Новости – Общество

Общество

«Без дружбы с Западом нефть не помогает»

Фото: Виктор Драчев / ТАСС

Может ли Россия построить нормальную рыночную экономику раньше, чем закончится нефть?

Николай Дзись-Войнаровский

6 февраля, 2015 16:05

21 мин

Ресурсное проклятие — теория, согласно которой страны, богатые полезными ископаемыми, развиваются хуже, чем государства, у которых природных запасов сырья нет. На бытовом уровне это звучит примерно так: у немцев нет нефти, поэтому они вынуждены придумывать машины и технику. А в арабских нефтяных державах технику не создают, потому что ее можно купить в Германии. Россия отчасти тоже подпадает под подобную критику, потому что АвтоВАЗ явно проигрывает «Фольксвагену».

В Гайдар-клубе 4 февраля 2015 года российские экономисты разбирались, существует ли ресурсное проклятие на самом деле, и если да, то обречена ли из-за него Россия. «Русская планета» приводит расшифровку дискуссии под названием «Может ли Россия построить "нормальную" рыночную экономику раньше, чем закончится нефть?» с сокращениями.

«Убедительной связи нет»

Иван Любимов, старший научный сотрудник Института Гайдара

Я сделаю небольшой обзор научных работ о ресурсном проклятии. В середине 90-х оно было обнаружено в одной из научных работ, но уже в 2009 году Алексеев и Конрад в работе «Эфемерное нефтяное проклятие» показали, что скорее существует «ресурсное благословение» — благосостояние людей улучшается, если у нации много полезных ископаемых. Алексеев и Конрад в своей работе наличие ресурсов обозначали такой переменной как залежи углеводородов на душу населения.

Есть ряд работ, которые пытаются связать наличие природных ресурсов с демократией в стране. В целом, убедительной связи нет.

Если суммировать, то вывод той или иной научной работы очень чувствителен к выборке стран, применяемым методам исследования и так далее.

«Когда сырьевые доходы накладываются на политику — последствия катастрофические»

Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества

Ресурсное проклятие — крайне сложное явление. Кто-то обнаруживает, а кто-то — нет, связь между ресурсным богатством и уровнем экономического развития.

Интересное наблюдение состоит в том, что когда появление больших доходов от ресурсов приходится на смену политического режима в стране — вот тогда могут быть катастрофические последствия.

Резкая смена политической парадигмы, война за независимость и так далее — вот здесь последствия заметные.

Нигерия и многие арабские страны, которые приводятся как классический пример государств с ресурсным проклятием, сталкивались с резким увеличением доходов от сырья как раз в момент политических перемен — после обретения этими странами независимости.

Аналогичная ситуация с Россией. Пик сверхдоходов пришелся на 2000-е годы — время обретения Россией новой постимперской идентичности.

«В 1998 году элита смогла договориться»

Андрей Яковлев, директор Института анализа предприятий и рынков Высшей школы экономики

Безусловно, наличие большего количества ресурсов в одной точке увеличивает вероятность конфликта среди элит. Если в стране слабые, неустановившиеся правила игры, то вероятность нестабильности возрастает.

В связи с этим напомню, что некоторое время назад самые высокие темпы экономического роста были или у самых быстро перешедших к капитализму и модернизировавшихся экономик, либо у самых консервативных стран, вроде Белоруссии. У тех, что посередине, типа России, темпы роста были хуже всех.

Так вот с точки зрения установления стабильных правил игры у элиты важны два качества:

— долгосрочное видение будущего страны;

— договороспособность.

Хотя нынешняя ситуация не располагает к какому–либо оптимизму, я оптимист. Ведь в 1998-99 годах в России была похожая ситуация, но элиты сумели договориться о будущем страны. Да, тогда не было таких цен на нефть и суверенных фондов, но сходство в том, что прежние источники роста экономики России тогда тоже физически закончились. Сейчас, повторюсь, существует Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, которых тогда не было, но у элиты есть и понимание того, что это ненадолго, что фонды быстро закончатся. А значит, есть шанс, что элита и страна из этого кризиса выйдет.

«Без дружбы с Западом нефть не помогает»

Иван Любимов, старший научный сотрудник Института Гайдара

Давайте рассмотрим примеры стран, которые избавились от нефтяного проклятия, а также те, которых оно губит.

Международный валютный фонд (МВФ) писал, что Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) успешно диверсифицируются, но проблема в том, что 90% сотрудников негосударственного сектора ОАЭ — экспаты. А местные стараются ничего не делать или идти на госслужбу и уходить из офиса домой по часам.

Почему сторонники теории о том, что ресурсы налагают на экономику не «проклятие», а «благословение», не упоминают, как Англии месторождения угля помогли стать промышленной державой? Дело в том, что в те годы экономическая статистика велась плохо, данных мало, так что невозможно провести анализ.

Еще один положительный пример — африканская страна Ботсвана. Экономист Дарон Аджемоглу объясняет ее успех тем, что колониальный режим не смог критически ухудшить состояние институтов. Хотя Ботсвана экспортирует алмазы, у нее есть небольшой индустриальный сектор, они много инвестируют в образование, много сберегают, в том числе на уровне правительства — власть откладывает деньги, когда алмазы на мировом рынке дороги, и тратит сбережения, когда дешевы.

Огранка алмазов на заводе в Ботсване. Фото: Joan Sullivan / Reuters

И хотя Ботсвана в целом слаборазвитая страна, и у нее много чисто африканских проблем (30% населения заражено ВИЧ, большой уровень неравенства), однако уровень ВВП на душу приближается к турецкому.

Пострадали от ресурсного проклятия Боливия, Венесуэла, Иран, Ливия.

Возможно, в силу того, что они конфликтовали с развитыми странами — из-за приверженности социализму, проблем, связанных с колониальным периодом, религии и так далее.

Подобные страны на деньги от экспорта сырья начинают развивать крупные геополитические проекты, конфронтацию с другими государствами, портят отношение с развитыми странами. И в итоге переток технологий из развитых стран снижается, поэтому диверсификация экономики становится просто невозможной. Без доступа к технологиям ресурсное богатство не может помочь экономике в достаточной степени.

Через какие каналы экспорт ресурсов подавляет экономическое развитие?

Во-первых, это так называемая «голландская болезнь». В страну притекает много долларов, вырученных за экспорт сырья, из-за чего национальная валюта укрепляется по отношению к доллару. Импорт становится выгодным, расцветает розничная торговля импортными товарами, в торговле платят большие зарплаты, а в результате туда уходят работники из индустриального сектора. А по общему мнению именно в промышленности создаются инновации, которые двигают вперед экономический рост.

Второй канал — волатильность (изменчивость — РП) доходов. Могут резко снизиться темпы добычи из–за военных конфликтов, изменения прав собственности, исчерпания залежей и самое главное — из–за падения цен. Сейчас экономисты все больше соглашаются, что цены на сырье меняются циклически.

«Бросили коров ради нефти»

Борис Грозовский, модератор дискуссии, заместитель редактора отдела комментариев газеты «Ведомости»

«Голландская болезнь» действует даже в развитых странах. Свежий пример — в нефтеносных провинциях Канады выросли цены на продовольствие, потому что те, кто выращивал коров, теперь бросили это дело и ушли в нефтедобычу.

«Ориентация на СССР — это взгляд назад, а модернизатор всегда смотрит вперед»

Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества

Я бы поспорил с Андреем Яковлевым. Российские элиты сумели договориться между собой в 1998–99 годах, потому что пришли к власти в результате выборов и потому были договороспособны.

Я пессимист и могу перечислить причины, почему российские элиты не выведут страну из кризиса на этот раз.

Во–первых, растут издержки в экономике. Мой любимый пример: автомат Калашникова закупался российской армией в 2014 году по цене (если пересчитать в доллары) в 13,5 раз больше, чем в 2000 году при полном совпадении потребительских свойств товара — автомат Калашникова за это время нисколько не изменился.

Во–вторых, государство в России является гарантом социально незащищенных слоев населения. Я не говорю, что это плохо — я говорю, что так есть. В этой ситуации уход от пестовании госсектора и национальных чемпионов выглядят подрывом социальной стабильности, на что власть не пойдет.

В–третьих, любое развитие, выводящее нас из сырьевой зависимости – это догоняющая модернизация. А, значит, это признание того, что наша страна не является лидером. Но вся идеология современной России говорит о том, что Россия является лидером. Ориентация на СССР — это взгляд назад, а модернизатор всегда смотрит вперед.

В–четвертых, сырье это высокорентабельный сектор, поэтому трудно требовать от кого-то уйти из него в низкорентабельные сектора.

Из подобной ситуации есть два абсолютно противоположных варианта выхода.

Первый — жесткая подконтрольность власти демократическим институтам.

Рабочий собирает кукурузу на ферме в Саудовской Аравии. Фото: Faisal Al Nasser / Reuters

Второй — личная собственность на государство. Как у монарха, у которого возникает ответственность перед наследниками, которым он должен передать свою экономику в хорошем состоянии. И это работает. Вплоть до того, что Саудовская Аравия с нуля создала сельское хозяйство и стала экспортировать зерно. Находясь в пустыне!

«Чилийского вина 20 лет назад не было»

Андрей Яковлев, директор Института анализа предприятий и рынков Высшей школы экономики

Отвечая Владиславу Иноземцеву, я бы усомнился в том, что российская элита 1998 года сформировались в демократических условиях. Это была довольно условная демократия. Но была гораздо большая конкуренция, чем сейчас.

Я бы привел Чили, как пример успешной победы над сырьевым проклятием. Основной экспортный товар Чили — это медь, но они смогли снизить ее долю в экспорте до 40%. Причем диверсифицировались не за счет высоких технологий, как мы часто предлагаем в России, а за счет «средних» — сельское хозяйство, например. Чилийское вино, которого 20 лет назад не существовало, теперь есть в каждом магазине.

Там существовал Фонд «Чили», которые инвестировал в различные проекты. Какие-то проекты провалились, но какие-то сработали. Например, создали в стране отрасль лососевых рыб. Выяснились что у них очень длинная береговая зона, вторая после СССР, что благоприятно для рыбоводства. И государство запустило отрасль. Почему-то это не привело к массовой коррупции как у нас, хотя какая-то коррупция, наверное, есть.

И в Чили в те времена тоже была непростая политическая ситуация, но, тем не менее — вопреки теории Владислава Иноземцева — им удалось осуществить диверсификацию экономики.

Мое объяснение — элита Чили хоть и была расколота, но пыталась думать о будущем и готова была ради этого будущего чем-то себя ограничивать (на этот аргумент поступило возражение из зала: чилийская элита — это крупные собственники в пятом–шестом поколении, а в России последние 80 лет элита регулярно уничтожалась; когда в Российской Федерации появится элита в пятом–шестом поколении, тогда она тоже сможет договориться между собой. — РП).

Рабочий собирает кукурузу на ферме в Саудовской Аравии. Фото: Faisal Al Nasser / Reuters

Работник собирает урожай винограда в Чили. Фото: Fernando Vergara / AP

Один из факторов чилийской стабильности — это такие нетрадиционные общественные институты, как закрепление 10% доходов от меди у армии, пожизненное сенаторство и другие нормы, которые учитывали интересы разных групп элиты.

Справка РП

В Гайдар-клубе отметили, что классический пример ресурсного проклятия — это крах Испании в XVI–XVII веках после открытия Америки, описанный в книге Егора Гайдара «Гибель империи». РП приводит с сокращениями этот эпизод:

<...> За 160 лет, между 1503 и 1660 гг., в Севилью было доставлено 16 тысяч тонн серебра. <...> За тот же период ввоз 185 тонн золота увеличил европейские ресурсы этого металла примерно на 20 %.

Рост предложения золота и серебра в условиях еще медленно растущей европейской экономики приводит к резкому <...> удорожанию товаров. В Испании, куда в первую очередь поступают драгоценные металлы, цены растут быстрее, чем в остальных европейских странах. <...>

Американские золото и серебро — база внешнеполитической активности, направленной на защиту католицизма, обеспечение господства Испании в Европе. Оно позволяет финансировать череду дорогостоящих войн.

В конце XVI в. приток драгоценных металлов из Америки сокращается. К 1600 г. наиболее богатые месторождения серебра исчерпаны. <...> Между тем испанская корона приняла на себя крупные обязательства по взятым кредитам. <...> Государство объявляет о неплатежеспособности в 1557, 1575, 1598, 1607, 1636, 1647, 1653 гг.. <...>

«Провозглашение двенадцатилетнего перемирия в Антверпене в 1609 году», Франц Хогенберг, 1616 год

К 1640 г. испанская корона утратила свои европейские владения вне Пиренейского полуострова, оказалась на грани потери контроля над Астурией, Каталонией и Арагоном.

«Хорошо ли быть Саудовской Аравией?»

Иван Любимов, старший научный сотрудник Института Гайдара

Может ли Россия развиваться только за счет собственных ресурсов? Нет, мы слишком большая страна. Нам нужны большие цены на ресурсы и причем растущие.

Вариант развития — наши сырьевые компании станут мировыми и станут добывать больше сырья в мире, а не внутри страны, но пока у них это получается плохо.

Становится понятно, зачем Россия стремится в Арктику — чтобы получить больше ресурсов и стать чем-то напоминающим Саудовскую Аравию.

Хорошо ли это?

Можно провести очень грубый расчет. Что будет, если выкачать всю аравийскую нефть, продать ее и положить в банк под 4% годовых?

При цене нефти $30 за баррель такая операция будет приносить $50 тысяч в год на семью из четырех человек. Мало.

При цене $100 за баррель — $100 тысяч в год на семью.

Профессор испанской бизнес-школы IE Business School Максим Миронов в газете «Ведомости» писал, что России не стоит конвертировать средства от нефти в инфраструктуру и индустриальный капитал, потому что получится условное Сочи. Лучше добыть сырье и положить деньги в международный портфель ценных бумаг.

Это имеет смысл, так как французский экономист Пикетти писал, что чем больше у тебя капитал, тем больше прибыльность, потому что ты можешь нанять не аналитиков вообще, а тех аналитиков, кто знает, условно говоря, в какую именно скважину инвестировать, знает детали, что ведет к более качественному инвестированию.

Выполняют ли суверенные фонды (в РФ это Фонд национального благосостояния и Резервный фонд — РП) свои функции?

Успешным суверенным фондам нужна другая политическая система, иначе они могут быть потрачены.

«Задача, которая не ставится сейчас»

Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества

Я с удивлением обнаружил, что есть еще две сырьевые страны, опыт которых здесь не был упомянут.

Во-первых, это Монголия. Они не пестуют компании — национальные чемпионы, а приглашают для разработки сырья иностранные компании. Но какие — канадские, британские и австралийцы, а не из США, России или КНР! Это делается, чтоб уйти от политической зависимости от крупных стран.

Во-вторых, это Казахстан. Уран и нефть обеспечивают 91% экспорта, но ни в нефти, ни в уране госкомпании не обеспечивают даже 40% их производства.

Еще один важный момент. Тот же Казахстан сейчас добывает в 3,5 раза больше нефти, чем добывал в 1990 году. А мы добываем столько же, сколько в советское время. Если мы хотим развиваться как ресурсная страна, то должны понимать, что добываем мало. По газу мы потеряли более 10% рынка за последние 15 лет. И вопрос, как нам остаться на газовом рынке, гораздо важнее создания светлых образов типа «Сколкова».

Нефтяная вышка в Каспийском море на западе Казахстана. Фото: Reuters

Выручка Shell и «Газпрома» примерно одинакова, хотя количество занятых в «Газпроме» почти в 10 раз выше. Вот над этим надо думать.

Уголь создал Британию и современную цивилизацию. Но скажите, кто в этом зале знает цену угля? При этом половину мирового энергобаланса обеспечивает уголь — больше чем нефть. Но никто не беспокоится о цене угля.

Так и нефть в будущем может подорожать, но она перестанет быть значимым товаром за счет появления новых технологий. Поэтому России нужно не уйти от сырьевой зависимости, а ставить менее амбициозные задачи — стать первым в мире эксплуатантом сырья. Здесь возможны колоссальные технологические прорывы.

Вот это задача, но она совершенно не ставится сейчас!

«Видение будущего в элите сломалось»

Андрей Яковлев, директор Института анализа предприятий и рынков Высшей школы экономики

В 1998-99 годах стало понятно, что нечто типа Южной Кореи из России не получится по совокупности причин. Вот тогда видение будущего в элите сломалось. Как мне сказал один мой коллега, «У силовиков нет проблем с видением будущего своих детей — они видят его в Европе», но они не видят будущего страны.

Плюсы в сегодняшней ситуации такие:

— российской элите сегодня есть что терять;

— по сравнению с 90-ми вырос уровень ее компетентности;

— наше долгое противостояние с Западом привело к привычке стратегического мышления.

Заместитель министра регионального развития России Сергей Юрпалов, губернатор Мурманской области Дмитрий Дмитриенко, депутат Госдумы РФ Артур Чилингаров, глава МИД России Сергей Лавров, министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт, министр иностранных дел Норвегии Йонас Гар Стере и министр иностранных дел Финляндии Александр Стабб (слева направо) на международном экономическом форуме в Мурманске. Фото: Лев Федосеев / ТАСС

Надо искать хорошее в плохом. Из–за разрыва отношений с Западом у властей развязаны руки для реформ, но пока этой возможностью пользуются в основном наши оппоненты. Нужно обсуждать пути выхода из кризиса в рамках поиска нестандартных институциональных решений. Как Чили.

«Мы обречены потому, что у нас есть нефть»

Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики

Тема ресурсного проклятия к российским проблемам отношения не имеет. Теория ресурсного проклятия используется как удобный повод для того, чтобы оправдать наших руководителей, сказать, что они не могут поступать по–другому: «Мы обречены, потому что у нас есть нефть».

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе