Совсем невиновный

Акция протеста против решения коллегии присяжных Верховного суда штата Миссури, надпись на плакате: «Жизнь чернокожего имеет значение». Фото: Stephen Lam / Reuters

Почему суда над застрелившим безоружного подростка полицейским не будет

Артем Асташенков

25 ноября, 2014 20:28

12 мин

Коллегия присяжных Верховного суда штата Миссури рано утром 25 ноября отказалась предъявлять обвинения офицеру Даррену Уилсону, 9 августа застрелившему 18-летнего безоружного чернокожего подростка. Это породило волну протестов по всей стране: поджоги, мародерство и столкновения с полицией в самом Фергюсоне, перекрытия автострад и мостов в Нью-Йорке и Окленде, митинги в Вашингтоне, Лос-Анджелесе, Филадельфии, Чикаго и Сиэтле.

Задолго до публикации итогов предварительных слушаний многие предполагали, что вердикт будет отрицательным. Власти города начали готовиться к возможным погромам еще неделю назад. И все же отказ в предъявлении обвинения для присяжных в американской судебной системе — огромная редкость.

«Большое жюри» — это не совсем то же самое, что суд присяжных, хотя принципы работы у них схожи. США — последняя из стран с англосаксонской правовой системой, в которой решение о предъявлении обвинения и начале судебного разбирательства может принимать коллегия гражданских лиц. При этом только половина штатов использует этот механизм, и лишь в 22 из них в законах прописаны случаи, когда это обязательно. Часто к таким случаям относятся как раз обвинения против сотрудника полиции.

Альтернатива «большому жюри» — предварительные слушания с участием судьи и стороны защиты, но если у гособвинителя есть выбор, он скорее предпочтет иметь дело с присяжными: выступление адвоката обвиняемого перед ними не предусмотрено. В отличие от «настоящего» суда присяжных, здесь заседатели набираются не под каждое дело, а на определенный срок. В федеральных судах в 2010 году из 162 тысяч дел жюри отклонило обвинения всего по 11 — то есть менее чем в 0,0001% случаев.

Еще одно отличие от суда присяжных — механизм принятия решений. В зависимости от штата либо обвинительный, либо оправдательный вердикт должен выноситься единогласно. На федеральном уровне единодушным должно быть любое решение. К «большому жюри» требования иные. В Верховном суде Миссури коллегия состоит из 12 членов, и поддержать обвинительное заключение должны хотя бы девять из них. С другой стороны, это значит, что для закрытия дела достаточно всего четырех голосов.

Соотношение голосов в деле Даррена Уилсона пока держат в секрете. Зато известен состав коллегии: семеро мужчин и пять женщин; трое из них — чернокожие, девять — белые.

Обычно гособвинителю несложно добиться от присяжных предъявления обвинений. Общая практика в таких случаях сводится к демонстрации показаний пары ключевых свидетелей и минимального набора улик. Прокурор округа Сент-Луис Боб Маккаллох неожиданно пошел другим путем, решив продемонстрировать «большому жюри» все материалы следствия, включающие, судя по всему, показания более 60 свидетелей. Многие из них представлялись по нескольку раз: сначала зачитывались или заслушивались опросы, проведенные полицией и ФБР, затем свидетели выступали перед присяжными лично. Иными словами, предварительные слушания больше походили на полноценный процесс, только без адвокатов.

Объявляя решение жюри на пресс-конференции, Маккаллох пояснил, что присяжные сочли показания свидетелей противоречивыми. По словам прокурора, многие отзывали свои заявления или меняли их по сравнению с тем, что рассказывали ранее журналистам. Сразу после его выступления в сети стали появляться рассекреченные материалы дела. К этому часу доступны уже сотни страниц: это стенограммы 22 заседаний, а также показания четырех свидетелей и всевозможные экспертизы. Хотя анализ всего судебного процесса потребует длительного времени, уже сейчас нетрудно понять, что вызвало сомнения заседателей.

Изображение с точками ранений на теле Майкла Брауна, показанное на пресс-конференции в Фергюсоне, 18 августа 2014 года. Фото: Mark Kauzlarich / Reuters

Обнародованные показания трех непосредственных свидетелей происшествия изрядно противоречат друг другу — в основном в незначительных деталях, однако этого достаточно, чтобы усомниться. Все трое сходятся в том, что после того, как Уилсон вышел из машины и несколько раз выстрелил в убегающего подростка, тот повернулся к офицеру лицом. Дальше начинаются разночтения.

Двенадцатый свидетель (их имена удалены из опубликованных материалов, хотя по вопросам следователей тех из них, кто разговаривал с прессой ранее, легко узнать) утверждает, что Майкл Браун погиб на месте. Десятый настаивает, что подросток рванул обратно к полицейскому. Шестнадцатая говорит, что он сделал пару неуверенных шагов в сторону Уилсона.

По воспоминаниям десятого, молодой человек не пытался поднять руки; шестнадцатая говорит, что погибший поднял руки до уровня груди после нескольких ранений. Двенадцатый и десятый рассказывают, что друг Брауна забрался в машину, за которой прятался, и его на ней увезли. При этом все трое помнят модель автомобиля, но цвета в их показаниях варьируются от белого, через синий и до черного.

Десятый и шестнадцатая помнят, что во время стычки между Брауном и Уилсоном возле машины раздались выстрелы, двенадцатый это отрицает. По количеству выстрелов между свидетелями единства также нет. В конечном счете жюри услышало множество противоречащих друг другу деталей, тогда как если бы это дело развивалось по типичному сценарию, ему пришлось бы ознакомиться лишь с одной-двумя версиями, а выяснение всех нюансов легло бы уже на совсем другой суд присяжных.

Кадр с камеры наблюдения в магазине во время ограбления. Фото: Ferguson Police Department / Reuters

Расхождения между заключениями патологоанатомов были еще менее значительными, однако и им на предварительных слушаниях было уделено достаточно времени. После первого вскрытия в августе Брауна также осматривал эксперт, нанятый адвокатом его родителей — Майкл Баден. Долгое время известна была лишь его предварительная версия, причем независимый патологоанатом не имел доступа к одежде убитого и фотографиям места преступления. Позднее, во время опроса федеральными агентами, он получил возможность ознакомиться с дополнительными материалами и частично изменил свои выводы. Впрочем, особых изменений в картину это не внесло.

Эксперты не пришли к согласию по тому, как вела себя пуля, вошедшая Брауну в глаз. Баден (в материалах он значится как «свидетель 63») настаивает, что она вышла в районе челюсти, а затем вошла обратно через область ключицы и пробила легкое. Местный патологоанатом считает это двумя отдельными ранениями. С другой стороны, увидев в ноябре одежду подростка, независимый эксперт перестал рассматривать еще одно ранение как двойное — через руку в грудь.

В любом случае общая картина экспертиз свелась к тому, что Брауну оцарапало ладонь пулей во время борьбы у машины (это также подтверждается каплями крови на одежде офицера и на дверях), а все последующие ранения, кроме одного, он получил уже после того, как повернулся к Уилсону лицом. Загадкой остается одна пуля, поразившая подростка в руку сзади и вышедшая спереди: это могло произойти, если он стоял к полицейскому спиной, и если поднял руки, глядя на стрелка, и если вскинул их на уровне груди с той или иной целью. Это подтверждает часть версии обвинения, но не ясно какую.

Вопрос предъявления обвинения (а в дальнейшем и виновности) Даррена Уилсона сводился к тому, пытался ли Майкл Браун сдаться. Право сотрудника полиции на убийство в США регламентируется двумя решениями Верховного суда. Согласно им, офицер может стрелять на поражение либо защищая чужую или собственную жизнь, либо преследуя подозреваемого в насильственном преступлении, если есть опасения, что его пребывание на свободе также кому-либо угрожает.

К моменту трагедии Браун был подозреваемым в ограблении второй степени (с применением силы, но без оружия): предполагается, что он вынес упаковку сигарилл из магазина, оттолкнув продавца с дороги. В теории Уилсон об этом должен был знать, он даже отреагировал на ориентировку по рации, предложив помощь. Однако в дальнейшем офицер и его представители строили защиту на первом пункте — опасении за собственную жизнь — а то, что конфронтация между полицейским и подростком была связана с ограблением, отрицали.

Проблема в том, что оба критерия применения летальной силы строятся на личной оценке стреляющего офицера. В теории полицейский должен прекратить огонь, как только опасность миновала — отсюда и желание обвинения показать, что Браун убегал или поднял руки. Однако эксперты, опрошенные, например, изданием Vox в сентябре, сходятся в том, что значение имеет только то, когда сам офицер перестал воспринимать подозреваемого как угрозу.

Такие случаи, как дело Даррена Уилсона, заставляют правозащитников говорить о необходимости реформы системы правоприменения в отношении офицеров полиции. В таком ключе, например, уже высказались представители Amnesty International и Американского союза защиты гражданских свобод (ACLU). Решение Верховного суда Миссури коллективно осудила фракция чернокожих в конгрессе США.

Дела о применении полицейскими летальной силы на уровне штатов составляют большинство среди тех редких случаев, когда «большое жюри» все-таки отказывает в предъявлении обвинения. В Хьюстоне, например, за последние десять лет было 288 подобных слушаний, и все закончились в пользу офицеров. В Далласе за четыре года было предъявлено лишь одно обвинение на 81 попытку.

Что касается самого Даррена Уилсона, то после слушаний он пообещал оставить работу в полиции. Перед законом офицер чист: Министерство юстиции и ФБР продолжают свое расследование возможного нарушения гражданских прав Майкла Брауна, но в таких процессах требования к доказательной базе значительно выше, и уже в конце октября источники Washington Post сообщали, что дело развалилось. Тем временем, сегодня ночью в Вашингтоне, Балтиморе и других крупных городах запланированы новые акции протеста.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе