».
Доходит до межэтнических конфликтов. В прошлом году ненцам на 49 лет отдали ягодные, грибные места Мезенского района Архангельской области под зимние выпасы оленей. А мезенские колхозы в это время были вынуждены свои стада забить, потому что им повысили стоимость аренды земель. Поморы со злости начали отстреливать ненецких оленей — мол, не лезьте к нам.
Жители Поморья уверены, что внесению их в список малых коренных народов противятся федеральные структуры и крупный бизнес, который не заинтересован в том, чтобы на земле появился хозяин, с которым надо что-то согласовывать.
«Нет народа — нет проблем, — говорит Мосеев. — На самом деле это вопрос регионализма. Есть силы, которым выгодно назвать это сепаратизмом и не допустить. Это связанные с федеральным центром люди, которые хозяйничают в этих регионах. Местным властям они не подконтрольны, поведение их вольное».
«Те феодалы, которые сейчас распоряжаются нашими землями, прекрасно понимают: если мы на местах усиливаемся, то слабеют они, мы молчать-то не будем. Происходящее с деревнями даже громким словом „геноцид“ назвать можно», — считает Есипов.
Герасименко О. Неединая Россия: [сб. статей]. — М.: Common place, 2013. — 110 с. ISBN 978-99970-0100-9
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
