Новости – В мире

В мире

Союз конкурентов: батько Махно и атаман Петлюра

Нестор Махно (в центре), 1919 год. Фото: Roger Viollet Collection / AFP / East News

Встреча анархиста и националиста

Юрий Глушаков

11 сентября, 2014 09:43

33 мин

Болезненная злость

На Украине всегда находилось место различным радикальным учениям и течениям. С 1870-х годов там стало бурно развиваться анархистское движение. В начале XX столетия два из трех крупнейших центров анархизма в Российской империи находились на Украине — в Одессе и Екатеринославе (ныне Днепропетровск). В Екатеринославской губернии в период русской революции 1905—1907 годов началась и деятельность одного из самых известных в мире анархистов XX столетия атамана Нестора Махно.

Эта деятельность могла очень быстро закончиться на виселице — молодой рабочий Нестор не брошюрки князя Кропоткина распространял, а занимался террором и экспроприациями. Но петлю заменили каторгой. Весной 1917 года Махно, в зените славы освобожденного революцией политкаторжанина, возвращается в родную деревню Гуляйполе. Здесь кипят политические страсти, различные партии борются за души местных крестьян, а также рабочих, которых в Гуляйполе тоже было немало. Почти все партийные агитаторы — социалисты разных толков, они различаются лишь степенью радикальности и еще отношением к украинскому вопросу. Гуляйпольская группа анархистов-коммунистов во главе с Махно объявила себя интернациональной.

Выступая против всех партий, «ведущих грязную картежную борьбу за власть», анархист Махно к украинским националистам питал особое недоверие. Иначе, как шовинистами, он их не называл. В своих воспоминаниях Махно писал, что украинские шовинисты «травили всякого и каждого революционера, называя его "предателем неньки Украины" и защитником "кацапiв", которых по "идее" Центральной Украинской рады... нужно было убивать, "як гобытилi в мови"». Такая идея оскорбляла крестьян. Они стягивали с трибуны проповедников и били. Вот эта проповедь шовинистов-украинцев толкнула трудовое население Гуляйпольского района на путь вооруженной борьбы со всякой формой обособленного украинства, ибо население видело в этом шовинизме, который фактически являлся руководящей идеей украинства, смерть для революции.

Нестор Махно (крайний слева в нижнем ряду) с группой анархистов Гуляйполя, 1909 год. Источник: makhno.ru

А ведь Нестор Махно, вне всякого сомнения, был этническим украинцем, но с юго-востока Украины. Свое отношение к проблеме украинского языка он впоследствии изложил в воспоминаниях. Летом 1918 года Нестор пробирался по гетмановской Украине: «И я, не владея своим родным украинским языком, принужденно должен был уродовать его так в своих обращениях к окружавшим меня, что становилось стыдно... Над этим явлением я несколько задумался; и, скажу правду, оно вызвало во мне какую-то болезненную злость...» Можно предположить, что в основе его неприятия украинизации лежал обычный комплекс восточного украинца. Давно уже смирившегося с русификацией, но ожесточенно сопротивлявшегося тому, чтобы его сознание снова ломали через колено, на этот раз в обратную сторону.

Впрочем, лингвистические проблемы были отнюдь не главными в расхождениях анархистского батьки с украинскими националистами. Причем как с их правым консервативным крылом в лице гетмановцев, так и с левым — с петлюровцами и им подобными социалистами. Все они, с его точки зрения, были просто буржуазными предателями. Исключение могли составлять лишь украинские левые эсеры да ультралевые националисты вроде «эсеров-коммунистов» боротьбистов.

Национальная измена

Очень скоро расхождения между большевиками и анархистами с одной стороны и украинскими националистами с другой из плоскости теоретической перешли в военную. В начале апреля 1918 года войска «социалистической» Украинской народной республики (УНР) отбили у большевиков Екатеринослав и двигались к Гуляйполю. Здесь, в самом центре махновского движения, тоже созрел заговор, ядро которого составили украинизированные бывшие офицеры А. Волох, Л. Сахно-Приходько, О. Соловей, Т. Бык, агроном Я. Домашенко. Им помогали и отдельные предатели, такие как член Гуляйпольской группы анархистов-коммунистов Лев Шнейдер и махновец Василий Шаровский.

Махновец Назарий Зуйченко так описывал этот переворот в Гуляйполе: «Заговорщики заменили дежурную по гарнизону роту на еврейскую (центральную) роту, на которую воздействовала еврейская община, запуганная националистами. Она-то и сыграла решающую роль, произведя аресты членов революционного комитета, Совета рабочих и крестьянских депутатов, активных членов группы анархистов-коммунистов. Лев Шнейдер, наш бывший групповик, первым ворвался в помещение бюро нашей группы, где рвал знамена, срывал со стен и топтал ногами портреты Бакунина, Кропоткина, покойного групповика Саши Семенюты. Вошедшим в Гуляйполе оккупантам заговорщики преподнесли в дар наши орудия, пулеметы, несколько сот винтовок, а на митинге тот же Лев Шнейдер произнес гнусную речь. Но гайдамаков и это не расположило и все равно звучали лозунги «Бей кацапов и жидов — спасай Украину!». Шаровский повел себя по-другому и в последний момент все же предупредил гуляйпольских анархистов о грозящей им опасности.

Павло Скоропадский. Источник: ar25.org

Махновцы не успели посчитаться с националистами-социалистами из УНР за переворот, 29 апреля Центральная рада сама стала жертвой переворота, организованного их же немецкими союзниками. Немцы приводят к власти гетмана Павло Скоропадского, балансировавшего между реакционными украинскими помещиками-националистами и российскими черносотенцами. Махновцы сторицей отплатили консервативному режиму гетмана, не за страх, а за совесть помогавшему немцам и австро-венграм выкачивать из Украины ресурсы и грабить население. По согласованию с Лениным и Советским правительством Махно возвращается в район Запорожья и организует против гайдамаков и оккупантов беспощадную партизанскую войну.

Скоропадский вполне оправдал свою фамилию — пал скоро. Но и после того, как в конце 1918 года украинские социал-демократы и эсеры восстановили республику, Махно продолжал ориентироваться на союз с Советской властью. Несмотря на все противоречия и последующую трагическую развязку, единственным стратегическим союзником у его армии всегда были большевики. И здесь дело не в личных пристрастиях — такова была природа социальной революции на Украине, разными отрядами которой являлись большевики-коммунисты и анархисты-коммунисты. В самой армии на командных постах находились, помимо правоверных анархистов, еще и левые эсеры, и левые коммунисты. Но радикальных украинских националистов, даже левых, в состав «армии имени батьки Махно» не пускали. Впрочем, временами в выборе союзников и у принципиального Нестора Ивановича бывали исключения.

Договор с петлюровцами — 1

В декабре 1918 года, когда гетмановско-германская власть распадалась и силы белого Дона и петлюровцев конкурировали в борьбе за территорию Украины, отряд Махно оказался в непростой ситуации — повстанцам катастрофически не хватало оружия и боеприпасов. И тут на связь с махновцами по телефону вышел бывший царский полковник Горобец. Он был начальником Екатеринославской губернии при монархисте-гетмане, за «щирую украинскость» был оставлен комиссаром Екатеринославской губернии и при социалисте Петлюре. Штаб Махно принял предложение губернского комиссара. После переговоров с Горобцом был заключен договор — махновская армия получала вооружение от петлюровцев, взамен этого разрешала Директории УНР проводить мобилизации на своей территории. Комиссар-полковник Горобец сразу же отгрузил повстанцам вагон патронов и полвагона винтовок — «самостийники» нуждались в любом союзнике в борьбе с наседавшими на них сторонниками «единой и неделимой России». По воспоминаниям Чубенко, за приличную взятку на артиллерийском складе повстанцам удалось получить еще и бомбы и взрывчатку — тогда ли закладывались основы коррупции, так повредившей впоследствии Украине?

Армия УНР во время полевых занятий, 1918 год. Источник: wikimedia.org

Однако едва члены махновского штаба собрались возвращаться назад, сели в вагон, как к ним ворвались вооруженные петлюровцы. Разъяренный Горобец размахивал телеграммой, сообщавшей, что Махно занял Синельниково и изрубил республиканскую роту. Чубенко удалось убедить петлюровского комиссара, что это провокация, и махновцев отпустили. Но на обратном пути в Нижнеднепровске их тоже весьма неприветливо встретили союзники-большевики. Зачем ездили к петлюровцам? Чубенко пришлось раскрыть тайну: изначально никакого союза с националистами не планировалось, договор — фикция, чтобы заполучить от властей УНР оружие и боеприпасы. Впрочем, большевиков это не очень убедило. Но махновского делегата в Екатеринославский губернский ревком они все же приняли.

Впрочем, уже очень скоро Махно показал петлюровцам и доказал коммунистам, чего стоит этот договор — 27 декабря его передовые отряды вместе с большевиками под видом дорожных рабочих проникли в Екатеринослав и внезапно обрушились на части УНР. После ожесточенного боя Екатеринослав был отбит от петлюровцев. Хотя в скором времени повстанцам, понесшим большие потери, пришлось оставить губернский центр, вопрос их отношения с украинской республикой получил полную ясность.

12 февраля 1919 года состоялся Второй съезд фронтовиков-повстанцев, рабочих и крестьянских советов Гуляйпольского района, на котором петлюровцы, наряду со сторонниками Скоропадского, иначе как «палачами и разбойниками, покушавшимися на свободу украинского трудового народа», не именовались. Но на съезде все же всплыл вопрос об отношении к УНР. Представитель повстанческой армии Лавров, член президиума съезда, сообщил следующее: «Правительством Директории были мобилизованы солдаты для борьбы со скоропадщиной; но ввиду того, что народ не остановился на платформе строительства Директорией новой жизни, а пошел дальше, и не желая вести братоубийственную войну, уполномочил делегацию выяснить в штабе батьки Махно, идет ли он на контакт с Петлюрой и можно ли проехать к Народной украинской директории. Ответ был получен от Махно, что он ни в какие соглашения с Петлюрой не вошел и что проехать к Директории ввиду военных действий невозможно».

Расшифровывая официальное изложение событий, следует учесть, что в самом махновском движении и среди населения контролируемого района отношение к УНР тоже могло быть неоднозначным. Махновскую армию нельзя назвать чисто анархистской — это было массовое повстанческое крестьянское движение с самыми разными настроениями, вплоть до антисемитских. И прежде всего сам Махно, его штаб и гуляйпольская группа анархистов-коммунистов вносили в него организованность и четкую идеологию. Поэтому можно предположить, что за радикальной фразеологией махновца Лаврова скрывает стремление части фронтовиков к союзу с петлюровской Директорией — и не только для того, чтобы избежать «братоубийственной войны». Просто части «заможного» крестьянства Екатеринославщины модель умеренно социал-демократического национального государства могла быть много ближе махновской хоть и вольной, но советской коммуны. Однако сила была за полевыми командирами гуляйпольской группировки, считавших себя анархистами, и пришлось «дядькам»-фронтовикам из Большой Михайловки вместо народной Директории ехать к рабоче-крестьянскому Временному правительству в Харькове.

Махно и Петлюра — два пасынка украинской революции

Почему же союз между Махно и Петлюрой был невозможен? Ведь если посмотреть на этих наиболее выдающихся вождей эпохи гражданской войны на Украине, то в них можно обнаружить много схожего. Впрочем, еще больше между ними непримиримых различий. Хотя оба они родом с Левобережья, только Петлюра из «сердца Украины», традиционалистской Полтавы, а Махно из буйного казачьего Запорожского края. Но Петлюра выходец из состоятельной мещанской семьи, ученик семинарии. А Махно из крестьянской бедноты. Перед Петлюрой был реальный выбор стать священником, чиновником или пойти в революцию. У Махно альтернативой революционной деятельности была только незавидная доля батрака украинского помещика или рабочего у еврейского предпринимателя.

Симон Петлюра, 1918 год. Фото: РИА Новости

И в революции, исходя из своих изначальных «стартовых возможностей», они шли разными путями. Образованный Петлюра с самого начала делал карьеру в руководстве РУП-УСДРП. Был у него и «запасной аэродром» — специальность бухгалтера и редакторская работа. И после поражения революции 1905—1907 годов незапятнанный «эксами» и боевизмом Петлюра переключился на профессиональную деятельность. А вот Махно с самого начала вынужден был прокладывать себе дорогу с револьвером в руках. И после поражения революции у него просто не было выбора, он уже не мог сложить оружие. Поэтому образование Махно, чудом избежавшему «вешалки», пришлось получать в Бутырском тюремном замке. По большему счету, и после Февральской революции и освобождения для него не так уж и много изменилось — никто не ждал бывшего политкаторжанина из провинции ни в Думе, ни в Центральной раде. А вот сила и авторитет революционных Советов выросли как раз из кипучей энергии таких деятелей, как Нестор Иванович.

Могли ли такие разные личности договориться? Если бы это зависело только от них самих, то возможно. Но за ними стояло их окружение, партии, организации и, самое главное, те массы людей, интересы которых они выражали. За батькой Махно — большинство крестьянства и часть рабочих юго-востока Украины. За головным атаманом Петлюрой — интеллигенция, украинизированные офицеры и состоятельная часть крестьянства, преимущественно из Центральной Украины. По всем социальным понятиям того времени союз между ними был невозможен. Но и хаос военной обстановки диктовал свои правила.

Батько против атамана

В это же время на юге Украины восходит звезда еще одного полевого командира — атамана Григорьева. Бывший офицер царской армии, он служит у Скоропадского, но принимает активное участие в восстании против гетмана. Не получив поста военного министра в УНР, от петлюровцев переходит на сторону Красной армии. За взятие Одессы Григорьев третьим в Советской республике награжден орденом Красного Знамени. Махно — четвертым. Но Григорьев предпочитает водить дружбу не с коммунистами, а с левыми эсерами-активистами. Эта антибольшевистски настроенная фракция и, конечно, личные наполеоновские амбиции толкают Григорьева к выступлению против большевиков. И в мае 1918 года он поднимает мятеж, создавший смертельную угрозу коммунистической власти на Украине.

Советская карикатура на атамана Григорьева, 1919 год. Источник: wikimedia.org

Характерно, что Григорьев пошел на восстание под националистическими лозунгами, но с левацким оттенком. Можно сказать, что он был в этот момент «левее» Петлюры. Григорьев — за советскую Украину, только Советы должны быть украинскими. Впрочем, с позиций ультралевого национализма выступал и трипольский атаман Зеленый на Киевщине, и другие полевые командиры. Но в универсале атамана Григорьева было сказано, что 80% мест в органах власти будет предоставляться этническим украинцам, а евреям, например, только 5%. Настоящая процентная норма, как в царской России. Правда, русские в этой процентовке вообще не упоминаются. На практике все это перерастает в самый настоящий антисемитизм и почти полторы сотни еврейских погромов. В Елисаветграде и Черкассах григорьевцы-самостийники убивают вместе с евреями и несколько сотен русских. Многие анархисты колеблются, первоначально сочувствуя «стихийному антибольшевистскому движению». Но вскоре начинаются расстрелы и анархистов. В темных головах григорьевцев гнездится фантастическая мысль, что именно анархисты-коммунисты повинны в том, что «хорошие» большевики превратились в «плохих» коммунистов.

Махно, несмотря на то что его начштаба левый эсер Озеров предлагает присоединиться к восстанию, отказывается поддержать Григорьева. И Красная армия вместе с махновцами, эсерами-боротьбистами и даже анархо-бандитом Мишкой Япончиком, подавляют мятеж очередного военного авантюриста. Сам Григорьев скрывается с небольшим отрядом.

Но вскоре, по приказу Троцкого, вне закона будет объявлен и Махно. Отряды батьки и атамана встретятся и заключат союз. Но очень быстро Григорьев будет убит махновцем Алексеем Чубенко, телохранителя атамана застрелит лично Махно. Револьвер, из которого в схватке расстреляли Григорьева, согласно легенде, Махно отошлет Троцкому. Официальный предлог ликвидации Григорьева — якобы раскрытые связи атамана с деникинцами. Реально одной из причин было, видимо, личное соперничество двух лидеров.

Махно и Григорьев — тоже полные антиподы, хотя оба крестьянские вожди. Махно — рабочий из крестьян, Григорьев — военная каста. Махно — стихийный вожак, руководящий от имени массы, Григорьев — местный Бонапарт. Григорьев видит главного врага в коммунистах, а Махно — в белогвардейцах и помещиках. Атаман Григорьев в борьбе за власть пытается опереться на антисемитские настроения, Махно расстреливает за еврейские погромы.

Мятеж Григорьева имел одно серьезное последствие — он вынудил большевиков резко ограничить суверенитет Украины в рамках военно-политического союза Советских республик.

Союз Махно и Петлюры — 2

Махно был всегда непредсказуем, как для союзников, так и для противников. Петлюре также едва не была уготована участь атамана Григорьева.

Еще во время дружбы с Григорьевым, связанным с Директорией УНР, 27 июня 1919 года в штаб Махно прибыл петлюровский комиссар. Посланец головного атамана обещал забыть Екатеринослав и вновь предложил махновцам союз. Махно пошел на него, в надежде вновь получить от армии УНР оружие. В петлюровский штаб был отправлен делегат от махновцев Шпота, обладавший типичной украинской внешностью и хорошо говоривший по-украински. Но на этот раз петлюровцы были хитрее и не спешили помогать повстанцам оружием.

Штаб Революционной повстанческой армии Украины, 1920 год. Источник: makhno.ru

В сентябре 1919 года махновские формирования были преобразованы в Революционную повстанческую армию Украины, но оказались в тяжелом положении. Деникин, расчищая дорогу на Москву, вел беспрерывное наступление на повстанцев. После 600-километрового изнурительного отступления от Мариуполя на северо-запад махновская армия оказалась зажатой между деникинцами и петлюровцами в районе Жмеринки — Умани. Войне на два фронта Махно предпочел союз с Петлюрой. Для переговоров с Директорией была создана специальная дипломатическая комиссия, которую возглавил специалист по григорьевщине Алексей Чубенко. 20 сентября в Жмеринке между Директорией УНР и РВС РПАУ махновцев был подписан новый договор о совместной борьбе против Деникина. Правда, возглавлявший Кульпросвет РВС махновской армии Всеволод Волин предпочитает в своих воспоминаниях говорить о нем как о соглашении о нейтралитете, а не о союзе. Стесняясь, наверное, даже вынужденного союза с националистами.

Тем не менее, согласно этому союзу, махновцы получали боеприпасы и снаряжение, более трех тысяч их больных и раненых размещалось в лазаретах УНР в Виннице, Жмеринке и в Галиции. Однако пункт об обоюдной свободе агитации был отклонен — Петлюра испугался, что проповедники анархо-коммунизма и заманчивой жизни без помещиков, чиновников и капиталистов быстро разложат его армию. Несмотря на это, махновцы в день подписания соглашения выпустили разоблачительную листовку «Кто такой Петлюра?». Для переговоров по поводу свободы слова головной атаман армии УНР лично выехал на переговоры с Махно в Умань. По свидетельству начальника штаба РПАУ Виктора Белаша, кубанский казак и анархо-большевик Иван Долженко предложил поступить с Петлюрой, как с Григорьевым. В Умань была послана террористическая группа и выдвинута кавалерийская бригада вместе с Махно. Но на счастье Симона Петлюры, он, словно предчувствуя что-то, вдруг решил уклониться от встречи и в момент вступления махновской кавбригады в Умань отбыл из нее на своем поезде.

Вскоре армия УНР будет разбита деникинцами, а сичевые стрельцы в Умани перейдут на сторону «единой и неделимой России» и сдадут город. Вместе они будут рыскать по госпиталям и частным квартирам, разыскивая и добивая раненых махновцев. Волин вообще пишет, что петлюровцы заключили перемирие с деникинцами именно для уничтожения махновцев и специально пропустили пять белых полков в тыл к повстанцам. А зря. Внезапно махновская кавалерия под Уманью переходит в контратаку и просто вырубает отборные офицерские полки. Повстанцы пойдут отсюда в глубокий рейд по деникинским тылам, который поставит жирную точку в планах главнокомандующего ВСЮР взять Москву.

Нестор Махно (второй слева) и командующие Революционной повстанческой армией Украины, 1920 год. Источник: makhno.ru

Впоследствии штаб РПАУ попытался привлечь в свои ряды часть петлюровцев. Противником этого выступил Махно. А вот прагматичный начштаба Белаш был сторонником использования петлюровцев против Деникина. Он пишет, что в ноябре 1919 года в махновский штаб прибыл Юрий Тютюнник, фактически второй человек в армии УНР, и входившие в состав руководства этой армии левые эсеры. Они просили оружия для организации повстанческих отрядов на Киевщине. Но Махно непримирим. «УНР — наш классовый враг. Ни одной винтовки я не позволю отпустить из армии для этого империалистического вассала», — кричит батька на делегацию, и ей приходится уйти ни с чем. Возможно, на Махно повлиял неудачный пример с левым эсером — сторонником УНР Блакитным-Еланским, который получил оружие у махновцев, но под Чигириным назвал свой отряд республиканскими войсками. В то же время такие бывшие приверженцы УНР, как Матяж, Гладченко, Мелашко, Огий и другие, вступили в махновскую армию, стали называть себя анархистами и врагами Петлюры. Так, Гладченко возглавил Вольно-Казачью повстанческую группу Екатеринославщины в составе 3-го Екатеринославского корпуса РПАУ.

Батько Махно — украинский самостийник?

Тем не менее сегодня все чаще делаются попытки изобразить Нестора Махно как украинского «незалежника», едва ли ни как второго Симона Петлюру. Конечно, это дань политической конъюнктуре. Но на что опирается эта интерпретация, еще более вольная, чем гуляйпольские Советы?

Действительно, на последнем этапе махновского движения в 1920-1921 годах в нем начал наблюдаться определенный рост национального самосознания. Но нельзя говорить, что махновцы изначально были «безродными космополитами». Несмотря на всю интернационалистскую риторику, они все время ощущали себя украинцами. В 1918 году неким Вольным партизанским отрядом анархистов была издана такая вот листовка: «Восстань, украинский народ! Становись на защиту Вольной Украины. Каждый день, каждый час все больше, все дальше забирает твой враг — немецкая и русская буржуазия с изменниками гайдамаками: твои цветущие сады, богатые поля, дома, леса, забирает твоих братьев, сестер, жен, детей в свои щупальцы. Вспомни своих предков, Тараса Бульбу, дравшихся, как львы, за дорогую Свободу Украины. Иначе не услышишь ты соловьиной песни над своей хатой, а будет свистеть буржуазная нагайка».

В октябре 1919 года махновцы отменяют запрет белого генерала Май-Маевского на изучение «материнского языка» в школе. Но в то же время делегаты IV районного съезда в Гуляйполе отказываются дальше обсуждать вопрос о взаимоотношениях между русским и украинскими языками на Украине, предоставляя его решение широким рабоче-крестьянским съездам недалекого будущего. Понимают, насколько щепетильным и тонким является этот вопрос на юго-востоке, населенном украинцами, русскими, немцами, греками, сербами, евреями, болгарами. Но вскоре в этом самом будущем секция Народного просвещения, возглавляемая женой Махно Галиной Кузьменко, учительницей украинского языка из гуляйпольской гимназии и сознательной украинкой, развернет все же бурную деятельность по популяризации украинского языка, украинского театра, литературы и так далее. Пропагандистская литература махновцев начинает издаваться на украинском языке. Именно авторству Галины Кузьменко, например, приписывают листовку, подписанную Нестором Махно 29 сентября 1920 года: «Тяжкi часи настали на рiднiй Украiнi. Знову на змучену батькiвщину насуваются грозовi хмари. З Заходу йде ненависний кожному украiнцевi iсторичний ворог — польска шляхта...» Эта листовка, правда, посвящена союзу махновцев с Красной армией для борьбы с панской Польшей. Но хорошо знавшая Махно по парижской эмиграции Ида Метт в своих мемуарах утверждает, что Кузьменко «принадлежала скорее к петлюровцам и никогда ничего общего не имела с революционным движением». Многие приписывают этой характеристике Метт обычную женскую ревность. Но иногда в дневнике Галины Кузьменко, написанном на украинском языке и захваченном красноармейцами, проскакивают и такие строки: «Павловцы послали двух мужиков в погоню за батькой Махно, чтобы он пришел со своим отрядом и помог селянам прогнать русских грабителей и насильников».

Парад Красной армии в Харькове, 1920 год. Фото: РИА Новости

Так в чем же причина «украинского поворота» в махновской армии? Занесли ли туда национальную идею бывшие атаманы УНР? Или это отдел просвещения под началом жены Нестора Ивановича оказал такое влияние, в том числе и на самого батьку? Безусловно, почти любая жена имеет сильное влияние на своего мужа. Но какой бы решительной и обаятельной ни была «первая леди», она не могла влиять на всю гуляйпольскую районную организацию анархистов-коммунистов, исполнителем воли которой был Махно. Просто в 1920 году основные конкуренты гуляйпольской повстанческой группировки среди крестьян Украины — полевые командиры петлюровского толка — были сильно обескровлены красными. В этих условиях уже не казалось, что украинская идея сыграет на руку этим «социал-предателям». Привлечение же шедших за ними крестьянских масс, особенно в центральной Украине, куда пыталась распространить свою активность РПАУ, требовала определенных шагов навстречу их национальным настроениям. Более того, Нестор Махно, вытесняемый красной кавалерией с советской Украины, планирует перенести свою деятельность в оккупированную поляками Галицию и поднять там восстание за независимость. Возможно, именно с этим связан некий «незалежницкий манифест», который подготовил, но не успел распечатать Махно из-за своего бегства в Румынию в августе 1921 года. О существовании этого манифеста упоминает Виктор Белаш в своих показаниях чекистам, но к таким источникам следует относиться критически.

При этом Махно, как верный выразитель настроений многонационального юго-востока Украины, как и гуляйпольская группа анархистов, как и все международное анархистское движение того времени, всегда являлись непримиримыми противниками любого национализма и межнациональной вражды, от кого бы они ни исходили.

А лидер украинских националистов Петлюра 25 мая 1926 года падет от пуль еврейского анархиста Шварцбада, знакомого с Махно. Шварцбад заявит, что застрелил бывшего головного атамана за погромы. Махно теракт против своего старого противника не одобрит. Он признает, что Петлюра не был погромщиком, и выступит с публичным осуждением этого убийства в прессе.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе