Сто лет наркогосударства, часть 2

На «Русской планете» окончание рассказа, как Мексика превратилась в государство наркодельцов. Первая часть была опубликована 20 мая.

К концу XX века Мексика окончательно оформилась как наркогосударство. Но этому были не только внутренние причины, о которых мы рассказывали в прошлом материале, но и внешние.

Когда Мексика, при неохотной поддержке США, нанесла серию ударов по производителям наркотиков внутри страны в 1970-х и 80-х, транзитеры потянулись за товаром в Колумбию. Ненадолго закрепилась жесткая иерархия, в которой мексиканцы были младшими партнерами колумбийцев, получая не более 30% прибыли от продажи наркотиков в Штатах. В результате спецопераций в 90-х два крупнейших колумбийских картеля — Медельин и Кали — были практически ликвидированы.

В декабре 1993 года был убит Пабло Эскобар, лидер Медельина. К 1998 году мало что осталось и от картеля Кали. Их нишу попытались занять парамилитаристские группировки AUC (Autodefensas Unidas de Colombia — Объединенные силы самообороны Колумбии) и FARC (Fuerzos Armados Revolucionarios de Colombia — Революционные вооруженные силы Колумбии), а также картель Norte del Valle («Север долины»). Однако и они долго не продержались. К 2003 году AUC добровольно сложила оружие, Norte del Valle развалился из-за внутренних разногласий, а FARC был раздроблен на мелкие «фронты» в результате военной операции. Этим вторым кризисом воспользовались мексиканцы.

Репатриация тел гватемальцев убитых преступной группировкой Лос Зетас в Мексике. Фото: EPA / ИТАР-ТАСС

В конце девяностых — начале нулевых мексиканские картели Синалоа, Хуареса, Залива, Тихуаны и организация семьи Белтран Лейва стали в Колумбии полноправными хозяевами. Покупая кокаин у измельчавшей колумбийской мафии, они получали 70-80% прибыли. За деньги и власть немедленно началась война на улицах Мексики. Постепенно наркомафия начала объединяться в крупные организации. Картели Хуареса, Синалоа, семьи Белтран Лейва, Валенсия и Мичоаканская семья вошли в «Федерацию Синалоа». Конкурирующим объединением стал союз картелей Тихуаны и Залива.

Жестокости конфликта способствовало и то, что в 2004 году в США закончился мораторий на продажу частным лицам штурмовых винтовок и прочего «тяжелого» вооружения. Картели продавали наркотики в Соединенных Штатах, а обратно через границу везли оружие. Еще одной причиной эскалации стала смена власти. В 2000 году, впервые за 70 лет, победу на президентских выборах одержал кандидат от оппозиции – Висенте Фокс. «Общественный договор» между партией власти и наркобизнесом оказался под вопросом, и мафиози стали меньше оглядываться на негласные «правила игры». Предельно коррумпированная полиция обеспечивала наркотрафикантам безнаказанность.

В 2006 году следом за президентским креслом оппозиция «отвоевала» и большинство в парламенте. Новый президент — Фелипе Кальдерон — объявил войну «распоясавшейся» наркомафии, отправив в северные штаты армию. Картели не остались в долгу, и происходящее стало отличаться от гражданской войны лишь по формальным признакам. Наркомафия, например, не выказывает интереса к захвату федеральной власти; с другой стороны, картели давно встроились в местную систему управления, и возвращение склонной договариваться Институционно-революционной партии было бы им только на руку.

В результате столкновений с военными и внутренних конфликтов «федерации» картелей распались. Мичоаканская семья и семья Белтран Лейва считаются уничтоженными. Остальные картели не раз изменили свои сферы влияния в ходе междоусобицы. От картеля Залива откололось боевое крыло — группировка Los Zetas, состоящая из бывших бойцов армейского спецназа. Они быстро заработали себе славу самой жестокой ОПГ в Мексике.

Задержанные участники наркокортеля Лос Зетас. Фото: EPA / ИТАР-ТАСС

Общее число жертв нарковойны за президентский срок Кальдерона (2006-2012 годы) составило 57,5 тысяч человек. Из года в год количество погибших удваивалось. Наркомафия воюет с армией и между собой; мирные жители погибают не только от шальных пуль, их похищают ради выкупа или ради показательной казни. Тела убитых подвешивают на дорожных мостах, снабдив плакатами с предостережениями, расчленяют и бросают на городских площадях, посылают отрубленные головы по почте. В северных штатах не проходит и дня без какой-нибудь ужасающей находки.

Насилие переливается через границу. В США банды-распространители дерутся за территорию; приграничных жителей задевают пули, прилетающие с мексиканской стороны. На Центральноамериканском перешейке Los Zetas выстраивают «филиальную сеть», покровительствуя группировке бывших спецназовцев Kaibiles в Гватемале и бандам Mara Salvatrucha в Сальвадоре и Barrio 18 в Гондурасе.

Впервые за 100 лет насилие выплеснулось и на улицы Мехико. Столица всегда была нейтральной территорией. Наркобароны здесь отдыхают, заключают сделки и отмывают деньги. Здесь же их чаще всего и арестовывают — на утренних пробежках, в ресторанах и элитных домах. Но когда с 1998 по 2011 годы рост потребления наркотиков среди столичной молодежи подскочил с 2,5% до 8%, за этот рынок тоже нашлось, кому бороться. Городские банды пытаются заслужить расположение и помощь крупных картелей, копируя их жестокие методы. С 2010 года ситуация начинает повторять в миниатюре то, что происходило по всей стране в начале 2000-х.

Во всей этой мрачной картине есть, правда, один нюанс. В 2010 году на 100 тысяч жителей в Мехико приходилось всего 9 убийств, в то время как в Вашингтоне — 22 убийства, а в Хуаресе — 230. Если же брать масштаб целой страны, то в 2012 году на 100 тысяч жителей в Мексике приходило 22,7 убийства, в Сальвадоре —69,2 убийства, а в Гондурасе —91,6 убийства. Значит ли это, что проблема насилия в Мексике переоценена? Ни в коем случае. Но, возможно, есть другие проблемы, которым стоит уделять не меньше внимания.