Деньги не лечат

Фото: Алексей Мальгавко / РИА Новости

Исследование: в России эффективность социальных услуг слабо связана с их финансированием

Николай Дзись-Войнаровский

8 октября, 2014 13:08

8 мин

Эффективность российского здравоохранения не зависит от того, сколько денег оно получает. Этот парадокс обсуждали 3 октября на конференции Ассоциации независимых центров экономического анализа, где генеральный директор Центра фискальной политики (ЦФП) Галина Курляндская представила доклад «Управление эффективностью региональных расходов в социальной сфере».

Насколько результативно работает российская «социалка»? Ответ на этот вопрос надо знать, чтобы, например, понять, снижается смертность в России от усилий Минздрава или от того, что население богатеет из-за — в конечном счете — дорогой нефти и поэтому само себе покупает лекарства подороже и оплачивает лечение эффективнее, или же это просто стечение случайных факторов. Деньги на социальную сферу выделяются большие — так, общий объем расходов на здравоохранение в 2012 году, по данным ЦФП, составил 2,23 триллиона рублей, то есть в среднем на одного россиянина пришлось 12 тысяч 691 рубль в год. Здравоохранение, образование, социальное обслуживание вместе составляют 50% расширенного консолидированного бюджета регионов (то есть расходов всех субъектов Федерации, включая внебюджетные фонды типа Пенсионного, ФФОМС и других).

ЦФП попытался проанализировать эффективность российской социальной сферы в 2012 году (исследование занимает длительное время, нужные данные публикуются не сразу и т.п., поэтому ситуация известна с запозданием в 2 года, но вряд ли она сильно изменилась с тех пор). Методика в целом такая (исследование полностью) — берется количество денег, выделенное на медицину, образование и соцуслуги в разных субъектах Российской Федерации в 2012 году; потом берутся показатели эффективности этих сфер — из официальных документов или хотя бы просто доступные в открытых источниках; затем сопоставляются.

Например, в плане деятельности Министерства здравоохранения РФ на 2013–2018 годы одна из целей — снижение смертности от болезней системы органов кровообращения (в эту категорию в том числе попадают инфаркты). Беглый взгляд на график, где регионы расположены в порядке увеличения финансирования здравоохранения, показывает, что связи между финансированием и смертностью нет.

Левая шкала (синий цвет) — подушевые расходы на здравоохранение, рублей на человека в год. Правая шкала (красный цвет) — смертность от болезней системы органов кровообращения, случаев на 100 тысяч населения. Источник: fpcenter.ru (http://fpcenter.ru/)

Смертность от болезней органов кровообращения и уровень финансирования здравоохранения: синий цвет — подушевые расходы на здравоохранение, рублей на человека в год. Красный цвет — смертность от болезней системы органов кровообращения, случаев на 100 тысяч населения. Источник: fpcenter.ru

Можно было бы привести еще несколько графиков из исследования, но смотрятся они одинаково — регионы расположены в порядке увеличения финансирования местной медицины, а реальные показатели здоровья на графике идут вразнобой и совершенно не связаны с количеством денег, выделяемых на поддержание здоровья. Причем картина не меняется, если учесть, что цены (в том числе на медицину) в разных регионах разные. Также ничего не изменится, если сравнивать линии на графике не на глаз, а применить статистику и посчитать коэффициенты регрессии между финансированием и показателями здоровья.

Итак, смертность от новообразований (то есть, по сути, от рака), младенческая смертность (которая говорит об общем показателе развития медицины), смертность от туберкулеза, потребления спиртных напитков в пересчете на чистый алкоголь на душу населения и смертность в ДТП тоже не зависят от финансирования. Количество врачей, больничных коек и среднего медицинского персонала (фельдшеры, лаборанты, помощники врачей и т.п.) на 10 тысяч жителей зависит от финансирования, но слабо.

Зато уровень зарплат в медицине от уровня финансирования зависит. Проще говоря, дополнительные деньги, притекающие в систему, идут на повышение зарплат медиков.

Аналогичная ситуация и в образовании.

Следующие показатели не зависят от уровня финансирования: доля 100-балльников на ЕГЭ, доля учащихся, не получивших школьный аттестат, число успешно сдавших ЕГЭ по русскому языку и математике, число учеников на одного учителя, число компьютеров на 1000 учеников, средний размер школы, доля учащихся во вторую и третью смены, доля школ, имеющих физкультурный зал, доля школьных зданий в аварийном состоянии или требующих капремонта, доля школ, отвечающих всем требованиям к образовательному процессу, — не зависят от финансирования.

К сожалению, федеральный центр не публикует средний балл ЕГЭ в разбивке по регионам. Однако по тем данным, что доступны для всех регионов, связь уровня зарплаты с успеваемостью не прослеживается. Зато уровень зарплаты педагогических работников сильно зависит от уровня финансирования образования в регионе. Проще говоря, педагогам (как и медикам) платят не в зависимости от того, как они учат, а от того, сколько у региона есть денег на педагогику.

Статистики по социальным услугам еще меньше, чем по предыдущим двум отраслям, но картина та же — связи между доступностью соцуслуг (доля обслуженных в общем числе заявок) и уровнем их финансирования не прослеживается, зато финансирование соцзащиты сильно коррелирует с уровнем заработной платы работников органов социальной защиты.

Галина Курляндская. Фото: mozgovoyshturm.ru

Как так получилось, что проблемы российской «социалки» невозможно решить деньгами? Наталья Зубаревич, регионалист Независимого института социальной политики, во время обсуждения доклада обратила внимание, что Минздрав выбрал для оценки своей эффективности странные показатели: например, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний — она зависит в основном от возрастной структуры населения (проще говоря — от доли стариков в регионе). Смертность в ДТП, кстати, тоже внесенная в план министерства, также может зависеть не только от Минздрава, но еще от состояния дорог, автопарка, работы ГИБДД и проч.

Галина Курляндская рассказала «Русской планете», что нужно сменить показатели оценки деятельности Минздрава на те, которые зависят напрямую от него, — например, время приезда скорой помощи, удельный вес высокотехнологичной медицинской помощи и т.п. Она считает, что подобные показатели довольно устойчивы к возможным попыткам регионов их «подкрутить», чтобы формально выполнить план, — например, если скорая помощь доехала до больного, то вряд ли она сразу уедет, не оказав помощи.

Возможно, причина такого отсутствия связи между здоровьем и финансированием здравоохранения не только в том, что снижение смертности — это очень медленно идущий процесс. Как показывают исследования, смертность в России резко снизилась в 2006 году благодаря борьбе с алкоголем — тогда внедрили новую систему контроля производства и продаж этанола (так называемая ЕГАИС), установили новые спиртовые акцизы и т.д. Многие болезни или смерти прямо или косвенно (например, в автомобильных авариях) в России связаны с алкоголем и табаком, поэтому смертность у нас падает в основном не благодаря Минздраву, а благодаря Росалкогольрегулированию и другим ведомствам.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе