«Их могут и вовсе закрыть»

Фото: Наталья Яковлева/ Русская Планета

Что происходит в детских палаточных лагерях после трагедии в Карелии

Наталья Яковлева

9 июля, 2016 18:00

9 мин

После гибели детей из лагеря «Парк-Отель Сямозеро» в Карелии практически все местные власти страны озаботились проверками подобных учреждений. Так, губернатор Омской области Виктор Назаров распорядился узнать, насколько соответствуют требованиям профессиональные навыки вожатых, туристические программы и безопасность. «Русская Планета» выяснила, как работают в условиях проверок палаточные и экспедиционные лагеря в регионе.

«Нас не учили зверей дрессировать»

По данным областного правительства, в Омской области работают 564 пришкольных лагеря с дневным пребыванием, 36 загородных, 40 палаточных и туристических, 10 санаториев и Реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями.

По словам главного детского травматолога Омской области Бориса Злобина, каждый день в лагерях случается 1–2 происшествия, заканчивающихся ссадинами и разбитыми коленками. К концу первой смены, охватившей 22 тыс. ребят, впрочем, случилось и более серьезное происшествие — в лагере «Березка» пять ребятишек покусала и поцарапала енотовидная собака из леса. Произошло это на глазах вожатых, которые, в конце концов, забили животное палками. Как позже выяснилось — животное было бешеным, что для Омской области вполне типично: очаги этого заболевания отмечаются в 12 районах, включая Исилькульский, где находится «Березка».

— В школе вожатых нас учили мероприятия организовывать, а не зверей дрессировать, — объяснила одна из студенток, проходящая практику в лагере. — Теперь-то все умные, говорят, не надо было разрешать детям гладить собаку.

Выживать в лесу, в поле, на воде учат в палаточных лагерях и турпоходах. Их проверяют сейчас особенно тщательно. Как сообщила Татьяна Вижевитова, заместитель председателя регионального правительства, маршруты детей будут внимательно изучены. О каждом выходе за пределы лагеря дирекция сообщает ответственному за оздоровление детей в районной администрации, который дает разрешение.

— Проверяют все — Роспотребнадзор, МЧС, УВД, прокуратура, — рассказывает Анна Порываева, директор палаточного лагеря «Зурбаган» на берегу Иртыша. — Это понятно, родители напуганы — наш лагерь работает 23 года без всяких нарушений, ЧП и травм, и то восемь человек отказались от путевок. Требования бывают абсурдные. Например, пожарным нужен ящик с песком, хотя «Зурбаган» стоит на песке. Однажды поспорила с государственным инспектором по маломерным судам по поводу акватории. Почему купальня обозначена белыми поплавками? Я удивилась — еще с советских времен инструкции рекомендовали «яркое, видимое в воде» ограждение. Инспектор же мне продемонстрировал уже местную, омскую инструкцию, в которой яркое преобразовалось в красное. Спорить не стала, пока проверяющий обедал, поменяли поплавки на те, что он попросил. Увидел — изумился: где ограждение? Красных поплавков в бурой воде Иртыша не видно. Я директор Азовской детской станции туристов, ребят своих вожу в походы больше 30 лет, реки у нас нет, они плавать учатся здесь, надо, чтобы границы были видны! Но пишут инструкции и проверяют их выполнение часто те, кто никогда за пределы города не выезжал.

Инструкторская практика в палаточном лагере

Инструкторская практика в палаточном лагере. Фото предоставлено администрацией лагеря «Зурбаган»

Стиральная машина в рюкзаке

Лагерь «Чистые родники детства» предлагает туристические экспедиции. А проверяют его по общим для всех основаниям.

— Проверяющие не видят разницы между палаточными стационарными и экспедиционными лагерями, — вздыхает Юрий Ермолаев, заслуженный учитель России, инструктор-альпинист. — Требования предъявляются одинаковые. Но ведь большая разница — обработать от клеща 3 км2 лагеря или 100 км2 стандартного похода. Причем, похода предстоящего. Я уже не говорю про то, что будет с живностью, которую мы потравим вместе с клещами. А если маршрут придется чуть изменить? Это ведь природа, всякие неожиданности случаются. Мы обязаны тащить с собой огнетушители, хотя идем вдоль реки, где хватает воды и песка. А также моющие средства, включая те, что предназначены для стиральных машин, туалетов, которых в лесу, конечно, нет. Но и это еще не вся беда. Главное — где на все это брать деньги? Нас только контролируют, но никто не помогает финансово. Разные смены — разные программы: поход с реставрацией родников, экспедиция по искусственным и естественным возвышенностям, сплав на плотах для слабослышащих ребят из адаптационного интерната № 15. Поэтому у нас есть, конечно, и трехслойные палатки с антимоскитными сетками, и спальные мешки, и коврики для теплоизоляции, и страховочные средства, и спасательные жилеты. Но все это приобретено не за счет государства, а с помощью спонсоров.

Средства, которыми располагает государственный лагерь, складываются из денег, выделяемых бюджетом на каждого ребенка и родительской доплаты. Тратить их можно только по целевому назначению — на питание воспитанников и на хозяйственные нужды. Городской бюджет в этом году выделил по 355 рублей в день на ребенка.

«Зурбаган» — самый известный омский «палаточник», сюда едут дети со всей Сибири. Спонсоры, как говорит Порываева, те же дети, только выросшие. Администрация Азовского района, в ведомстве которой находится лагерь, помогла за 20 лет только раз, выделив деньги на новую цистерну для воды. Точнее, не совсем новую — Анна Порываева выкупила ее в военной части.

Сами себе спонсоры

Лагерь «В краю пяти озер» держался на господдержке — сюда направляли детдомовцев и малообеспеченных.

— Не только потому, что он дешевый, — объясняет Ирина Водолажская, педагог-инструктор по туризму с 40-летним стажем. — Такие экстремальные лагеря очень подходят непростым детям. Ребята быстро вовлекаются в действие: мы отправляемся в путешествия, экспедиции, робинзонады. Курить бросают подростки уже на третий день — дышать трудно при ходьбе. Мы разговариваем с местными жителями, узнаем историю края. Бабушки-дедушки в гости зовут, ребята помогать им бросаются — дрова сложить, воды принести. Понимают, что они нужны кому-то, могут что-то сделать. Главное — мы преподаем науку выживания, которая этим ребятам нужна. Особенно на природе — вряд ли они станут жителями больших городов, тем более, что и детдома, которые их направляли — сельские. Правда, пять дней для такого лагеря — это очень мало. В день проходим по 20 км, как минимум трое суток нужно и для нагрузки, и для сплачивания коллектива, и для того, чтобы увидеть что-то интересное. А ведь важно еще и подготовиться, потренироваться перед путешествием, это не увеселительная прогулка, дети должны знать правила безопасности.

Детдомовцев и малообеспеченных в лагерь «В краю пяти озер» в 2016 году не направили. Обычно за три смены проходило 90 ребят, сейчас едва набирается 30. Сельские родители путевки выкупают плохо — доплата подскочила с 1 тыс. до 2 тыс. 700 рублей.

Юрий Ермолаев, директор «Чистых рек», первую смену все же организовал — снял собственные сбережения. Правда, в дальние походы детей водить не стал. Сплав тоже отменил — на такие серьезные мероприятия накоплений пенсионера не хватает:

— Проблема в кадрах. Мне не нужны студенты из «Школы вожатых», которые умеют петь и танцевать. Природа — не сцена, тут опасности на каждом шагу, а собрать, сориентировать детей на местности куда сложнее, чем в классе. Чтобы по равнине повести, и то требуется квалификация инструктора детско-юношеского туризма — и теоретический курс надо освоить, и учебно-тренировочный поход первой категории сложности совершить. В горах, на воде — свои требования. Причем, квалификацию необходимо подтверждать каждые пять лет. Но специалистам ведь платить нужно, а за те копейки, что они в лагере могут получить, ее не повысишь. Настоящие профессионалы, в том числе и те, которых я учил, разъезжаются — здесь они не нужны, даже в школах теперь в походы детей не водят. А где новых брать?

— Мы можем проверить только субсидирование, помочь методически, — объясняет Любовь Дьякова, советник отдела по взаимодействию с муниципальными образованиями министерства по делам молодежи, физкультуры и спорта. — Бюджетные субсидии в муниципалитеты поступили еще в конце мая — начале июня, если не выплачивают, это местная самодеятельность. Конечно, палаточные лагеря необходимы — дети туда рвутся, это настоящая школа жизни. Контролирующих органов много, но нужны правильная организация и достойное финансирование. Боюсь, их могут вовсе закрыть.

Еще один контролирующий орган — аппарат уполномоченного при губернаторе Омской области по правам ребенка — проверил лагеря уже в трех районах. Уполномоченный Елизавета Степкина сообщила, что нарушений не выявлено.