Новости – В мире
В мире
Хипстеры – богемные буржуа
главная: Фото: Станислав Залесов / Коммерсантъ
Книга американского социолога Дэвида Брукса «Бобо в раю: Откуда берется новая элита»
8 июня, 2013 06:20
5 мин
Примерно полдесятилетия назад в России впервые заговорили о хипстерах, пытаясь разобраться в значении этого слова. Накануне зимних протестов 2011-2012 годов их уже хотели представить едва ли не революционным авангардом. А сами протесты родили новые эвфемиизмы для одного и того же явления: «креативный класс», «рассерженные образованные горожане». Чуть позже исчез революционный оптимизм, а хипстеров начали уже обвинять в том, что именно они и слили протест. А термин так и остался не понятным.
Издательство Ad Marginem решило прийти на помощь пытающимся разобраться в запутанной ситуации с российскими хипстерами, и издать на русском языке книгу американского социолога Дэвида Брукса «Бобо в раю: Откуда берется новая элита». Бобо – это неологизм, придуманный автором на основе сложения заглавных букв слов bourgeois bohemian (богемные буржуа). Веками буржуазия и богема были разделены: первые ценили финансовое благополучие и процветание, вторые – самовыражение и творчество. Сегодня они впервые стали единым целым, и это новая элита формирует лицо современной западной цивилизации: потребление, бизнес, интеллектуальную и духовную жизнь, и конечно, политику.
Исследование основано на американском материале, но для «новой элиты» границы не играют существенной роли, поэтому многие выводы вполне применимы к российской ситуации.
«Если задаться целью прочесть все книги и эссе со словосочетанием «дух времени» в названии, легко обнаружить, что вне зависимости от времени написания там всегда будет фраза следующего содержания: «Мы живем в эпоху перемен». Будь то 1780-е, 1850-е или 1970-е, людям всегда кажется, будто они живут на вулкане. Прежние установки и методы кажутся непоправимо устаревшими. Новые порядки и идеи — еще не вполне созревшими.
Беспорядки в гей-баре Стоунволл-инн в Нью-Йорке, 28 июня 1969 года. Фотография с первой полосы газеты New York Post за 29 июня 1969 года
Но мы особенные. Мы живем не в эпоху перемен, а сразу после нее. Не так давно закончилась культурная война, бушевавшая в Америке не одно поколение. С 1960-х по 1980-е силы богемы и буржуазная коалиция неоднократно сходились на поле боя. Представители богемной контркультуры атаковали истеблишмент, пригородные районы, а затем и рейгановские 1980-е. Консервативные политики и авторы нападали на 1960-е, обвиняя это десятилетие чуть ни во всех бедах Америки. Каждая вылазка леворадикального крыла богемы, будь то студенческие лидеры или феминистки, порождала ответные действия буржуазных правых от движения «Моральное большинство» до сторонников экономики предложения. Последнее обострение длительного конфликта было весьма конвульсивным: с протестами, бунтами, массовыми волнениями и прямо-таки крушением изжившего себя общественного строя.
Но в центре этой бури уже ковался новый компромисс. Появился и новый порядок, и новый истеблишмент, который я пытался описать на предыдущих страницах. Члены этого нового правящего класса с нечетко обозначенными границами воплотили в себе обе противоборствующие стороны прошедшей культурной войны. Они восприняли и уроки шестидесятых, и опыт восьмидесятых. Они по-своему уравновесили буржуазные и богемные ценности. И этот баланс позволил нам восстановить в обществе мир, утраченный во время переходных десятилетий.
Политики, преуспевшие в новую эру, поженили богемные 1960-е и буржуазные 1980-е и смешали соответствующие системы ценностей. Такие деятели не используют военную риторику ушедшей эпохи. Это не размахивающие кулаками «политики твердых убеждений» эпохи конфронтации. Они предпочитают совмещение различных подходов. Они стачивают острые углы и примиряют противоположности. Они умеют найти подход к разным социальным группам. Их цель — найти третий путь за пределами традиционных разделений на левых и правых, и они маршируют к ней под объединяющими знаменами сострадательного консерватизма, практичного идеализма, устойчивого развития, продуманного роста, процветания не ради одного только процветания.
Что бы там ни было, но администрация Клинтона–Гора воплотила в себе дух компромисса, составляющий основу всего бобо-движения. Начнем с того, что в 1960-х Клинтоны участвовали в антивоенных протестах, а в 1980-х ворочали фьючерсами. В Белый дом они пришли с хорошим багажом богемных идеалов и буржуазных амбиций. Они развернули кампанию против «отживших свое ярлыков», подразумевая левых и правых. Выступая в 1997 году перед Советом руководства демократической партии, Билл Клинтон, по сути, сформулировал свое политическое кредо: «По целому ряду вопросов нам пришлось последовательно отказываться от этого навязанного, несуществующего выбора, от беспочвенных споров о том, либеральную или консервативную позицию мы занимаем, споров, ведущих только к расколу в обществе и тормозящих развитие».
Билл Клинтон, 1996 год. Фото: Landov / ИТАР-ТАСС
Столкнувшись с культурным противостоянием сторонников традиционных ценностей и борцов за свободу, администрация Клинтона включала задымление и перемешивала противников, стараясь их примирить. Сторонники Клинтона взяли на постоянное вооружение три ключевых слова «Возможность, ответственность, сообщество», даже не задумываясь о том, нет ли между этими понятиями противоречий. Они совмещали введение школьной формы и другие инициативы в традиционном русле с раздачей презервативов в той же школе и прочими либеральными мерами. Клинтон стал третьим углом между бескомпромиссными бойцами справа и слева, воплотив мягкое и удобоваримое сочетание. Он объявил, что сможет сбалансировать бюджет без болезненных сокращений, провести реформу соцобеспечения, не снижая выплат, подкорректировать политику равных возможностей, но не ставить на ней крест, усилить борьбу с наркоманией, но больше средств выделять на реабилитацию, сохранить систему народного образования, но развивать и частные школы. Обжегшись в самом начале срока на противостоянии вокруг гомосексуалистов в вооруженных силах, клинтонцы сошлись на принципе: «Не спрашивай, не говори». Эта формула, пожалуй, наиболее полно отображает усилия последователей третьего пути по поиску компромисса.
Далеко не все попытки Клинтона примирить противоположные политические позиции увенчались успехом. Тем не менее, его администрация реализовала созвучные эпохе бобо политические принципы, которые приобрели огромное влияние. Так называемый третий путь — это постоянное балансирование между либералами и консерваторами, рьяными представителями контркультуры и благоразумными буржуа. Окинув взглядом развитые страны, вы убедитесь, что адепты третьего пути — эдакие третьи углы — стоят во главе многих правительств.
Теоретики прошлого предсказывали, что представители нового класса будут более идеологизированы, чем их предшественники, а утопические идеи и абстрактные концепции будут иметь на них еще большее влияние. В действительности, когда дети 1960-х добрались до власти, то заняли скорее центристские, неоднозначные и уж точно далекие от идеологии позиции. Такую политику они выбрали, потому что она близка состоятельным жителям пригородов и людям, контролирующим денежные потоки, медиа и культуру в сегодняшнем американском обществе. В стране сегодня более девяти миллионов семей с доходом более 100 000 долларов, и это самая заметная и активная часть населения. Поэтому новый истеблишмент, господствующий в обеих ведущих политических партиях США, считает нужным сглаживать углы и снижать накал идеологической борьбы.
Бобо-демократ может работать в инвестиционной компании типа Lazard Freres. А бобо-республиканец — слушать Grateful Dead. Им не нужны противостояния и жаркие дебаты по поводу основополагающих принципов, как не нужны и президентские кампании, разделяющие общество на два непримиримых лагеря. Если старый протестантский правящий класс был по большей части консервативно-республиканским, сегодняшний бобо-истеблишмент скорее склоняется к центристским и независимым кандидатам.
…Умеренность бобо не по сердцу тоскующим по радикализму левым и правым. Они видят серьезные проблемы нашего общества и призывают к радикальным переменам. Новый центристский истеблишмент подавляет их радикальные идеи, и все же им невероятно сложно вступить в конфронтацию с властной элитой с открытым забралом. Проблема в том, что у бобо-элиты забрала этого как будто и нет. Они не выстраивают последовательной стратегии, не представляют на суд оппонентов содержательной идеологии, которую можно было бы оспорить и опровергнуть. Вместо этого они впитывают и поглощают. Будь ты радикал или консерватор, бобо сможет перенять твою риторику и практические предложения, каким-то магическим образом вытянув из них весь радикализм. Они иногда слегка правеют или чуть-чуть левеют, но никогда не ввязываются в драку. Бобо идут своей веселой дорожкой, совмещая, перемешивая, примиряя и радуясь жизни. И пока левые и правые жаждут борьбы и изменений, бобо живут, следуя афоризму, вышитому на диванной подушке: «Благополучие — лучшая месть».
Брукс Д. «Бобо в раю: Откуда берется новая элита – М.: Ад Маргинем Пресс, 2013
Данная книга вышла в рамках совместной издательской программы Центра современной культуры «Гараж» и издательства Ad Marginem
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
