Эхо сталинизма в современной России. Три колоска свободы

Календаря траурных дат русской, советской, российской истории не существует. Мы отдыхаем, радуемся и маршируем в праздники, которые выделены красным цветом, имея смутное представление о том, к чему приурочены День России или День народного единства.

Но почему бы «календарю чёрных дней» не появиться, если нам упорно говорят о том, насколько прекрасна была отечественная история на разных этапах, и насколько сильно мы должны ею гордиться, не поддаваясь на уловки «треклятых либералов», пытающихся очернить «наше светлое прошлое» и «славных вождей»?

7 августа появился печально известный «указ 7-8» — один из самых свирепых нормативно-правовых актов СССР. Зловещим было не содержание. Оно оказалось расплывчатым и сумбурным (готовился указ в спешке). Ужасны были последствия, спрогнозировать которые в предлагаемых обстоятельствах всенародного одобрения деятельности Компартии и лично товарища И.В. Сталина, оказалось невозможно.

Согласно этому закону покарать смертной казнью можно было абсолютно за любое хищение общественной собственности, которая приобретала статус государственной. Да хоть бы и за кражу трёх колосков

Товарищ Сталин рассуждал логически: если бы частная собственность не стала настоящей святыней западного общества, то капитализм никогда бы не победил феодализм. Значит, для торжества «социалистической законности» (воцарявшейся в момент ликвидации частной собственности путём её экспроприации) необходимо сделать святыней собственность общественную, набросив на неё ярлык государственной.

К такой форме собственности в условиях «массовой коллективизации» относилось решительно всё

А какое наказание испокон веков ждало осквернителей святынь? Разумеется, смерть от руки палача. Правда, в XXI столетии, в предлагаемых обстоятельствах моратория на высшую меру, роль палачей временно делегирована плохо владеющим русским языком бородатым молодым людям, тычущим пальцем в небеса в ходе имитации судебного процесса.

Что стало предтечей «закона о трёх колосках»?

На рубеже 20-30 годов была окончательно свёрнута Новая экономическая политика (НЭП), в чём-то роднившая СССР с Западом и делавшая нашу страну более цивилизованной. Осуществлялся переход к жёсткому административному регулированию.

Стартовала тотальная индустриализация, обескровившая сёла по всему Союзу и выкачавшая из них все ресурсы. Всё собранное крестьянами с полей принудительно изымалось на нужды индустриализации. Более того, на рубеже 1929-1930 годов с невероятной силой полыхнула массовая коллективизация в самом жёстком формате.

Шла непримиримая борьба с «кулаками». Эта наиболее предприимчивая и работящая часть крестьян изгонялась с мест постоянного проживания «на отдалённые территории» — в Магадан, Сибирь и другие «знаковые» места, несущие печать лишений и смерти.

Произошёл немыслимый кризис логистики

На уровне первых лиц государства были приняты ущербные управленческие решения. Всё это привело к страшному упадку сельского хозяйства и урожайности.

В 1932 году «для решения вопроса» были созданы комиссии под руководством товарищей Поскрёбышева, Кагановича, Молотова, которые быстро поняли, что в сложившейся ситуации план хлебозаготовок выполнить не получится. Стали «раскулачивать» крестьян-единоличников, принудительно изымая у них все хлебные запасы, включая посевной материал.

Но и этого не хватало. Было дано распоряжение изымать решительно всё даже у колхозов.

Недоумевающие колхозники интересовались, что же им высевать весной? От представителей кремлёвских комиссий, бросающих «сакральную жертву» на алтарь индустриализации, неизменно звучал ответ: «Вам помогут».

Обманули. Наступил жуткий голод. Люди, жившие в городах, не знали о нём. Но там, где зерно было краеугольным камнем выживания, ковалось страшнейшее предлагаемое обстоятельство начала 30-х — голодомор.

Обезумевшие от голода люди пытались спастись. Они шли на кражи, грабежи и даже убийства. За курицу убивали семьями. А когда не стало этого, убивали собственных грудных детей, тела которых варили и употребляли в пищу

Доведённые до отчаяния люди расхищали всё, что видели. Грабили поезда. Фраза «Воровать вагонами» возникла не в 90-е, а в 30-е, когда вагон с продовольствием, могли отцепить и вынести из него всё — до последней крошки. Голодающие захватывали баркасы с продовольствием.

Сопротивлявшихся уничтожали. Тем, у кого от голода пухли дети, было попросту не до церемоний. Воровали на предприятиях. Образцом советского фольклора тех времён стала фраза: «Ты здесь хозяин, а не гость, тащи с завода каждый гвоздь». Логично! До принятия «указа 7-8» общественная собственность законом не защищалась. А после принятия? «Закон о трёх колосках» приравнивал её к собственности государственной. За гвоздь – расстрел.

Завертелись «маховики огосударствления»

Фраза «При Сталине воровства не было!» представляется сегодня просто несостоятельной, а кощунственной. При Сталине было всё, включая людоедство. Выражение «хлебное место» обрело своё подлинный смысл именно в первой половине 30-х, когда пышным цветом расцвела семейственность.

Даже в наши дни «доброй» национальной традицией является трудоустройство на «непыльные работы» недалёких родственников, любовниц и друзей. Это оттуда – из 30-х. Но тогда устроить в какой-нибудь хлебный трест или на мельницу сына, жену, дочь – означало спасти жизнь.

Никакая ответственность людей не смущала, потому что за самую масштабную кражу до «указа 7-8» можно было получить 5 лет и, отсидев 8 месяцев, выйти по УДО. Украл ли ты мешок картошки или вагон с продовольствием? Большой роли это не играло. А после указа? Расстрел!

Указ появился так

22 июля 1932 года Сталин, получив отчёты о хищениях, приобретших катастрофические масштабы, написал служебную записку Молотову и Кагановичу. Её тон раздражителен. Вождь советского народа отмечал хищения на десятки миллионов рублей и высмеивал смехотворность наказания, которое могут понести злоумышленники.

Сталин (росчерком своего пера!) устанавливал нижний и верхний пределы наказания. Верхним была смертная казнь, являвшаяся «приоритетным» способом защитить социалистическую собственность. При наличии «смягчающих обстоятельств» можно было рассчитывать на 10 лет лагерей

Молотов и Каганович «вчитались» в записку Сталина. И к 7 августа у них родилось постановление Центрального исполнительного комитета (ЦИК) и Совнаркома № 360 «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов, коопераций и укреплении социалистической собственности».

Преамбулой постановления стала та самая служебная записка товарища Сталина, пересказанная почти слово в слово. Документ был сформулирован так, что при прочтении складывалось устойчивое впечатление, будто умирающие от голода колхозники попросили Сталина защитить их от… самих себя — людей, вынужденных воровать, чтобы не протянуть ноги.

Указ стал применяться на практике незамедлительно

Людей арестовывали не только в сельской местности, но и в городах. Закон был преступно расплывчат. Что такое хищение государственного имущества? С каких масштабов «незаконного заимствования» возникает состав преступления? Этого сказано не было. Расстрелять по «указу 7-8» могли за украденный карандаш.

«Закон о трёх колосках» стал уникальной возможностью отправить на тот свет или в места лишения свободы на долгий срок неугодных. Доходило до абсурда. Уже в 1933 году А.Я. Вышинский в одной из своих статей писал о следующих случаях вынесения приговоров по «указу 7-8».

Молодой колхозник решил поразвлечься с пассией на сеновале. Рядом стоял амбар, где жил колхозный поросёнок, находящийся «в статусе государственной собственности». В приговоре к 10 годам лишения свободы было сказано, что юноша, от души пошумевший со своей пассией, нанёс ущерб госимуществу — обеспокоил поросёнка!

Из той же оперы история о том, как группа подвыпивших молодых людей играла на баяне и распугала рыбу, нанеся ущерб колхозным ловцам, за что была сурово наказана

«Указ 7-8», став притчей во языцех, фигурирует во многих произведениях искусства. Например, в романе «Эра милосердия» и фильме «Место встречи изменить нельзя», снятом по мотивам этого произведения. Помните? Вора-карманника по кличке «Ручечник», увёдшего со своей сообщницей Светкой Волокушиной шубу у жены посла, начальник отдела по борьбе с бандитизмом МУРа Глеб Жеглов мастерски подводил под «указ 7-8».

Это не выдумка. Так вполне могло быть! За дорогостоящее норковое изделие пришлось бы рассчитываться государственному учреждению – Большому театру, нёсшему убытки. А это вам не разбуженный посреди ночи поросёнок. И не распуганная рыба, прошедшая мимо сетей.

Правоприменительная практика по «указу 7-8» была настолько идиотской, что показалась кощунственной даже тогдашнему — репрессивно настроенному! — руководству страны.

Откуда же взялось это «мерило» ответственности — три колоска?

Так было прописано в указе? За 2 украденных колоска – 5 лет, а за 3 — высшая мера! – расстрел? Ничего подобного. Расстреливать людей именно за три колоска (не за мешок зерна или картошки) повелел отнюдь не товарищ Сталин, и не товарищи из ЦИК и Совнаркома СССР, которые изданным постановлением от 7 августа 1932 года, реализовали предложения Иосифа Виссарионовича о необходимости введения «драконовских мер» по защите социалистической собственности.

Фразу «Приговаривали к высшей мере за три колоска!» возмущённо произнёс в своей обвинительной речи, адресованной следователям, прокурорам и судьям, генеральный прокурор А.Я. Вышинский.

Его ведомство провело всестороннюю проверку правомерности вынесения 115 тысяч смертных приговоров по «указу 7-8» и обнаружило, что в 91-й тысяче эпизодов постановление № 360 ЦИК и СНК СССР применялось неправомерно, необоснованно и незаконно

Выступление прокурора А.Я. Вышинского состоялось в июле 1936 года, в канун сталинских репрессий 1937 года. И этот человек был далеко не противником репрессий Сталина, а их яростным защитником. Он ратовал за непримиримую борьбу с «врагами народа».

Если вдуматься, то исполнители «указа 7-8» совершили несоизмеримо более чудовищные преступления, чем его разработчики. И теперь наставал их черёд идти в расстрельные камеры и отправляться в Магадан. Ещё до падения сталинского режима тех, кто ретиво играл на несовершенстве законодательства, его расплывчатости и сумбурности, ожидало возмездие. Как же, всё-таки, важно помнить об этом тем, кто имеет статус правоохранителя в наши дни.

Есть ли сегодня аналог «указа 7-8»?

Перечитайте статьи современного уголовного кодекса об экстремизме и разжигании межнациональной розни. Когда-то лидер партии ЛДПР Владимир Жириновский сказал, что под них, при желании, можно подвести кого угодно. Даже человека, который возмутился облачностью в Московской области. Случайно ли это? Ну, конечно же, нет.

В странах, где законы носят декоративный характер, а судьбы людей решаются, не исходя из степени тяжести совершённого проступка, обязательно должен быть талмуд статей, распоряжений и указов, руководствуясь которыми можно лишить работы, отправить за решётку или в расстрельную камеру абсолютно любого неугодного человека.

У нас такая история.