Блокадные музы учат стойкости

Экспозиция музея «А музы не молчали…». Источник: Официальный сайт музея

27 января отмечается День освобождения Ленинграда от фашистской блокады; РП рассказывает об уникальном музее, посвященном тем, кто творил в осажденном городе

Андрей Петров

27 января, 2015 09:49

5 мин

В эти дни, когда в северной столице отмечается 71-я годовщина освобождения Ленинграда от фашистской блокады, множество людей придут в уникальный петербургский музей «А музы не молчали…». Уникален он тем, что нет в городе более полного собрания реликвий, рассказывающих о блокадном искусстве. И тем, что создавали его ученики и учителя 235-й школы. А вдохновителем и организатором музея был настоящий подвижник Евгений Алексеевич Линд.

Учитель физкультуры, сын командира разведчиков артиллерийской батареи, воевавшей под Ленинградом, Линд задумал создать музей в середине 1960-х годов. Его поразили воспоминания артистов, музыкантов, художников, не прекращавших творить в невыносимых условиях осаждtнного города. Вместе со своими учениками Линд начал собирать рисунки, артистические костюмы, ноты, музыкальные инструменты, афиши. В формировании экспозиции музея участвовали сотни жителей города, переживших 900-дневную блокаду Ленинграда.

Музей, чьe название опровергает известную фразу «Когда говорят пушки, музы молчат», открылся в марте 1968 года. А несколько лет спустя случилась трагедия: поздним вечером неизвестные мрази, от которых Линд в подворотне освободил женщину, ударили его урной по голове. Полный паралич и приговор врачей — травма, несовместимая с жизнью. И лишь замечательный хирург Феликс Гурчин решился на операцию. Но после нее долгие месяцы, сменяясь по очереди, сокурсники Евгения Алексеевича по Институту имени Лесгафта делали ему массаж и доставали дефицитные лекарства.

Он стал инвалидом первой группы, с трудом передвигался, но как только вернулся в школу, продолжил работу в музее, где уже было собрано около 20 тысяч экспонатов. Лишь небольшая их часть могла поместиться в музейных витринах, но то, что видели посетители, впечатляло необыкновенно. Например, чучело попугая Жакони, единственного попугая, пережившего блокаду, подаренное певицей Галиной Семенченко. Или фрак Карла Элиасберга, дирижера легендарного оркестра Филармонии, исполнившего в Ленинграде 9 августа 1942 года Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича. Рядом — инструменты музыкантов оркестра, рояль, на котором играл сам Шостакович, письма композитора… Ведущая актриса Театра музыкальной комедии Лидия Колесникова отдала музею тончайшее платье, в котором она выступала в промерзшем насквозь в двадцатиградусные морозы театральном здании. В одном из залов был письменный стол Ольги Берггольц. А вот экспонат, смотреть на который без слез невозможно: двухкопеечная монетка, которую мать использовала в качестве жребия — чтобы решить, кого из двух детей покормить, поскольку на обоих не хватало хлеба. Монетку принес в музей сын этой женщины.

Евгений Линд. Фото: Юрий Белинский / ТАСС

Но не только вещи собирали школьные музейщики. Они смогли найти в Ленинграде героиню знаменитого плаката «Воин, спаси!» Более того, добились, чтобы ей дали квартиру. Разыскали летчика, доставившего в осажденный город ноты Седьмой симфонии. Нашли ленинградку, которая подобрала потерянные хлебные карточки, самую большую блокадную ценность, и вернула их хозяевам.

Об этих людях Линд рассказывал на вечерах, которые он часто устраивал в Капелле и Филармонии, в разных дворцах культуры. На них приходили друзья музея, Евгений Алексеевич просил их подняться на сцену и говорил: «Вот они, смотрите на них, это настоящие герои, когда-нибудь вы скажете внукам с гордостью: «Мы их видели!» Вот великий музыкант, он всю войну был на фронте, сейчас он профессор Консерватории. А вот великие хористки, все они были бойцами местной противовоздушной обороны Ленинграда, защищали город от огня».

Собрание музея росло, и помещение его — небольшой пришкольный флигель — уже не могло вместить все реликвии. К тому же в здании то пропадало электричество, то случались протечки. Многие годы Линд пытался найти для экспозиции другой дом, но чиновники на его письма и звонки, на обращения известнейших горожан не реагировали.

Кроме музея «А музы не молчали…» Евгений Алексеевич создал или помог создать множество других музеев. В Калининграде – музей Дмитрия Шостаковича, на Украине – Анны Ахматовой, в сибирском городе Ангарске – музей «Музыка в Великую Отечественную»… Откуда у него, инвалида, брались силы, чтобы колесить по дальним краям? А как он мог после тяжелейшей травмы, накануне своего 70-летия лежа поднимать штангу весом в 180 килограммов? Для многих знавших его это остается загадкой.

Кого искренне не любил Линд, так это людей, по его выражению, «холодноносых». То есть равнодушных. И беспамятных. Он говорил: «Мы, к сожалению, превращаемся в беспамятный народ. Но есть еще люди с сумасшедшинкой в душе. Они, часто совершенно бескорыстно, взваливают себе на плечи крест народного просвещения. Вокруг этих людей особая аура. Если я что себе и ставлю в заслугу, так то, что нахожу таких людей и объединяю их». А о музейном деле, главном в своей жизни, Евгений Алексеевич рассуждал так: «Музеи помогают людям становиться убежденными. Убежденный человек – это нужный человек. А в наше время — просто необходимый. И потому нужны музеи, которые служили бы доброте и таланту, мужеству и чести, помогали бы разбивать бетон равнодушия».

Евгения Линда не стало в декабре 2005 года. Уже после его смерти музей блокадного искусства получил достойное помещение в реконструированном здании школы №235 на набережной Пряжки. Руководит музеем ученица Евгения Алексеевича Ольга Прутт. И каждая экскурсия здесь начинается с рассказа о необыкновенном энтузиасте, сохранившем для истории свидетельства силы духа, которая помогла ленинградцам победить смерть.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе