Новости – Общество
Общество
Экспатирование России
Фото: Geri Lavrov / Getty Images / Fotobank.ru
В стране растет количество западных менеджеров, которые могут влиять на стратегию экономического развития. Эксперты рассуждают, как строить с ними взаимоотношения
20 мая, 2014 20:25
13 мин
В России работает более 100 тысяч экспатов — сотрудников из дальнего зарубежья. Около 40 тысяч из них занимают руководящие должности в компаниях с иностранным капиталом. И хотя доля экспатов от общей массы занятых в трудовой деятельности людей составляет всего 5%, оборот компаний, в которых они работают, составляет около трети оборота всех работающих в России организаций. Эти данные приводятся в исследовании «Экспаты на российском рынке труда», результаты которого были представлены 20 мая. Авторы работы пришли к выводу, что, несмотря на относительную малочисленность экспатов в России, они оказывают прямое влияние на формирование российской экономики. А, следовательно, все серьезнее встают вопросы, как неоднозначно западные руководители воспринимают Россию и своих же русских подчиненных.
Результаты исследования представили его авторы в ходе круглого стола, организованного Фондом поддержки социальных исследований «Хамовники»: доцент НИУ Высшей школы экономики (ВШЭ) Владимир Карачаровский, ординарный профессор ВШЭ Овсей Шкаратан и старший научный сотрудник ВШЭ Гордей Ястребов.
В своем выступлении Овсей Шкаратан отметил, что экспаты в России появились еще в XV веке и до сих пор играют заметную роль в развитии страны. «Со времен Ивана III иностранцы стали приживаться на территории государства. Здесь же можно вспомнить и Петра I. Представить себе, что русская армия могла бы сформироваться без помощи иностранцев, сложно. Россия очень часто сталкивается с ситуацией, когда при организации какого-либо производства она сама не может эффективно и быстро подготовить кадры. В 1917 году на большинстве частных предприятий с высокими технологиями русских было меньше половины», — рассказал Шкаратан.
По мнению исследователя, падение числа экспатов, которое наблюдается в последние несколько лет и связано с оттоком иностранного капитала, это катастрофа для страны. И говорит это прежде всего о том, что Россия не развивает высокотехнологичные производства. «В Польше сейчас объем промышленного производства в два раза больше, чем он был в 1990 году. В России мы наоборот видим, что сегодня показатели промышленного производства намного меньше, чем в 1990 году. Это означает, что обрабатывающая промышленность у нас упала. И она продолжит снижаться, если экспаты будут уезжать», — предостерег Шкаратан. Он отметил, что иностранцы в России сталкиваются с массой проблем и в итоге уезжают.
«Если мы хотим, чтобы наша страна развивалась успешно, нам нужен резкий взлет количества экспатов. Для этого нужно проводить не только исследования. Нужно решать проблемы культуры, законодательной поддержки, создания для них комфортных условий», — объяснил исследователь.
Объясняя важность исследования экспатов на российском рынке, руководитель исследования Владимир Карачаровский рассказал, что сегодня иностранные работники интегрированы во многие сферы экономики страны. Так, например, около 30% экспатов задействованы в реальном секторе экономики, около 20% — в финансовом секторе, еще 25–30% в сфере IT, 15% — в консалтинге. «Экспаты в этих компаниях занимают руководящие должности, а значит, имеют влияние на принятие стратегических решений», — сказал исследователь.
Владимир Карачаровский. Фото: hse.ru
Владимир Карачаровский. Фото: hse.ru
Он отметил, что после проведения в течение года интервью со 150 экспатами в разных городах России было предложено два социальных критерия, которые позволили выявить группы иностранных профессионалов с разной «полезностью» для российских компаний. Первый критерий — характер интеграции экспатов в российское общество. Второй — тип восприятия экспатами России и русских.
В результате оценки интегрированности экспатов в российскую жизнь выяснилось, что на одном полюсе — прослойка профессионалов, установка которых состоит в том, чтобы оставаться не интегрированными в российское общество, причем в целом ряде случаев это не просто установка, но часть их контракта, оплачиваемая работодателем. В их задачи входит радикально изменить сам российский традиционный уклад, сделав Россию похожей на «Запад».
На противоположном полюсе — профессионалы, значительно испытавшие воздействие российской культуры, либо полностью подвергшиеся культурной ассимиляции. Обычно это рядовые профессионалы или владельцы малого бизнеса, которые, так или иначе, были связаны с Россией в прошлом. Это те, кого российский традиционный уклад радикально меняет, превращая в людей, думающих и действующих по-русски.
«Мы разговаривали с экспатом, который представляет исламскую страну, но живет в России достаточно долго, спросили его о том, изменилось ли у него вероисповедание, он ответил, что не знает, и это зависит, наверное, от погодных условий. Это к вопросу о том, что русский традиционный уклад меняет иностранцев так, что они превращаются в русских уже через несколько лет», — рассказал Карачаровский. Он отметил, что тех, кто интегрировался и подвергся ассимиляции, среди зарубежных профессионалов около 30%.
Но самая ценная прослойка, по мнению исследователей, это профессионалы, чья миссия состоит в поиске точек соприкосновения с российской деловой культурой и построении принципиально новых моделей эффективной работы, сочетающих достоинства обоих деловых культур.
Всех экспатов исследователи условно разделили на три группы, объяснил Карачаровский. Первые воспринимают Россию «в духе холодной войны». То есть как враждебную культуру, которую нужно перевоспитать. Представителей этой группы исследователи назвали «идеологами»: эти люди выполняют в России своего рода «социальный заказ» и стремятся внедрить западные модели управления, воспринимая их как единственно верный образец. «Мы разговаривали с представителем этой группы. Он сказал, что Москва — это самый трудный город, где он когда-либо жил, а русские очень агрессивны по своей природе. По его мнению, если на русского не повышать голос, то он будет считать вас слабым звеном и работать не будет. Он считает, что русская культура чуждая и агрессивная, поэтому ее нужно перевоспитать», — объяснил руководитель исследования и добавил, что экспатов такого типа всего около 10%.
Представители второй группы воспринимают Россию рационально, и скептически относятся к перспективам ее развития. Представителей этой группы исследователи назвали утилитаристами. Отмечается, что эти люди приехали в Россию из личных прагматических соображений, чтобы заработать и продвинуться в карьере. Они рассматривают пребывание в России в основном с точки зрения выгоды. «В России блат и коррупция были и всегда будут. Здесь можно работать более эффективно, но мы этого никогда не сделаем. Россия тысячу лет была такой и останется такой. Примерно так считают представители утилитарного типа», — рассказал исследователь.
Фото: Антон Новодережкин / ИТАР-ТАСС
Фото: Антон Новодережкин / ИТАР-ТАСС
Тех, кто вошел в последнюю группу, авторы исследования назвали модернистами. Это те, кто воспринимает свою работу в России как миссию — найти принципиально новые точки соприкосновения с российской культурой, построить новые модели эффективной работы. Этот тип восприятия заведомо не содержит неприятия российского общества, его представители не рассматривает Россию как статичную систему. Помимо этого они ориентируются на конструктивное восприятие российских особенностей. «Экспаты этого типа воспринимают Россию как культуру, которая может им взамен что-то дать. Чему их научила Россия? Например, один из них сказал, что он резко повысил свою квалификацию в области кризисного менеджмента, потому что в России каждый день — это борьба с постоянно возникающими преградами», — объяснил Карачаровский.
В качестве примера работы представителей утилитаристов и модернистов исследователь привел два примера их поведения в ситуации, когда их русские подчиненные ленились и опаздывали на работу. Оба типа экспатов в итоге добились результата, но разными путями. Кто-то навязывал свои принципы, а кто-то напротив учел особенности русского менталитета.
«Идеолог разделил подчиненных на лучших и худших. Оказалось, что некогда сплоченный коллектив распался на две части. Лучшие должны были поделиться опытом с худшими, а те должны были поделиться своими проблемами. После этого худшие стали лучшими, они проанализировали свои ошибки. Тех, кто не изменился, уволили», — рассказал Карачаровский.
«Модернист сделал свободный график посещения. Все приходили, когда хотят, но работу должны были сдать в срок. Показатели компании тоже улучшились. Никто не ходил в течение месяца, а в конце все принесли сделанную работу, и она была хорошего качества. В последнем случае была использована присущая русским черта— склонность к авралу», — объяснил исследователь.
Несмотря на подробное исследование, не все экспаты могут согласиться с таким наименованием. Кто-то из них и вовсе не считает себя экспатом. Присутствовавший на конференции главный редактор журнала Moscow Expat Life Джон Харрисон сказал, что до сих пор не может понять: экспат он или нет. «Раньше я был в этом уверен, а сейчас не очень. Складывается впечатление, что экспат — это высший класс. Это человек, который зарабатывает много. То есть получается, что тот, кто зарабатывает больше $3000 — это экспат, а кто меньше — нет? Тот, кому компания оплачивает жилье, — это экспат, а кому не оплачивает — просто иностранец? Мне очень сложно судить», — задался вопросом он.
По мнению Харрисона, первые экспаты, которые приезжали в 1990-е годы, отличались тем, что ехали в Россию, чтобы построить карьеру, найти что-то новое для себя и развиваться. «Те, кто едет сегодня, уже ничего не ищут. Их просто назначают. Это совершенно другая категория людей. У них есть контракт на несколько лет, а потом они просто уезжают», — объяснил экспат, добавив, что однозначно судить в столь сложной ситуации просто нельзя.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости