Первый советский спецназ Юрия Андропова. 46 лет спустя
Вряд ли на постсоветском пространстве найдётся хоть один человек, у которого заглавная буква греческого алфавита — «Альфа» — ассоциируется с чем-то ещё кроме антитеррористического подразделения КГБ СССР.
Приказ о создании группы «А», изначально относившейся к 7-му управлению («наружка») КГБ появился ровно 46 лет назад, в 1974 году. Он был подписан главой Комитета госбезопасности — Юрием Владимировичем Андроповым. Человеком, которого по сей день многие считают всесильным руководителем комитета. Юрий Андропов поднял уровень возглавляемой им спецслужбы на высоты профессионализма, которые никогда ранее и никогда после этого КГБ уже не занимал.
В удостоверении будущего главы советского государства, в графе «должность», было скромно указано «сотрудник».
В кулуарах КГБ «Альфу» так и называли — «Группа Андропова». Необходимость и своевременность создания этого уникального подразделения в 1974 году вряд ли вызовет сомнение даже у тех, кто скептически относится к современной полиции и органам государственной безопасности, полагая, что их ключевым вектором деятельности давно стала борьба с инакомыслием и всестороннее содействие высшей социальной группе в удержании её браздов правления.
Истина в этом утверждении есть. Вот только приходится она далеко не на долю «Альфы», которая на протяжении 46 лет своей работы занималась исключительно борьбой с терроризмом и однажды, в Ельцинские времена, едва не была расформирована за отказ выполнять преступные приказы.
Немного истории
О том, что в 1980-м году в Советском Союзе пройдут Олимпийские игры, было известно за годы до их проведения. Но то, что случилось в 1972-м на Олимпийских играх в Мюнхене, заставило содрогнуться от ужаса весь мир. Тогда, почти 50 лет назад, произошёл не имеющий аналогов в истории террористический акт, в ходе которого палестинскими террористами была практически в полном составе уничтожена олимпийская сборная Израиля.
Трагическая гибель 11-ти граждан Земли Обетованной, которых неудачно пытался освободить так называемый западногерманский «спецназ», заставила внести коррективы в кадровую политику многие спецслужбы мира. Так, в ФРГ, спустя год была создана организация, название которой ничего не скажет российскому читателю – GSG-9 (Grenzschutzgruppe 9).
Необходимость появления штурмовой группы, способной абсолютно в любых предлагаемых обстоятельствах решать задачи по освобождению заложников, понимали и в коридорах КГБ СССР.
И немного не успели…
Номинально в Советском Союзе не было и не могло быть терроризма, считавшегося побочным эффектом безумной западной жизни. Рядовому советскому гражданину и в голову не могло прийти, что кто-то попытается угнать самолёт за границу или захватить заложников в автобусе.
Но грандиозное международное событие, коим, безусловно, являлась Олимпиада-1980, далеко не та история, когда можно заниматься шапкозакидательством. Тем более, уже в 1973 году, через год после «Кровавого Мюнхена», в СССР захватили самолёт Як-40. Произошло это неожиданное во многом событие 2 января 1973 года. Угонщики, дождавшись пока самолёт поднимется в воздух, требовали $1,5 млн, с которыми намеревались покинуть пределы социалистической Родины. И перед обеими спецслужбами (КГБ и МВД) вдруг остро встал вопрос.
Признать, что терроризм в СССР всё же есть? Или сбить самолёт к чёртовой матери? Второй вариант был заманчивым. Утром читатели прочли бы короткую заметку о падении самолёта (в связи с коротким замыканием на борту) в газете «Правда» или вообще никогда не узнали бы о том, что такой инцидент был (ведь в СССР долгое время не только не было терроризма, но и не падали лучшие в мире самолёты).
Однако утаить шило в мешке проблематично. И, мягко говоря, недолюбливавшие друг друга Юрий Андропов (КГБ) и Николай Щёлоков (МВД) лично ринулись во Внуково руководить операцией по освобождению заложников. Вот только руководить, по гамбургскому, а вернее «по мюхенскому» счёту, было не кем.
Для освобождения заложников набрали добровольцев из числа милиционеров, которые не имели ни чёткого плана по освобождению, ни специального оснащения (забегая вперёд, скажем, что вскоре целая индустрия будет создавать для «Группы Андропова» спецсредства и обмундирование).
Крадучись, с оружием и баграми в руках, которыми планировали открывать двери Як-40, милиционеры шли к самолёту на свой страх и риск. Заложников в ноябре 1973 года удалось спасти лишь чудом и благодаря тому, что террорист, дав слабину, застрелился, а не начал палить по ни в чём не повинным людям.
Усилили досмотр в аэропортах. Но… чуть более чем через полгода, 3 июля 1974 года, четверо юнцов с обрезами захватили ещё один Як-40, следовавший рейсом из Москвы в Минск. Угонщики предъявили экипажу требование – улететь в одну из капстран. В противном случае обещали взорвать самолёт. Но экипаж сослался на то, что нужна дозаправка, и самолёт сел во «Внуково-2»… где в правительственном зале аэропорта чаёвничали Щёлоков и его легендарный зам Цвигун, отмечавшие завершение важного межгосударственного визита. Требования террористов были схожими: дать им полтора миллиона долларов и позволить улететь в Стокгольм.
Для силовой операции привлекли одну роту дивизии имени Дзержинского МВД СССР. Под рукой, как назло, не оказалось ни багров, ни штурмовой лестницы. Чтобы хоть как-то выйти из положения, 63-летний Виктор Иванович Алидин, бывший глава седьмого управления, на момент событий возглавлявший УКГБ по Москве и Мособласти, подошёл к ограде в аэропорту, звенья которой отдалённо напоминали лестницу, вырвал её могучими руками и предложил бойцам.
А багор, который в прошлый раз «успешно сунули в дверной проём» в момент передачи чемодана с деньгами? Алидин огляделся. Взгляд его упал на одну из пожарных машин, на борту которой был закреплён здоровенный крюк.
Вот так – со «штурмовой лестницей», оторванной от забора, пожарным крюком и группой «сверхсрочников», действовавших на удачу, у нас в стране освобождали заложников всего лишь за 26 дней до появления знаменитого Андроповского приказа № 0089 / ОВ
На сей раз не обошлось без убитых (погибли двое бандитов) и раненых (двое пассажиров).
Набор в группу «А» был беспрецедентно жёстким. Приглашали тех, кто ни разу не запятнал свою репутацию, отличился в боевой подготовке, по состоянию здоровья был годен к службе в воздушно-десантных войсках, имел положительные характеристики руководства и товарищей, до прихода на военную службу не был замечен в компрометирующей ситуации. Собеседование в «Альфу» начиналось с прямого вопроса:
«На службе в этом подразделении вы подвергаете свою жизнь и здоровье опасности. Можете погибнуть или стать инвалидом. Как вы к этому относитесь?»
Малейшее сомнение, проскользнувшее в глазах кандидата в спецназовцы, завершалось крепким рукопожатием и пожеланием успехов на месте прежней службы – где бы она ни проходила – в армии, системе КГБ или МВД. И только если кандидат такой «перспективой» не был смущён, диалог продолжался и мог длиться очень долго.
Помимо самих кандидатов, беседовали с их жёнами, объясняя, что муж уходит на работу, которая может завершиться его гибелью. Кто-то отказывался сам. Кому-то категорическое «Нет!» сказали близкие. Четверо предварительно отобранных кандидатов были возвращены к месту несения службы. Те, кто остался, изо дня в день отрабатывали на списанных самолётах «Аэрофлота», автобусах, машинах, в закрытых помещениях и на открытых площадках приёмы освобождения заложников и обезвреживания террористов.
Разумеется, никакой системы подготовки такого подразделения не существовало. Бойцов антитеррористического подразделения готовили с нуля, в равной степени уделяя внимание физической и моральной стороне подготовки.
Известные и менее известные операции «Альфы»
Многие знают, что «Альфу» бросили на штурм дворца Амина в Афганистане в декабре 1979 года, но боевое крещение было принято спецназовцами раньше.
28 марта 1979 года некто Юрий Михайлович Власенко захватил второго секретаря посольства США, зачем-то приведшего в консульский отдел Соединённых Штатов в Москве не совсем здорового в психическом отношении советского гражданина.
26-летний парень, бывший моряк, не поступивший в МГУ, отчаялся и решил весьма своеобразно искать лучшей доли в «стране больших возможностей», куда намеревался попасть, взяв в заложники дипломатического представителя этой страны и угрожая привести в действие взрывное устройство. Ни переговоры, ни попытки проведения «бескровной» силовой операции результатов не дали. Власенко в момент штурма, после двух прицельных выстрелов из бесшумного пистолета, не только остался жив, но и забежал в одно из помещений консульства, где привёл в действие бомбу, от последствий взрыва которой умер в машине «Скорой помощи». Никто кроме него не погиб. Американцы поблагодарили «Альфу» и легендарного руководителя Геннадия Николаевича Зайцева, руководившего группой с 1977 по 1995 год, за чудесное спасение.
Одно из сложных испытаний было уготовано группе «А» в канун нового 1980 года. Речь про операцию «Шторм-333», в ходе которой нужно было штурмовать дворец Тадж-Бек в районе Кабула, с целью ликвидации Хафизуллы Амина, захватившего в Афганистане власть и затеявшего сложносочинённую двойную игру на США и СССР.
Вся операция, в ходе которой силы противника превосходили задействованные советские силы спецопераций («Альфу» + специальный «мусульманский батальон», обеспечивавший поддержку) заняла 43 минуты. Именно в эти 43 минуты, 27 декабря 1979 года, «Альфа» понесла первые потери.
Погиб 32-летний капитан Дмитрий Волков. Пуля охраны Амина, открывшей ураганный огонь по советскому спецназу, попала ему в глаз. Был убит взрывом разорвавшейся гранаты, а по другим данным трагически погиб и 42-летний капитан Геннадий Зудин. По свидетельству участника операции, у одного из БМП взрывом были повреждены триплексы. Двигался бронетранспортёр фактически вслепую и раздавил раненого спецназовца, отвечавшего за оснащение и вооружение своих товарищей. 13 человек было ранено – большинство из них тяжело. Одному из бойцов оторвало руку. Впоследствии он остался в «Альфе», продолжив работу с личным составом.
Руководители операции предвидели куда более значительные потери, полагая, что при таком штурме, когда силы противника многократно превосходят силы штурмующих, погибнет более половины спецназовцев, своими жизнями расчистивших дорогу к главной цели — подлежавшему ликвидации Амину.
Порой «Альфа» привлекалась к операциям по обезвреживанию не только террористов, но и шпионов. И… училась на ошибках, одной из которых стало задержание агента ЦРУ с кодовым названием «Трианон» — советского дипломата Александра Дмитриевича Огородника, человека одарённого, но предавшего в какой-то момент свою страну.
Под именем Дубов Сергей Дмитриевич он фигурирует в знаменитом романе Юлиана Семёнова и одноимённом фильме «ТАСС уполномочен заявить». В момент задержания с привлечением сотрудников группы «А» агент «Трианон» якобы согласился давать показания, но попросил разрешить ему писать своей ручкой.
Авторучку Огороднику дали, не зная, что в ней находится ампула с ядом. Таким «девайсом», предназначенным на случай «экстренного ухода», американские кураторы снабдили своего агента. Сцена неудачного задержания Огородника воссоздана в легендарной кинокартине.
«Альфа» провела штурм телецентра в Вильнюсе, который произошёл ровно за 15 дней до подписания Михаилом Горбачёвым нормативно-правовых актов, позволявших странам Прибалтики выйти из состава СССР.
То был случай фактического предательства бойцов этого советского подразделения. В ходе силовой операции по захвату телецентра погиб младший лейтенант группы «А» Виктор Викторович Шатских. 21-летнему парню выстрелили в спину в тот момент, когда он нагнулся, и чешуйки бронежилета разошлись. Не будь на нём бронежилета, пуля прошла бы навылет и – кто знает? – возможно, он остался бы жив. Шатских успел уведомить о своём ранении командира. В радиоэфире «Альфы» пронеслось сообщение «У нас минус один». Бойцам непросто дался розыск тела своего товарища по моргам литовских больниц.
Сообщение о его смерти было встречено в пресс-центре восторженными возгласами, а также аплодисментами западных журналистов и членов организации «Саюдис», инициировавшей выход Литвы из СССР.
Зачем был этот штурм? Для чего, если Михаил Горбачёв санкционировал «развод с Прибалтикой» уже через две недели?
Более того, и сам Михаил Сергеевич, и председатель КГБ СССР Николай Александрович Крючков будут утверждать, что никакого приказа о штурме не отдавали и вообще не знали о командировке «Альфы» в Вильнюс.
Вернувшихся после выполнения задания бойцов и командиров «Альфы» с телом Виктора Шатских в цинковом гробу никто не встречал в аэропорту, кроме папы погибшего спецназовца — Виктора Алексеевича Шатских, кадрового военного. Отец так гордился тем, что сына взяли в элитное спецподразделение. Валентину Ивановну, маму Виктора долгие годы преследовал один и тот же кошмарный сон, будто она держит Витю-грудничка на руках над пропастью и — вдруг! — роняет его вниз.
Виктор падал в этом сне. Однако крона растущих внизу деревьев задерживала падение младенца, плакавшего навзрыд. Он цеплялся пелёнками за толстые сучья. В ночь, когда Виктор погиб, Валентина Ивановна вновь увидела этот сон, вот только… на сей раз крона деревьев не смогла удержать её малыша.
«Альфа», обвинённая фактически в проведении самовольной операции, станет осмотрительнее. И когда 4 октября 1993 года спецподразделение получит приказ зайти в Белый дом и ураганным огнём уничтожить находящихся там «бунтовщиков», этот приказ исполнен не будет, что, безусловно, сохранит жизни десяткам, если не сотням людей.
«Трусы! Ничтожества!» - будут бросать бойцам и командирам «Альфы» высокопоставленные чины, приближённые к особе «пьяного императора». Но это далеко не те люди, которых можно взять «на слабо». Не поддадутся они на провокацию даже в тот момент, когда будет застрелен один из «альфовцев» — младший лейтенант Геннадий Сергеев.
По собственной инициативе, во главе с человеком, который войдёт в историю, как «полковник «Альфы» по имени Володя», они войдут в Белый дом 4 октября 1993 года со стволами, опущенными вниз, и возгласами:
«Здесь работает «Альфа»! Кому нужна помощь?»
То будет страшное время в истории группы, когда проспавшийся Борис Николаевич подпишет, но так и не пустит в ход указ о расформировании «Альфы», а элитное подразделение, эксклюзивно подготовленных, не имеющих по уровню компетенции в России бойцов, начнут использовать в качестве пушечного мяса. Уж такая у нас в России традиция: заколачивать гвоздь в стену электронным микроскопом.
Наступало новое время. Впереди были Грозный и Будённовск, Васильевский спуск и Первомайское, Вторая Чеченская и театральный центр на Дубровке, Беслан, Сирия — много чего ещё. Но в самых сложных ситуациях, что бы там не творилось в верхах, какие бы приказы не поступали, бойцы и командиры «Альфы» прикладывали максимум усилий для того, чтобы спасти мирных людей, оказавшихся в заложниках, а уж потом вернуться домой, к семьям, замершим от ужаса в ожидании исхода очередной операции. Вернуться, по возможности, живыми.
Такая у них задача. И такая у нас история.
