Фавипиравир. Ключи к кодам коронавируса
Сейчас весь мир занят поиском лекарства от коронавируса. Самые большие надежды возлагают на препарат Фавипиравир, который уже запущен в производство на базе совместного предприятия «ХимРар» и РФПИ.
«Русская Планета» поговорила с Андреем Иващенко, председателем Совета директоров НП ЦВТ «ХимРар» и узнала, как скоро ждать панацеи от коронавируса, и почему не стоит покупать препараты от коронавируса самостоятельно.
- Андрей Александрович, правда ли, что этот фавипиравир такой волшебный и что он всех нас спасет?
- Он не волшебный, конечно же. Но на фоне всех остальных препаратов, которые испытывали в Китае, показал наилучший результат. Судя по тем данным, которые 18 марта были опубликованы представителями Минздрава КНР, эффект есть: у 91% пациентов улучшалось состояние легких по сравнению с контрольной группой где было 63%, а время обнаружения вируса у пациентов сокращалось до 4 дней вместо 11. Но это, подчеркну, китайские данные: что на самом деле — мы узнаем после того, как сами проведем клинические испытания.
- Не доверяете китайской статистике?
- Сами видите, что происходит сейчас на информационном поле. Какой информации вообще можно верить? СМИ — где они берут данные? Сообщений много, часто они противоречат друг другу. Кроме китайских, есть японские данные об этом препарате. Но ни у кого, кроме Китая, пока не было возможности проверить препарат на больших группах заболевших новым типом коронавируса. А они испытывали десятки лекарств — буквально все, что были под рукой. И лишь по этому препарату сделали официальное заявление.
По тем данным, что есть у нас: мы его уже испытывали in vitro, на зараженных короновирусом клетках. Он работает. У препарата есть перспективы. Мы уже выпустили первую партию препарата, осталось дождаться разрешения Минздрава - и в ближайшее время можем приступать к клиническим испытаниям. Следовательно, еще через две недели после начала клинических исследований будет первая информация, действительно ли препарат такой волшебный и насколько он эффективнее тех лекарств, что сейчас применяются по рекомендациям Минздрава.
- Какова механика работы фавипиравира?
- Его разработали в Японии для лечения резистентных форм гриппа и редких лихорадок. Это ингибитор РНК: препарат действует на вирусную РНК и препятствует размножению, а остатки вируса иммунная система человека добивает сама. Конечно, РНК у разных вирусов различаются. Фавипиравир точно действует на РНК вируса гриппа, и на COVID-19, как оказалось, тоже действует.
Есть еще один препарат, противомалярийный — гидроксихлорохин. Несмотря на то, что малярию вызывают совсем другие возбудители, оказалось, препарат каким-то образом влияет на белки, которые участвуют в процессе репликации коронавируса. Но для того, чтобы до конца понять механизм работы, целый НИИ должен трудиться как минимум год. Сейчас этого времени нет: препарат работает — значит, нужно его произвести, убедиться самим, что он эффективен, и помочь людям поскорее вылечиться.
- Были ли юридические препятствия для того, чтобы наладить выпуск препарата?
- Дело в том, что фавипиравир - препарат достаточно токсичный, а область его применения слишком узкая. По этой причине японцы сочли его коммерчески невыгодным в свое время, и передали патент в Китай. По нашим данным, на момент начала пандемии там был всего один небольшой завод, который производил препарат. Хотя, сейчас и сами японцы вновь занялись его выпуском, в других странах хотят запустить производство. Это косвенно подтверждает его эффективность. Недавно было даже сообщение что Япония его планирует заложить в свой мобрезерв.
Патент у препарата был достаточно широким, и он истек в прошлом году. То есть никаких юридических препятствий для выпуска препарата нет. Но даже если бы он не истек — в условиях пандемии есть законы о принудительном лицензировании во всех странах. Тот же гидроксихлорохин — его десятки предприятий выпускают по всему миру, в том числе и в России.
С фавипиравиром другие проблемы. Препарат относительно нишевый, поэтому и выпускался всего лишь на одном предприятии. Благодаря мощной научной базе, нам удалось наладить его производство с нуля и выпустить первую партию таблеток быстрее других.
- В чем были основные сложности?
- Для синтеза препарата нужны реактивы. Сейчас их попросту не достать. Поэтому вместо 3 шагов синтеза у нас получилось 15. Да, так лекарство получается дороже, но дело не в его стоимости, а в том, чтобы быстро наладить его производство в нужных количествах без зарубежных исходных веществ и реагентов. Это мало кому под силу.
На наш запрос откликнулись некоторые российские химические предприятия. Стряхивают пыль с методик и пробуют, что можно сделать из необходимых для его производства реагентов. В нашей стране была очень мощная научная химическая база, к сожалению, в последнее время невостребованная, многие заводы стояли пустые. Будет спрос — можно будет быстро восстановить и производство. И в любом случае, это будет намного быстрее и дешевле, нежели заказывать реактивы где-то на стороне во время пандемий.
У нас сильная научная школа, накоплен огромный опыт, имеется инфраструктура . На нашем предприятии работает высококвалифицированный персонал. Нам по силам наладить работу химиков в три смены — как они сами говорят, «пробивать схему синтеза». Это сильно ускоряет процесс.
- В каких условиях работают ученые? Есть ли ощущение работы как на войне?
- Мобилизация присутствует, конечно, Некоторые ночевать остаются, у нас для этого есть мини-гостиница. Все понимают важность и значимость, но, к счастью, это все-таки не война: есть мобилизационная задача, которую надо решать — и мы решаем.
- А другие препараты испытываете? Те, что созданы во времена СССР, или от уже известных человечеству коронавирусных инфекций?
- Сейчас несколько десятков препаратов против коронавируса тестируются по всему миру. Мы тоже, совместно с партнерами, испытываем около десятка препаратов, и кое-что срабатывает. Другой вопрос, что не хватает ресурсов на продвижение. Все лекарства, у которых есть потенциал — их нужно сразу же проверять в клинических условиях, а это 60-80 млн за один препарат. Это огромные деньги. А если лекарство окажется малоэффективным? Поэтому деньгами боятся рисковать.
Мы сосредоточили свои усилия на самом перспективном препарате фавипиравире — нас поддержал РФПИ, поэтому работа идет быстро. Но и про другие лекарства не нужно забывать, тем более, многие из них доступны, можно быстро наладить производство по всей стране. Осталось лишь проверить в клинических условиях. Это задача для профильных министерств и институтов развития имеющих отношение к науке и инновациям, которые к сожалению очень медленно раскачиваются.
- Значит, в мае препарат, если все сложится, дойдет до стационаров. А в аптеках как скоро появится?
- Вряд ли быстро, скорее всего, где-то через год. Даже если коронавирус сойдет на нет, фавипиравир точно найдет свое применение, будет полезен при определенном резистентном гриппе и других инфекциях. Но, повторюсь, препарат сам по себе очень токсичен, имеет массу побочных эффектов, поэтому его применение оправдано лишь при тяжелом развитии болезни. Им точно не стоит лечиться без рекомендации врачей. К тому же, пока до конца не понятна оптимальная схема лечения именно при коронавирусе — для этого и нужны клинические испытания.
- Его, к слову, можно найти на сайтах объявлений, флакончик с китайскими иероглифами стоит от 13500 рублей.
- Как только мы узнали о фавипиравире, то сразу же начали искать его в продаже. Нам был нужен образец действующего вещества, чтобы сравнить с тем, что мы делаем. Так вот, мы искали везде: и в интернете, и в Китае, и в Японии, и через посольства, и через торгпредства...
То, что мы купили — там действующего вещества не было вообще. Это была, по сути, бутафория - обычная целлюлоза. Для здоровья она, конечно, не опасна, но не надо платить за это 13 тысяч рублей. Мы так и не смогли достать ни одной настоящей упаковки. Кроме того, уже активизировались разного рода мошенники, рассылают письма, обещают поставки, собирают предоплату...
- Получается, благодаря научной базе, у России есть неплохой потенциал на рынке глобальной фармы?
- Когда вся эта история с коронавирусом закончится — можно будет подвести итоги. Эпидемия очень хорошо проявила все слабые и сильные места. И на уровне ученых, и на уровне чиновников, и на уровне бизнеса — сразу стало понятно, кто чего стоит. Кто действительно дает результат, а кто продолжает изображать бурную деятельность и не хочет брать ответственность. Возвращаясь к фавипиравиру, сейчас вокруг этого препарата очень много суеты. Все обещают — ну, дай-то Бог. Мы в эту гонку вступили, и вступили уверенно.
- А еще эта история показала, что не все советское наследие нужно было «оптимизировать»...
- Кто-то еще в этом сомневается? Это, на мой взгляд, очевидно. К тому же, у России осталась система доступной и бесплатной скорой помощи, которую часто ругали, когда бабушка заскучала и вызвала врача, и все это бесплатно. Попробуйте в США вызвать. К вам, конечно, приедут — с пожарными, спасателями. А потом пришлют чек на несколько десятков тысяч долларов. То, что у нас есть массовая скорая помощь, то, что коек в больницах, несмотря на оптимизацию, в России по-прежнему много — это сыграло свою положительную роль.
