Закят Европы

Акция протеста мусульман в Лондоне. Фото: Kirsty Wigglesworth / AP, архив

Лондонский публицист Раймонд Крумгольд пришел к выводу, что радикальные проповедники и террористы в Британии хорошо разбираются в медиа и пиар-технологиях

8 июля, 2013 07:15

7 мин

Люди всегда смотрят на мир через призму прочитанного. Для того, чтобы перестать считать «Перелетный кабак» Честертона исполнившимся пророчеством, мне самому понадобилось некоторое время прожить в Англии. В этой консервативной сатире правящие Британией будущего либералы-модернисты принимают ислам и вводят сухой закон для простых англичан, что, естественно, заканчивается правой революцией и войной с тайно завезенной в страну турецкой армией. Нетрудно заметить, что сейчас основные положения этого, безусловно, гениального произведения уже не выглядят образцом абсурдистского юмора. Но реальность пока довольно далека от предсказаний Честертона – по крайней мере, куда дальше, чем кажется современным правым.

Дело в том, что есть один фактор, почему-то редко учитываемый большинством авторов, пишущих на тему заката Европы. Они согласны с тем, что современная культурно-политическая ситуация размывает остатки традиционной европейской морали, семьи и общества в целом. Мусульманская община в Европе при этом обычно воспринимается ими как некий цельный, крепкий монолит, который непоколебимо стоит посреди океана кислоты и ждет, пока старый мир не растворится окончательно. Таким образом, на современных европейских мусульман проецируется ситуация христиан в Римской империи периода распада. Я не могу со всей уверенностью сказать, что эта схема неверна, но я в целом не слишком доверяю отвлеченным схемам.

Молитва в мечети Байтуль-Футух в Лондоне. Фото: Lefteris Pitarakis / AP

Молитва в мечети Байтуль-Футух, Лондон. Фото: Lefteris Pitarakis / AP

То, что я сейчас скажу, относится только к исламской общине Великобритании; о происходящем на континенте мне неизвестно. От английских мусульман остается двойственное впечатление, поскольку сама община не выглядит чем-то однородным. Одного взгляда на девушек-мусульманок, сочетающих в одежде строгие платки с обтягивающими джинсами, или на пакистанских лавочников, радостно продающих алкоголь за двойную цену во время грандиозного гей-парада в Брайтоне, достаточно для того, чтобы задуматься над очень простым вопросом:

не преувеличиваем ли мы твердость традиционной исламской морали?

И правильно ли мы понимаем происходящие в Европе процессы?

Моя точка зрения основана на очень простой предпосылке. Современная ситуация в Европе вовсе не описывается излюбленными в правых кругах романтическими мифами вроде Кали-Юги, метафизической деградации вселенной и заговора элит. Происходящее больше похоже на побочный эффект быстрого развития электронных медиатехнологий – точно так же, как смерть средневековой Европы, Реформация и ранний капитализм были связаны с развитием книгопечатания. Следовательно, недостаточно отрицать и проклинать модернистское или постмодернистское общество для того, чтобы не быть его неотъемлемой частью.

Анджем Чоудари. Фото: John D. McHugh / AP, архив

Это смешной парадокс. Настолько смешной, что его уже успешно используют юмористы. В замечательном мультсериале Monkey Dust, этой энциклопедии британской жизни, были такие персонажи – Шафик, Абдул и Омар, исламисты из организации «Международный революционный джихад за освобождение Исламской Республики Великобритания». Два горячих арабских юноши и их взрослый наставник жаждали посвятить свою жизнь джихаду, но были совершенно неспособны организовать теракт по причине своей тотальной интегрированности в британский образ жизни. Это шутка, впрочем, основана на реальных событиях.

Для страны, ведущей сразу две войны на территории исламского мира и одновременно имеющей заметную мусульманскую общину на собственной территории, Соединенное Королевство на удивление эффективно борется с терроризмом.

Последний классический теракт в Англии был совершен в 2005 году. Впрочем, попытки происходят относительно часто, и среди них было достаточно комичных, если можно назвать комичным покушение на массовое убийство. К примеру, 22 мая 2008 года моджахед Ник Рейли, увлеченный идеей самопожертвования белый психически больной англичанин, попытался взорвать себя в туалете ресторана. Что характерно, у него не получилось убить даже себя самого, – но Рейли получил пожизненное. В прошлом году бригада из пяти исламистов пыталась взорвать самодельные бомбы на митинге «Лиги защиты Англии» в небольшом йоркширском городке. Горе-террористы ухитрились опоздать на митинг, более того, на обратном пути их остановили за отсутствие автомобильной страховки.

Британские солдаты, вернувшиеся из Афганистана. Фото: Matt Dunham / AP

Зато в чем британские исламисты точно преуспели, так это в пиаре и пропаганде. Их лидером считается основатель запрещенных организаций «Аль-Мухаджирун» и Islam4UK Анджем Чоудари. Бывший адвокат, родившийся и выросший в Великобритании, он прекрасно знаком и с местными законами, и со спецификой английских СМИ.

Желтая пресса здесь в основном правого толка и весьма агрессивная – она старается поддерживать в своих читателях состояние постоянной истерики. Экспрессивный дикарь, злобно попирающий основы западной цивилизации и культуры, стал бы для нее настоящей находкой.

И с этой ролью Чоудари справляется на все сто.

Для своего шоу проповедник каждый раз выбирает одну из многочисленных священных коров британского общества, наглядно демонстрирует свое к ней презрение и потом с удовлетворением собирает возмущенные статьи. Он описывал грядущие казни английских политиков; он оскорблял королеву; его сторонники распространяли на Рождество листовки, напоминающие, что все, кто отмечает этот языческий праздник, сгорят в аду. В День перемирия его сторонники торжественно и публично сжигали цветок мака – символ памяти и местный аналог российской георгиевской ленточки. Чоудари давно не работает и живет за счет детского пособия. Как юрист он прекрасно понимает, что английские социальные службы не станут наказывать детей за длинный язык отца. Вопрос о пособиях – один из самых болезненных в стране и вызывает бесконечные споры в прессе и парламенте. Что делает наш герой? Он публично заявляет, что все бесстрашные воины Аллаха должны последовать его примеру и сесть на шею налогоплательщикам, поскольку пособие – это налог, который рабы-христиане платят за жизнь на земле правоверных. После этого остается только наслаждаться реакцией публики и СМИ.

Именно Чоудари и его массовка обеспечивают правых публицистов как в Англии, так и в России, необходимыми для апокалиптических прогнозов иллюстрациями. Картинка идеальная: злобные бородачи с безумными глазами и столь же безумными плакатами. Понятно, что у страха глаза велики, но нужно очень боятся ислама для того, чтобы воспринимать всерьез эту группу ведущих паразитический образ жизни маргиналов, занятых дешевым эпатажем.

Впрочем, недооценивать опасность не менее глупо, хотя ее незамеченный источник – в другом. Очень похоже, что радикализация у европейских мусульман идет по той же схеме и тем же каналам, что и у их противников вроде Андерса Брейвика. То, что современный мир не соответствует консервативному представлению об идеальном обществе, вовсе не означает, что либерально-прогрессистская утопия будет реализована со дня на день. Новые медиатехнологии сами по себе не делают среднего человека образцом толерантности; там и здесь эти технологии превращаются в канал трансляции самых разнообразных радикальных идей вперемешку с обычной дикостью и мракобесием. И это напоминает о самых пессимистичных из прогнозов Маршала Маклюэна про электронные медиа как «племенной барабан», возвращающий в мир «внутреннюю Африку».

На месте убийства британского солдата в Вулидже. Фото: Sang Tan / AP

Место убийства британского солдата в Вулидже. Фото: Sang Tan / AP

Идеальной иллюстрацией этого процесса может служить недавний теракт в Вулидже. Достаточно ознакомиться с биографиями его исполнителей Майкла Адеболаджо и его подельника Майкла Адебовале, чтобы понять: это вовсе не импортированный, а, напротив, исключительно европейский, доморощенный подвид терроризма. Адеболаджо – иммигрант во втором поколении, родившийся и выросший в Великобритании. Более того, исламизм для него стал формой бунта против его христианской семьи. То же самое – и в случае с Адебовале: его мать никак нельзя назвать необразованной иммигранткой, живущей на пособие. Она – христианка, общественный инспектор по надзору за условно осужденными, сотрудница благотворительной организации и так далее. Тип молодых цветных британцев, которые в детстве учились в воскресной школе, в отрочестве увлеченно курили траву и тусовались с районными бандами, а в юности увлеклись религией, пытаясь уйти от проблем с наркотиками и криминалом, довольно распространен. Словом, случившееся – не результат слепого следования традиции; наоборот, это сознательный выбор. Подобным путем к исламу приходят и белые европейцы с радикальными взглядами.

Что впечатляет и пугает в теракте в Вулидже, так это его простота и эффективность. Когда человек готовит бомбу, связывается с подпольем и проходит спецподготовку, он неизбежно оказывается в зоне интереса спецслужб и провокаторов. Адеболаджо не готовил бомбу, и на него не обратили внимания – несмотря на то, что в какой-то момент принявший ислам молодой нигериец закономерно оказался в массовке Чоудари, а после запрета «Аль-Мухаджирун» и Islam4UK даже пытался уехать в Сомали воевать на стороне местных исламистов (не получилось, арестовали в Кении). Теракт, в котором главное – это не число жертв, а визуальный образ и символический ряд, вообще не требует сколько-нибудь заметной подготовки. Адеболаджо и Адебовале напали с ножом не просто на солдата. Они атаковали солдата в майке Help for Heroes, благотворительной организации, помогающей инвалидам и ветеранам всех войн, включая афганскую. Не знаю, насколько сознательным был отказ террористов от предварительных видеообращений и сообщений для СМИ, но он был основан на ясном, даже если и инстинктивном, понимании информационного общества. Мы живем в мире паноптикона, мире тотального взаимного наблюдения.

На улице, где у большинства прохожих в кармане смартофоны, не нужны журналисты и телеоператоры – достаточно просто начать убивать. Люди сами снимут то, что вы делаете, и сами разнесут ваше послание по соцсетям.

Согласно последней переписи, на 2011 год в Великобритании проживало 2,7 млн мусульман, что составляет 5% населения страны. В первую очередь это пакистанцы (657 680), эмигранты из Бангладеш (261 776) и индийцы (131 662). Насчитывается также примерно 106 тысяч мусульман африканского происхождения, причем около пяти тысяч из них – это афрокарибцы, принявшие ислам уже в Англии. Кроме того, на острове живет 179 тысяч белых мусульман, в основном уроженцев Балкан. Но есть и белые британцы (63 042) и, внезапно, ирландцы (890), а также 752 мусульманина китайского происхождения. По данным соцопросов, 79% английских мусульман считают, что Британия должна руководствоваться христианскими ценностями. Примерно две трети мусульман, живущих в Британии, Германии и Франции, утверждают, что они лояльны своим странам. Кроме того, данные анонимных опросов, проводившихся в белых, мусульманских и смешанных школах, показали, что школьники белого происхождения демонстрируют намного больший уровень расовой нетерпимости.

Опрос в Лондоне в 2007 году показал, что 47% жителей британской столицы считают ислам нетолерантной религией. 81% респондентов были против того, чтобы мусульманские праздники стали официальными, 88% заявили, что учителя-мусульманки не имеют право покрывать свои лица, находясь в школах. 55% выступают за ограничение иммиграции из мусульманских стран, из них 33% - за радикальное ограничение. При этом 71% опрошенных спокойно проголосовал бы за мэра-мусульманина в случае, если это объективно лучший кандидат.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе