Новости – В мире
В мире
Гаагская традиция: жертвы в роли преступников
Осетинские солдаты в Цхинвале. Фото: Mikhail Metzel / AP
Обжегшись в Южной Африке, Международный уголовный суд берется за Россию
13 октября, 2015 15:30
11 мин
В очередной раз в международную повестку дня попал вопрос о легитимности юридических органов, претендующих на свою универсальность в делах по геноциду и военным преступлениям. Власти ЮАР объявили о подготовке к выходу страны из Международного уголовного суда, после того как его прокуроры потребовали арестовать президента Судана прямо на саммите Африканского союза в Йоханнесбурге. Одновременно суд напомнил о событиях 2008 года в Грузии/Южной Осетии, заранее сконцентрировав особое внимание на действиях российской, а не грузинской стороны.
Официально «грузинское дело» пока не открыто, но Международный уголовный суд (МУС) уже назначил соответствующую палату в составе трех судей (из Кении, Италии и Венгрии), которая должна дать ход непосредственно расследованию. Главной фигурой в проведении предварительного следствия стала гамбийский прокурор Фату Бенсуда, которую можно назвать нынешним аналогом швейцарки Карлы дель Понте, выступавшей в роли обвинителя в печальной памяти Международном трибунале по бывшей Югославии, заседавшем, как и МУС, в Гааге. Эти дамы с их претензиями на роль первых лиц международной Фемиды имеют, кстати, немало общего. Начиная с того, что обе успели поработать в еще одном судебном органе, не утруждавшем себя излишней щепетильностью при принятии решений, — Международном трибунале по Руанде с главным офисом, правда, в Танзании.
Фату Бенсуда
Фату Бенсуда. Фото: Peter Dejong / Pool / File / AP
«Ко всему прочему, эти трибуналы были хорошими кормушками, на которые уходили десятки миллионов долларов. Обвинить во всем одну сторону конфликта, поменять местами жертв и преступников и дожимать — вот принцип их работы. Судьба Слободана Милошевича как самого известного подсудимого более чем показательна», — замечает главный научный сотрудник Института Африки РАН Владимир Шубин.
Политическая юстиция
Разложим все по полочкам. Сначала прокурор МУС Фату Бенсуда проводит предварительное следствие и решает, достаточно ли доказательств того, что та или иная ситуация подпадает под юрисдикцию суда. Если «да», то прокурор направляет суду запрос с просьбой разрешить начать официальное расследование.
Парадокс в том, что дело в отношении Грузии не означает расследования действий грузинской стороны. Не надо обольщаться: оно вполне может стать делом против России. Формально нашу страну привлечь к делу нельзя, так как МУС обладает юрисдикцией только в отношении тех государств, которые являются участниками Статута МУС. РФ же только подписала в 2000 году этот документ, но так его и не ратифицировала. Правда, Судан и Ливия тоже не подписывали злосчастный статут, но рассмотрение их «дел» было передано в МУС Советом Безопасности ООН, причем с грубыми нарушениями, которые продолжают вызывать споры среди юристов.
«Российская сторона сделала ошибку, не воспрепятствовав этим резолюциям Совбеза. Получилось, что дело можно передавать в суд без реального расследования. Потом мы стали умнее и не допустили того же самого в отношении Сирии, — признает профессор Шубин. — В любом случае три из пяти членов Совбеза в МУС не состоят. Помимо России, это США и Китай. Китайцы никогда не подписывались под таким статутом, американцы сначала его подписали, а потом дезавуировали свою подпись. Не отвечать же им за Ирак и Афганистан. Так что, не являясь членами МУС, они умело манипулируют этой организацией».
Дискуссия в нашем обществе о том, что следует отказаться от приоритета международного права над национальным законодательством, закрепленного в статье 15 Конституции РФ, вроде бы не касается истории с Международным уголовным судом, поскольку Россия не ратифицировала его статут. Но есть важные нюансы, и они еще могут сыграть роль в дальнейшем. Ведь РФ формально и не отказалась от участия в Статуте МУС. А согласно статье 18 Римской конвенции о праве международных договоров 1969 года, «государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели, если оно подписало договор или обменялось документами, образующими договор, под условием ратификации, принятия или утверждения, до тех пор, пока оно не выразит ясно своего намерения не становиться участником этого договора». Хотя эта статья вызывает дискуссии среди специалистов по международному праву, особенно в части понятий «объекта и цели», факт остается фактом.
Здание Международного уголовного суда
Здание Международного уголовного суда. Фото: ukrtime.net
Все с ног на голову
Международный уголовный суд получил почти 4 тысячи жалоб с требованием начать расследование от лиц, ставших жертвами грузинской агрессии против непризнанной Южной Осетии еще в августе 2008 года. Сразу было объявлено о начале предварительного следствия. И суд замолчал на… пять лет. С 2013 года стала появляться информация о ходе следствия, и оказалось, что расследуется какое-то другое дело. В последнем отчете прокурора Фату Бенсуды (2014 год) говорится об изгнании «ста тридцати восьми тысяч граждан грузинской национальности из Южной Осетии, которое произошло в контексте событий августа 2008 года». Бенсуда сообщает в докладе, что «большинство из изгнанных — около ста восьми тысяч — смогли вернуться» в родные места только «после вывода российских войск». Далее речь идет о «систематических избиениях, преследованиях и убийствах этнических грузин, совершенных южноосетинскими силами». Получается этакая кровавая феерия, к которой причастны российские военные.
«И никто даже не пытается "пришить" к делу известные эксцессы из первой половины 1990-х, говорится именно о событиях августа 2008 года! Прокурор МУС четко заявила, что имеющиеся у нее доказательства достаточны, чтобы сделать вывод о том, что Южная Осетия совершила военные преступления и преступления против человечности», — сказал РП один из ведущих экспертов по деятельности МУС и международных трибуналов, заведующий кафедрой международного права Университета управления ТИСБИ (Казань) Александр Мезяев.
А вот представленная Москвой жалоба в связи с нападением грузинской стороны на российских миротворцев вызвала у прокурора МУС совершенно иную реакцию. Информация, дескать, «противоречива и не подтверждается грузинской стороной». Прокурор из Гамбии — действительно достойная ученица Карлы дель Понте, объяснявшей свое решение не начинать следствие в отношении натовских бомбардировок Югославии в 1999 году как раз «противоречивостью» информации и тем, что Североатлантический альянс не соглашался с обвинениями Югославии. «Характерно и заключение по российской жалобе: "Сделать окончательный вывод не представляется возможным"», — продолжает Александр Мезяев.
Подчеркнем: запрос Фату Бенсуды в МУС пока считается конфиденциальным. В то же время российские информагентства цитируют главу Следственного комитета России Александра Бастрыкина, сообщившего, что несколько дней назад в СК поступил запрос из МУС о грузино-российском досье. Он не исключил, что это «своего рода санкция», потому что грузинская сторона представляет свои «контраргументы» и там Россию «начнут поджимать, наверняка обвиняя нас в агрессии». При этом Бастрыкин рассказал, что российская сторона пыталась ранее донести свои материалы до Гааги, квалифицируя «деяния грузинской военщины как международные и военные преступления». Известно также, что в Москву ранее приезжала делегация МУС и ей были переданы соответствующие документы.
Как это делается
И вот здесь для нас очень показателен опыт общения с МУС Южно-Африканской Республики. В июне 2015-го, когда разворачивалась история с попыткой ареста в Йоханнесбурге президента Судана Омара аль-Башира (по традиционно одностороннему обвинению в геноциде населения суданского региона Дарфур), собеседник РП Александр Мезяев как раз находился в этой стране. Его туда пригласил южноафриканский МИД для чтения лекций по ситуации, сложившейся вокруг Международного уголовного суда.
Омар аль-Башир на саммите в Йоханнесбурге
Омар аль-Башир на саммите в Йоханнесбурге. Фото: Shiraaz Mohamed / AP
Решение об аресте аль-Башира местный южноафриканский суд, в юрисдикции которого находится Йоханнесбург (именно там собирались лидеры стран континента), принимал дважды — под сильнейшим давлением Международного уголовного суда. Власти ЮАР попытались добиться у МУС разъяснений, в частности, по поводу того, почему исполнение ордера должно быть автоматическим, ведь никто не может арестовать даже простого иностранца, не говоря уже о главе государства, без рассмотрения обстоятельств дела. По словам Александра Мезяева, в МУС ответили «нагло и грубо»: «Все и так ясно, читайте текст». Это повлияло на позицию властей, и в итоге президент Судана покинул ЮАР за час до окончательного объявления суда о его аресте, а теперь на съезде правящей партии «Африканский национальный конгресс» заместитель министра в канцелярии президента ЮАР Обед Бапелу заявил, что ЮАР собирается выйти из МУС.
«Власти ЮАР сделали правильные выводы из всей этой истории, тем более что, учитывая разного рода фальсификации, МУС, скажу резко, сам предстает как уголовная организация», — подчеркнул Владимир Шубин. Да и, вообще, уже шли разговоры о том, что МУС займется «преступлениями» южноафриканских миротворцев (среди которых немало погибших в стычках с террористами) в Центрально-Африканской Республике.
Добавим, что местные правозащитники прозападного толка устроили истерию в СМИ по поводу неподчинения правительства страны «верховной юридической инстанции». Была даже предпринята попытка импичмента президента Джейкоба Зумы. В итоге суд провинции Гаутенг, принимавший решение по «делу аль-Башира», взялся за расследование деятельности конкретных чиновников, участвовавших в том, что президент Судана «смог покинуть пределы республики».
Так что Россия может учесть конкретный урок взаимодействия с такой непростой организацией, как Международный уголовный суд, тем более что он впервые начал следственные действия по делу, не касающемуся Африканского континента, именно с нашего направления. Конечно, чтобы делать окончательные выводы о том, как пойдет «грузинское дело», надо дождаться решения судейской палаты МУС по запросу прокурора Бенсуды. Как правило, на подобные решения уходит от трех до шести месяцев.
В целом пока «грузинское дело» в Международном уголовном суде ничем не грозит убийцам мирных жителей Южной Осетии и российских миротворцев.
Еще и Украина
На днях раздался очередной тревожный звонок: МУС заинтересовался еще одной бывшей советской республикой. Как сообщил заместитель генпрокурора Украины Виталий Касько, его представители в конце октября посетят Киев и решат, есть ли основания для расширения юрисдикции трибунала на преступления, совершенные «против Евромайдана и на востоке Украины». Еще в феврале текущего года по решению Верховной рады в Международный уголовный суд были направлены «доказательства преступлений против человечности, совершенных в Донбассе». Так что история повторяется, и с расширением сферы интересов МУС Россию и наших союзников ожидают нелегкие битвы на юридическом поле. Как всегда, в сопровождении очередной информационной войны.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости