Брат по оружию

Группа воинов яномамо исполняет ритуальный танец в деревне, которую они посетили для того, чтобы заключить союз. Фото: Napoleon Chagnon

Воинские братства амазонских индейцев помогли антропологам отыскать культурные корни человеческой склонности к групповому насилию

Александр Телишев

28 октября, 2014 13:09

9 мин

Способность людей объединяться в группы для нападения и уничтожения себе подобных обусловлена не только инстинктами, заложенными в человеческой ДНК, но и культурными причинами. К такому выводу пришли американские антропологи, на протяжении 35 лет наблюдавшие за повседневной жизнью южноамериканских индейцев-яномамо, группы которых до недавнего времени находились в состоянии постоянной войны друг с другом. О результатах экспедиций и выводах ученых рассказывает пресс-служба университета Юты.

Племена яномамо известны цивилизованной части человечества достаточно давно — с XVIII века, однако они впервые привлекли внимание историков, лингвистов и представителей многих других научных дисциплин лишь в середине прошлого века. Один из авторов статьи, хорошо известный сегодня антрополог Наполеон Шаньон, совершил в это время серию экспедиций в тропические леса Амазонии на границе Боливии и Бразилии, где живут яномамо. Наблюдения за разрозненными группами дикарей, которые до сих пор живут в условиях первобытно-общинного строя, настолько впечатлили Шаньона, что он посвятил им десятки научных статей, несколько книг и мемуары.

Деревни этих дикарей, по его словам, находились в состоянии постоянной войны со всеми соседними поселениями и племенами. Главным предметом этих войн служили не пища или доступ к иным ресурсам, а стремление получить особый воинский статус, позволяющий молодому яномамо официально продолжить свой род. Вкупе с крепкими воинскими традициями и чрезвычайно высокой агрессивностью, эта особенность первобытных индейцев заставила антрополога сделать во многом оспариваемый сегодня вывод — в человеческой ДНК заложена «генетическая программа» группового насилия, которая является главным корнем всех конфликтов и войн в истории человечества.

Это утверждение, изложенное Шаньоном в книге «Яномамо: свирепый народ» в далеком 1968 году, было встречено в штыки большей частью других антропологов и до сих пор часто подвергается критике и сомнению. Это неприятие связано с тем, что многие ученые сегодня придерживаются примерно тех же позиций, которые были выражены французским мыслителем Жан-Жаком Руссо еще в конце XVIII века. Они считают, что в «естественном состоянии» первобытные племена современных людей вели относительно мирный образ жизни и почти не конфликтовали друг с другом. Групповое насилие и конфликт, по мнению этих антропологов, возникли исключительно благодаря зарождению культуры и цивилизации, а не из-за генов.

По этой причине в последние 45 лет между Шаньоном, его сторонниками и противниками ведется самая настоящая научная война, участники которой регулярно публикуют научные статьи, книги и даже выпускают фильмы, указывающие на недостатки в теориях их визави. К примеру, Патрик Тирни из издания The New Yorker, даже совершил экспедицию в зоны обитания яномамо в 2000 году, где собрал множество, как он называет их, улик, на базе которых обвинил ученого в геноциде индейцев.

В новой статье американский антрополог повторно изучил результаты экспедиций в Амазонию, которые он регулярно совершал на протяжении 35 лет, и попытался найти общий язык с «руссоистами».

Воины яномамо участвуют в ритуальном бое, в ходе которого они оценивают силу соучастников готовящегося набега. Фото: Napoleon Chagnon

Шаньон обратил внимание на ближайшего родственника человека — обыкновенного шимпанзе. Среди этих приматов тоже существуют небольшие группы из нескольких разновозрастных самцов, которые постоянно вступают в конфликты из-за самок и ресурсов с другими племенами, что часто заканчивается смертью одного или нескольких шимпанзе. Жизнь таких «банд» обезьян была хорошо изучена в последние годы, и сегодня ученые относительно неплохо понимают, как устроены такие сообщества, почему они существуют и как они функционируют.

Их главной отличительной чертой является то, что они организованы по родственному принципу — по большей части группы шимпанзе состоят из братьев, их сыновей, отцов и кузенов. Вступая в «банду», каждая обезьяна заметно повышает шансы на то, что она сама или один из ее родичей сможет передать свои гены потомству, что объясняет, почему групповое насилие обусловлено генетически.

Руководствуясь этими соображениями, Шаньон и несколько других антропологов из университета Юты решили проверить, были ли группировки молодых воинов-унокай («убийца» на языке яномамо) устроены схожим образом. Если изначальная гипотеза Шаньона верна и склонность индейцев (и всех людей в целом) к насилию обусловлена только лишь генетической эволюцией, то отличия в структуре унокай и банд шимпанзе или должны полностью отсутствовать, или же быть минимальными. Если это не так, то способность людей объединяться в группы ради совершения насилия будет объясняться некими иными причинами.

В общей сложности, Шаньону за 35 лет наблюдений удалось стать свидетелем возвращения 47 группировок унокай после успешных рейдов на другие деревни, и поговорить с 118 участниками этих набегов. Все эти нападения были весьма однотипными — группа от 10 до 20 будущих унокай пробиралась на рассвете в другое селение, убивала из луков одного из живущих в нем мужчин и возвращалась домой, где они проходили церемонию очищения и получали право жениться.

«Когда мы начали работу над этим проектом, мы все считали, что модель, описывающая функционирование групп шимпанзе, будет справедливой и для яномамо. Однако в сообществах людей есть и другие, культурные правила, которые позволяют нам вести переговоры и общаться с другими группами себе подобных. Конечно, ничего такого не существует среди обезьян», — объясняет Шейн Макфарлан из университета Юты, другой автор статьи.

Как выяснилось, лишь 22% участников во всех изученных антропологами набегах приходились друг другу родственниками по отцовской линии, что сразу поставило под сомнение то, что групповое насилие в первобытном обществе было обусловлено только лишь эволюционными и генетическими причинами. Почему же тогда селения яномамо постоянно ведут войну друг с другом?

«Мы выяснили, что парни, участвующие в набегах, получают персональную выгоду от участия в убийствах. Помогая товарищам стать унокай, они приобретают долгосрочных союзников, на которых они могут положиться при решении любых задач. И в качестве бонуса у них появляются возможность приобрести жену», — продолжает Макфарлан.

Под последним Макфарлан имеет в виду другой любопытный момент, который антропологам удалось раскрыть, анализируя результаты экспедиций Шаньона. Примерно 70% участников набегов были женаты на сестрах или родственницах соратников по набегам, и впоследствии, в более спокойные годы зрелости и старости, они почти всегда переселяются в одну и ту же деревню. Таким образом, главным результатом групповой агрессии являются не трофеи или ущерб, нанесенный жертвам, а союзы между мужчинами и связанные с ними браки. Все это говорит о том, как считают авторы статьи, что групповое насилие в данном случае играет социальную и культурную роль.

«Похоже, что наше стремление к сотрудничеству с себе подобными неразрывно связано со способностью человека к насилию. Нам удалось раскрыть связь между кооперацией и насилием на таком уровне, который не характерен ни для одного другого существа на Земле. Подобная связь может показаться вам очевидной, если смотреть на современные войны, однако мы говорим, что она существовала даже в самых небольших и примитивных сообществах», — заключает ученый.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе