Новости – В мире

В мире

Как формировалась «белорусская модель»

Александр Лукашенко во время пресс-конференции после выборов, на которых он был избран на четвертый срок, 20 декабря 2010 года. Фото: Алексей Филиппов / ИТАР-ТАСС

Авторитарная власть в Белоруссии является «формой диктатуры национального капитала», устраивающей бюрократию и крупный бизнес

Юрий Глушаков

11 июня, 2014 09:10

24 мин

При президенте Александре Лукашенко был создан миф о привлекательности «белорусской модели». В 2015 году ее прочность будет проверена новыми президентскими выборами.

От парламентаризма к «харизматизму»

Личная популярность Лукашенко среди населения за пределами Белоруссии, особенно в России и на Украине, широко известна. И базируется она не только на оригинальном шарме незаурядного белорусского политика, но и на широко разрекламированных достоинствах белорусской государственности. Среди них политическая стабильность, экономическая эффективность, нравственное здоровье общества, отсутствие коррупции и социальная защищенность едва ли не по стандартам советских времен. Насколько это все соответствует реальности?

Источник всякой власти — народное волеизъявление, и конституция Белоруссии тоже декларирует эту норму. С начала 1990-х Белоруссия, в отличие от большинства советских, а затем постсоветских республик, конституировалась как парламентская республика, а не как президентская. И очевидно, что дело здесь не только в наследии белорусской шляхты с ее сеймами, но и в традициях советской демократии, или, точнее, своеобразного советского парламентаризма. Социалистическое наследство во многом и сейчас определяет современную ситуацию в Белоруссии, прежде всего на уровне ментальности населения.

С 1991 по 1994 год Белоруссией управлял Верховный Совет во главе со спикером, одним из авторов Беловежских соглашений Станиславом Шушкевичем. Республика переживала «шоковую терапию», на фоне которой даже в прошлом активная часть населения впала в разочарование. В этот момент номенклатура реализует план установления президентской формы правления, что наиболее соответствовало ее интересам в ходе тогдашних рыночных реформ, уже начинавших входить в зону турбулентности.

Привычная и удобная для бюрократии авторитарная конструкция государства находит свое выражение в конституции от 1994 года. Летом того же года проходят президентские выборы, на которых побеждает бывший депутат Верховного Совета Александр Лукашенко. Его основной соперник премьер-министр Вячеслав Кебич признался недавно, что мог, но не стал задействовать на тех выборах административный ресурс. А вот его более удачливый и молодой соперник впоследствии этим ресурсом отнюдь не пренебрегал.

Председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич (в центре) на борту самолета, 1992 год. Фото: Юрий Иванов / РИА Новости

Скромное обаяние административного ресурса

Первый президент сразу же берет бразды правления в свои руки. В ноябре 1996 года он проводит референдум о новой конституции и усилении полномочий президента. И это немедленно вызывает ответную реакцию: Верховный Совет 13-го созыва, избранный в 1995 году, поднимает бунт. Возникает реальная угроза импичмента для Лукашенко, некоторые оппозиционные депутаты прямо в зале заседания были избиты силовиками, но в конечном итоге посредничество России заставляет спикера парламента Семена Шарецкого пойти на мировую. Оппозиция потом еще долго будет жалеть об этом единственном и нереализованном шансе легального отстранения Лукашенко от власти.

И в дальнейшем Лукашенко не собирается предоставлять никому таких возможностей, тем более что принятая в 1996 году новая конституция значительно усиливает полномочия президента и ослабляет позиции законодательной ветви. А выборы в Белоруссии берутся под строгий контроль исполнительной власти. Оппозиция говорит, что теперь они просто подменяются назначением депутатов. Правда, этот процесс проходит в несколько этапов. Прежде всего система «ручных выборов» обкатывается на корпусе депутатов парламента. Ведь свой поход к президентскому креслу сам «батька» начал с парламентской скамьи, где прославился громкими разоблачениями коррупции того же Шушкевича, якобы унесшего себе на дачу ящик казенных гвоздей.

Уже в 1996 году президент лично утверждает список из 110 депутатов палаты представителей Национального собрания, согласившихся перейти туда после принятия новой конституции из Верховного Совета 13-го созыва. В 2000 году проходят выборы в палату представителей. Однако нет ненадежных людей: вскоре и среди «своих» избранников тоже начинается фронда. Депутаты Валерий Фролов, Владимир Парфенович и Сергей Скребец начинают выступать с критикой президента и образуют фракцию «Республика». Генерал-майор танковых войск Фролов, амбициозный, но далекий от политических изысков человек, рубит все с солдатской прямотой. Вскоре дело доходит и до депутатской голодовки. Но остальной депутатский корпус остается монолитным.

Группа оппозиции на сессии Верховного Совета Белоруссии, 1996 год. Фото: Юрий Иванов / РИА Новости

После выборов 2004 года в палату представителей удается попасть только одному оппозиционеру — Владимиру Новосяду, а после парламентских выборов 2008 года там заседают только полностью лояльные депутаты.

Вся власть — советам директоров, чиновников и бизнесменов

Несколько иной была картина с выборами в местные советы. Ввиду меньших полномочий и значительно большего количества депутатов этого уровня, привести их всех к общему знаменателю поначалу не удавалось даже отлаженной президентской «вертикали власти». Даже в 2003 году получить депутатские мандаты в городских советах областных центров удается независимым кандидатам Ольге Карач, Сергею Антусевичу и автору этих строк. Всего на тех выборах стать оппозиционными и независимыми депутатами советов разного уровня смогли около 55 человек. Это, правда, из более чем 20 тысяч депутатов областных, городских, районных и сельских советов.

На последующих выборах в местные советы количество независимых депутатов и уровень органов, в которые они избирались, неуклонно сокращалось. Так, в 2010 году оппозиция смогла провести только 11 депутатов: пять оппозиционных экс-коммунистов, трех христианских демократов и трех социал-демократов. В подавляющем большинстве мандаты удалось получить в сельских и поселковых советах, «потолком» стал уровень районного совета. На местных выборах 2014 года было избрано семь оппозиционеров из 18 809 депутатов.

Независимые наблюдатели и оппозиционные кандидаты говорят о тотальных фальсификациях, по их словам, имеющих место на выборах всех уровней. Прежде всего наиболее сильные кандидаты вообще не допускаются к выборам под различными незначительными предлогами. Как правило из-за «неверно указанных» сведений о себе. В прошлом излюбленным поводом являлись «неправильно указанные» доходы. Застраховаться не было никакой возможности. Даже если кандидат перед заполнением декларации о доходах брал с места работы соответствующую справку, то это ничего не значило: на запрос из избирательной комиссии та же бухгалтерия без зазрения совести рисовала новую, «уточненную» справку. К примеру, с суммой годовой зарплаты на один-два доллара больше первоначально указанной. И выборы для претендента тут же заканчивались — «за сокрытие».

Многие из тех оппозиционеров, кого допускали к участию в выборах, едва ли могли сильно улучшить позитивный имидж своих партий — зачастую это были явные маргиналы. При этом власти старательно подчеркивали в официальных информационных материалах их статус безработных (увольнение с работы — самый распространенный способ оказания политического давления в Белоруссии), наличие разводов, судимостей и прочий негатив. Впрочем, протестное голосование непредсказуемо.

Поэтому, по словам многочисленных независимых наблюдателей, на финальном этапе независимых кандидатов, самовыдвиженцев или членов оппозиционных структур ждет почти неизбежная фальсификация результатов выборов. Как утверждают наблюдатели, если ранее это предпочитали делать путем вброса бюллетеней, особенно на досрочном и выездном голосовании, то теперь избирательная комиссия просто «рисует» необходимое количество голосов нужному кандидату. При этом белорусский Центризбирком упорно опровергает все обвинения в искажении результатов выборов как клеветнические.

Выборы в местные советы депутатов в Белоруссии, 2014 год. Фото: Татьяна Зенкович / EPA / ИТАР-ТАСС

В то же время власти никогда не были против участия в выборах оппозиционных партий как таковых. И те из года в год исправно ходят на них, рассматривая их как некие кампании, способствующие якобы повышению известности партии и популяризации ее программ. Известность к оппозиционерам, конечно, приходит, но в основном как вечных неудачников, никогда не побеждающих и вечно жалующихся на «фальсификации режима». А вот видимость легитимности и демократичности выборов это участие создает. Да еще и привлекает дополнительный электорат на избирательные участки, что тоже выгодно администрации. Ведь низкая явка избирателей на абсолютно лишенные всякой интриги «выборы» стала серьезной проблемой, из-за которой недавно даже пришлось отменить порог обязательной явки на местных выборах.

По сути в подавляющем большинстве случаев происходит не избрание советов, а кооптация в местные законодательные органы. Почти исключительно все депутаты областных, городских и районных советов являются представителями номенклатуры, в некоторых случаях — частного бизнеса. В городской совет областного уровня проходят, как правило, директора предприятий, образовательных, медицинских и прочих учреждений либо их замы, иногда — руководители частных фирм. Найти там рядового служащего, не говоря уже о рабочем или крестьянине, практически невозможно. Это резко отличает современную законодательную власть в Белоруссии от аналогичных органов советского периода, присутствие рядовых трудящихся в которых было как минимум обязательным. Зато в нынешней Белоруссии в духе европейской политкорректности введены гендерные нормы — не менее 25% депутатского корпуса должны составлять женщины.

Поэтому по факту такие депутаты представляют интересы своих предприятий, ведомств, корпораций и фирм больше, чем территориальные сообщества избирателей. В этом смысле можно говорить о существовании в Белоруссии корпоративного государства. Конечно, не в духе Италии 1920-40-х годов, а в виде приспособлений отдельных таких механизмов под современную белорусскую ситуацию. Хотя некоторые почти официальные идеологи, такие как Вадим Гигин, высказываются достаточно комплиментарно по поводу корпоративного государства классического типа.

Относительно недавно рассматривался вопрос об упразднении базовых сельских и поселковых советов «за ненадобностью» и их замене институтом «сельских старост».

Президентские выборы — высший уровень элегантности

Фраза про то, что в Белоруссии прошли «элегантные выборы», принадлежит самому Лукашенко. Сказаны они были про президентские выборы, которые являются наиболее значимыми из всех электоральных кампаний. И в отличие от вяло текущих местных и парламентских выборов, даже во внешне стабильной Белоруссии избрание главы государства проходит весьма бурно.

Вторые в истории страны президентские выборы состоялись в 2001 году. Такой перенос их сроков после первых выборов, состоявшихся в 1994, был связан с тем, что с принятием новой конституции в 1996 году Лукашенко начали засчитывать и новый пятилетний президентский срок. В 2001 году основным соперником действующего президента стал кандидат от официальных профсоюзов Владимир Гончарик, проведший свою кампанию тускло и безвольно. Никакой конкуренции он Лукашенко не составил.

Выборы 2006 года стали более динамичными. Правда, белоруской оппозиции не удалось выйти на них на «единого кандидата». Фактически с действующим президентом конкурировали два оппозиционных кандидата — Александр Милинкевич, представитель сектора оппозиционных НПО, и Александр Козулин, бывший ректор БГУ, вполне лояльный ранее к режиму, но вдруг решившийся бросить вызов самому Лукашенко. Номинально именно Милинкевич считался единым кандидатом от оппозиции, но выступления Козулина носили более радикальный и наступательный характер. 19 декабря 2006 года состоялись выборы, и о победе Лукашенко было заявлено уже по итогам первого тура. Некоторые независимые эксперты предполагают, что действующий президент действительно набрал больше всех голосов, но второй тур должен был состояться.

Уже вечером дня выборов недовольные официальными результатами люди собрались на митинг на Октябрьской площади Минска. У ряда радикальных оппозиционных групп был план организации массовых акций протеста, однако Милинкевич и его команда ограничилась ничего не значащим шествием с одной площади на другую — с Октябрьской на площадь Победы, после чего распустили собравшихся.

Однако на следующий день оппозиционный митинг на Октябрьской возобновился и закончился установкой палаточного лагеря. Палатки поставили по собственной инициативе независимые активисты, команда Милинкевича, хоть и готовила ранее разбивку аналогичного лагеря в одном из минских парков, на это не пошла. Ни Милинкевич, ни Козулин ответственность за лагерь на Октябрьской на себя не взяли.

Белорусский спецназ готовится к разгону митинга оппозиции, 25 марта 2006 года. Фото: Виктор Драчев / AFP / East News

К утру 21 декабря собравшиеся на площади с удивлением обнаружили, что лагерь еще стоит и силовики его так и не атаковали. И это несмотря на то, что ранее по государственному ТВ было официально заявлено: все вышедшие на акции протеста будут рассматриваться как террористы. Население запугивали также планировавшимися на митингах провокационными взрывами бомб, и так далее. Лагерь на Октябрьской площади, переименованной активистами в «плошчу Калиноускага», продолжал стоять и дальше, но уже в оцеплении милиции, а всех выходивших из него поодиночке или небольшими группами активистов задерживали оперативные работники в штатском.

Затем после некоторых колебаний в верхах все же было принято решение на зачистку, и в ночь на 24 марта несколько сотен остававшихся в лагере протестующих были задержаны минским спецназом. Официальные СМИ тут же пояснили причины, по которым в этих палатках и собиралась молодежь — наркотики и порножурналы, якобы там обнаруженные.

В субботу, 25 марта, в Минск на демонстрацию ежегодно отмечаемого националистами «Дня воли» съехались оппозиционеры со всех регионов, на улицы вышли многие минчане. Однако белорусского «майдана» не получилась: спецназ с применением спецсредств, включая гранаты со слезоточивым газом, жестко рассеял демонстрантов, шедших освобождать арестованных из следственного изолятора на улице Окрестина. Александр Козулин был избит, арестован и приговорен к пяти с половиной годам тюремного заключения, более осторожный в своих высказываниях и действиях Александр Милинкевич отделался несколькими сутками ареста.

Несмотря на недавний успех «оранжевой революции» в Киеве, ее аналог в Минске не прошел. Кстати, разобщенные белорусские оппозиционеры даже не смогли договориться об общем для всех кодовом названии предстоящей «операции»: одни называли ее «васильковой революцией», другие почему-то — «джинсовой». Если учитывать, что на профессиональном сленге журналистов «джинса» — это заказной рекламный материал под видом объективной статьи, то последняя характеристика событий 2006 года будет ближе к истине.

Внезапный крах белорусской перестройки

Последние президентские выборы, состоявшиеся в 2010 году, имели еще большую интригу. Дело в том, что эта президентская кампания сопровождалась неожиданной политической оттепелью. ЦИК регистрировал в качестве кандидатов практически всех желающих. Всего было зарегистрировано 30 инициативных групп по выдвижению кандидатов, включая группу санитарки Натальи Стариковой и автора этих строк, выдвигавшегося от Белорусской партии «Зеленые». После того как десяти кандидатам все же удалось если не собрать, то предъявить в Центризбирком необходимые 100 тысяч подписей, все они получили возможность беспрепятственно встречаться с избирателями по всей республике. Встречи проходили бурно, и многим стало казаться, что в воздухе запахло второй перестройкой. Впрочем, у этой политической либерализации были вполне очевидные внешние причины — власть разворачивала диалог с Западом. В Минск приехали министры иностранных дел ФРГ и Польши Гидо Вестервелле и Радослав Сикорский, в обмен на проведение хотя бы относительно демократических выборов Белоруссии была обещана финансовая помощь.

Но последующие события внезапно опрокинули все расчеты как западных политиков, так и тех, кто надеялся на реформы в стране. 19 декабря 2010 года, по уже заведенной традиции, большое количество народа собралось протестовать против официальных итогов на Октябрьской площади. Милиции почти не было видно, и огромная толпа хлынула на центральный проспект, двинулась по нему к зданиям правительства и парламента. На площади у Дома правительства тоже не было никакого милицейского оцепления, вот только все прилегающие улицы были заполнены спецназом в полной боевой экипировке. И после того, как неизвестные провокаторы принялись бить стекла в правительственном здании, спецназ приступил к делу.

Митинг оппозиции на площади у Дома правительства, 19 декабря 2010 года. Фото: Алексей Филиппов / ИТАР-ТАСС

Около тысячи протестующих были взяты в кольцо и задержаны, остальные — вытеснены с площади с применением спецсредств. Спецназ действовал так жестко, что пострадали даже десятки сотрудников милиции, в гражданской одежде находившихся среди участников протестов.

Почти все оппозиционные и независимые кандидаты в президенты были задержаны, двое сразу же выступили по телевидению с покаянием или объяснением, остальные отправлены в СИЗО. Из них двое — Владимир Некляев и Николай Статкевич — осуждены на длительные тюремные сроки. Статкевич, отказавшийся от прошения о помиловании, находится в заключении до сих пор.

Естественно, диалог с ЕС был приостановлен. С точки зрения западных политиков, поведение белорусской стороны 19 декабря было необъяснимо. Власти же рассказали населению о тайном заговоре по насильственному захвату власти, который якобы готовила непримиримая оппозиция, и даже подвезла для этих целей металлическую арматуру. По государственному телевидению показали на эту тему фильм под зловещим названием «Железом по стеклу». Впрочем, прежде всего под ударами «батькиного» молота разлетелся на куски весь хрупкий переговорный процесс с западноевропейскими странами.

Версий загадочного поворота от диалога к «железу» существует множество. Одни из самых популярных — конспирологические, согласно которым то ли «ястребы» в окружении президента победили «голубей», то ли кто-то извне в последний момент настоял, но используя вброс информации о мнимом заговоре, эти силы смогли добиться решения о жесткой зачистке.

«Майдан-2» в Белоруссии в 2010 году тоже не состоялся.

В чем причина формирования в Белоруссии столь жесткой авторитарной политической системы? Более того, в чем причина ее поразительной устойчивости? Проблема должна рассматриваться на нескольких уровнях. В свое время после шока от распада СССР и отнюдь не терапевтических реформ 90-х годов большая часть населения с восторгом приняла такую модель как гарантию стабильности и некой социальной защищенности. Иллюзии ушли, а модель осталась.

Но главное, на чем держится система власти персоналистического типа до сих пор, — это консенсус правящего класса. Геополитическое положение Белоруссии, зажатой между Западом и Востоком, специфично. Поэтому белорусская высшая бюрократия и связанный с ней крупный бизнес именно в сильной президентской власти видят защиту своих интересов от экономической экспансии извне. Если позволено будет прибегнуть к классической терминологии, то авторитарная президентская власть в Белоруссии является «формой диктатуры национального капитала». В этом случае неважно, государственного или частного. Самое существенное его отличие от, например, власти украинской буржуазии заключается в том, что в этом контексте белорусские коллеги украинских политиков и олигархов предпочитают быть крайне дружелюбными по отношению к России.

В 2015 году в Белоруссии должны пройти очередные президентские выборы. С вполне прогнозируемым результатом голосования. А еще сейчас, как никогда бурно, начинает разворачиваться новый этап диалога с Западом. Дежавю? Какой же сценарий поствыборного развития событий будет реализован в этот раз? И ждет ли республику «майдан-3»? На этот раз настоящий? Это станет известно уже через год.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе