Ашанат Алтуфьево

Гипермаркет «Ашан» в Алтуфьево. Фото: klimatel.ru

В Москве продолжается суд над двумя исламистами из Туркмении и Таджикистана, обвиняемыми в попытке взорвать гипермаркет «Ашан» в Алтуфьево

Никита Сологуб

19 июня, 2014 22:13

12 мин

Мособлсуд продолжает рассматривать дело в отношении двух исламистов, обвиняемых в попытке взорвать гипермаркет «Ашан» в московском Алтуфьево. На прошедшем заседании судья заслушал показания полицейских, проводивших личный досмотр 26-летнего уроженца Туркмении Феруза Назарова и 24-летнего уроженца Таджикистана Мурада Магамедова, а также Ильдара Рамазанова, знавшего последнего еще по подполью в Дагестане.

Вопреки серьезности обвинений — следователи вменяют Назарову и Магамедову статьи о незаконном обороте оружия и наркотиков, подготовке теракта и организации экстремистского сообщества — единственным слушателем на сегодняшнем заседании оказался корреспондент «Русской Планеты». Пока женщина-бухгалтер, проходящая по делу свидетелем, читала на планшете блог музыкального критика Артемия Троицкого на сайте радиостанции «Эхо Москвы», ее супруг, представившийся следователем МВД на пенсии, жаловался на российскую судебную систему собеседнице, которая дожидалась решения о депортации ее родственника на Украину. Там, по ее словам, он немедленно «схватит пулю в лоб». «Наши суды — это типография. Меняются только фамилии судей, а машина приговоров продолжает работать. Оправдательных у нас — лишь 0,08%. При Сталине 13% было!», — объяснял он одобрительно кивающей женщине.

Когда помощник судьи пояснил, что доставка подсудимых из СИЗО «Лефортово» сильно задерживается, супруги решили не дожидаться и подписали бумагу об отсутствии расхождений с показаниями, данными на предварительном следствии. Пристав, заскучав после их ухода, завел беседу о пробках на пути из Красногорска с оставшимися свидетелями — двумя похожими мужчинами с одинаковыми удостоверениями полицейских. Затем разговор перекинулся на дело экс-главы УЭБиПК МВД Дениса Сугробова и его недавно погибшего заместителя Бориса Колесникова. Разговор о сегодняшнем заседании явно не клеился: свидетели, по их собственному признанию, толком не знали, в чем суть этого дела, и предположили, что обвиняемые подмешивали токсичные вещества в продукты из «Ашана». Отвечать на вопросы РП полицейские отказались. «Милиция открыта для народа, но у нас на службе так принято — все вопросы через уполномоченного за прессу», — пояснил один из них.

Не были полицейские разговорчивы и непосредственно на заседании, которое началось с почти четырехчасовой задержкой. Судья Сергей Староверов, представив первого свидетеля, участкового Сергея Попкова, передал гособвинению право допросить его.

По словам полицейского, с Магамедовым он виделся лишь однажды: 12 ноября 2012 года, исполняя поручение следователя, приказавшего провести личный досмотр подсудимого. Досмотр происходил в съемной трехкомнатной квартире в подмосковной Лобне спустя несколько часов после задержания предполагаемых террористов сотрудниками ФСБ. По словам Попкова, при досмотре были соблюдены все правила: он проходил при участии двоих понятых, у Магамедова спросили, есть ли у него запрещенные предметы или вещества. Несмотря на отрицательный ответ, участковому удалось обнаружить в карманах одежды уроженца Таджикистана патроны калибра 5,45 мм, гранату зеленого цвета, запал и два пакета с порошкообразным веществом, который эксперты позже определили как смесь на основе героина.

Магамедов же, слушая монотонные вопросы прокурора — «В каком именно кармане лежали эти предметы?», «Какой из них вы увидели первым?», «Все ли предметы вы изъяли?» — и аналогичные ответы участкового, который за полтора года позабыл почти все детали того вечера, ходил из одного угла стеклянного аквариума в другой. В какой-то момент исхудавший молодой человек сел на лавочку и принялся раскачиваться, нашептывая что-то самому себе, кивая и вскидывая руки вверх.

Когда очередь спрашивать дошла до самого обвиняемого, он на неожиданно хорошем русском языке попытался узнать, сколько времени, по мнению его собеседника, прошло между непосредственным задержанием и личным досмотром, который произвел участковый. Согласно материалам дела, события разделяли около трех часов, однако вспомнить этого Попков не смог. Не получилось у него ответить и на другие интересующие обвиняемого вопросы.

— Были ли люди в масках в самой квартире?

— Не помню.

— Как же не помните? Вы зашли, а я на коленях стоял в наручниках, а вокруг люди в масках.

— Не помню такого.

— Может быть, вы не в моей квартире обыск проводили?

— Нет, в вашей.

— А люди рядом со мной в ней были?

— Может быть, не помню.

Следующим перед судом предстал коллега Попкова, оперативник угрозыска с десятилетним стажем капитан Дмитрий Субботин. 12 ноября 2012 года он исполнял аналогичное указание, однако обыскать ему нужно было не Магамедова, а его предполагаемого подельника, уроженца Туркмении Феруза Назарова. У него в трусах оперативник обнаружил два свертка, содержимое которых в дальнейшем также было определено как героиносодержащая смесь. В отличие от коллеги-участкового, Субботин прекрасно помнил, что в квартире были «люди в масках», как подсказал ему Магамедов, спецназовцы. Полицейский оговорился: «Никаких запрещенных методов дознания к Назарову не применялось. Телесных видимых повреждений у него не было».

Не стал он отрицать и того, что Назаров по его прибытию по-прежнему сидел на полу на коленях с руками в наручниках за спиной. «Не удивило ли вас, что при досмотре человека, находящегося в собственном жилище, вы обнаружили у него в трусах сверток?», — спросила адвокат обвиняемого. «Нет, такие случаи часто бывают», — просто ответил полицейский.

Назаров не стал спрашивать что-либо у этого свидетеля, а Магамедов задал единственный вопрос: было ли ему известно, что до проведенного им осмотра обвиняемых уже обыскивали «люди в масках и с собаками». «Странно, что нет. Просто люди обыскивали нас с тремя собаками очень долго, через 15 минут после того, как нас задержали», — нервно отреагировал он на отрицательный ответ оперативника.

После короткого допроса Попкова прокурор попросил огласить показания руководителя следственной группы, посетившей арендуемую фигурантами дела квартиру с обыском, и хозяйки этой квартиры, однако судья ходатайство не удовлетворил из-за категорического несогласия самих обвиняемых. «Я просто возражаю, и все», — таинственно пояснил Магамедов.

Тогда гособвинитель предложил зачитать показания знакомого обвиняемых Ильдара Рамазанова. На этот раз возражений не нашлось. Свои показания Рамазанов дал следователю еще в 2012 году в одной из дагестанских колоний-поселений, где он отбывал срок за незаконное хранение оружия и помощь бандформированиям. Освободившись из тюрьмы, он не стал отмечаться в правоохранительных органах, после чего был объявлен в федеральный розыск. Его местоположение до сих пор неизвестно.

Согласно показаниям Рамазанова, он приходится Магамедову двоюродным братом. «Мурад всегда отрицательно относился к системе органов власти, сложившейся в РФ. Он являлся сторонником исламского фундаментализма и создания государства по типу халифата. В этой связи он развязал вооруженную борьбу с российскими полицейскими», — зачитал прокурор. Согласно показаниям Рамазанова, в сентябре 2010 года брат рассказал ему, что создает вооруженное формирование и пригласил присоединиться к нему. Получив согласие, Магамедов, зная о связях Рамазанова с другими боевиками, попросил его раздобыть оружие, что тот и сделал: привез в гараж в Дербенте баллон из-под газа, в котором были спрятаны гранатомет, автоматы и патроны. «Купили разную одежду, в основном камуфлированную, для связи использовали обычные мобильные с разными сим-картами. Все это время я жил в Махачкале по месту регистрации», — процитировал прокурор. Первой совместной с братом акцией, по признанию Рамазанова, стал обстрел поста ДПС на въезде в Дербент. Единственной ее целью, по его словам, было устрашение полицейских, поэтому огонь нарочно вели с отклонением, а когда прозвучали ответные выстрелы, скрылись. Следующей стала атака на ОВД Деребента. «Я стрелял из автомата, а Мурад залез на какую-то крышу и пытался выстрелить из гранатомета, но почему-то не получилось. Снимали на видео. Атаковали снова ночью, чтобы никто не пострадал», — утверждает Рамазанов. После этого Магамедов уехал в Москву, связь с ним была потеряна. В момент допроса Рамазанову было известно, что его двоюродного брата задержали за попытку взрыва «Ашана». По его словам, эту акцию он готовил совместно с людьми из «Джамаата моджахедов Центральной Азии».

Согласно материалам дела, единственный арестованный подельник Магамедова Назаров действительно входил в запрещенное на территории России «Исламское движение Узбекистана», выходцы из которого позже создали, в том числе, и «Джамаат моджахедов Центральной Азии». Более или менее полную картину событий можно восстановить по письменным доказательствам, зачитанным прокурором на сегодняшнем заседании.

Следователи и сотрудники ФСБ, которые начали разрабатывать Магамедова чуть ли не сразу после его переезда в Москву, полагают, что главной целью поездки был подрыв самодельной бомбы в «Ашане» в столичном спальном районе Алтуфьево. Для этого он, как и многие другие выходцы из среднеазиатских и кавказских регионов, устроился в гипермаркет разнорабочим, где нашел единомышленников. Как следует из протоколов, после работы они часто собирались в квартире Магамедова и Назарова. Параллельно обвиняемые, как полагают следователи, закупали необходимые для самодельной бомбы ингредиенты — селитру, серу, ацетон, взрыватели и так далее — и испытывали ее в лесополосе, расположенной в сотне метров от магазина. В материалах дела есть расшифровки разговоров по мобильному телефону Магамедова, которые с санкции Мосгорсуда записывали сотрудники ФСБ.

Разговор от 3 ноября 2012 года между Магамедовым (М) и неустановленным человеком (Н):

М: Ну что, булкотряс, приезжай, ты мне нужен! И сок двухлитровый купи, ашановский!

Н: Сегодня фейерверк, что ли, будет?

М: Нет, ну какой фейерверк?

Н: Я говорю, взрывать будем сегодня?

М: Будем, приезжайте!

Компоненты для бомбы подозреваемые прятали в непосредственной близости от мест испытаний: на пустырях перед домом или «Ашаном». «В ходе наблюдения было установлено, что Магамедов и Назаров вышли из подъезда дома... Сели в электричку, вышли на станции Лианозово и на автобусе добрались до парковки гипермаркета «Ашан». На пустыре неподалеку они достали спрятанные в земле свертки. Через несколько минут вместе с тремя неустановленными людьми пошли в лесополосу в 50 метрах, где сначала боролись, затем стали молиться, после чего взорвали неустановленный предмет», — зачитал прокурор рапорт одного из оперативников ФСБ.

Рецепты самодельной детонирующей смеси хранились открыто: при обыске в записной книжке Магамедова была обнаружена страница с названиями необходимых компонентов и диск с папкой «Джихад», где хранились файлы под названиями «Подрыв кафиров и муртадов», «Экипировка», «Моджахеды» и обучающие видеозаписи по изготовлению бомбы. Непосредственно в квартире хранились книги «Книга о джихаде: вопросы и ответы», «Памятник молодому моджахеду», «Азбука джихада», «Можно ли здороваться с кафирами», «Моджахеды Имарата Кавказ», «Русские кафиры на Кавказе». На пустыре перед домом была найдена банка с длинными саморезами, которую эксперты признали «компонентом, усиливающим поражающее действие сработавшей бомбы». Такие вещества, как, например, селитра, согласно выводам следователей, Магамедов пытался купить в интернет-магазинах: прокурор зачитал расшифровку записанной сотрудниками ФСБ аудиозаписи с соответствующим разговором обвиняемого.

Выяснить, признают ли обвиняемые свою вину, как и уточнить позицию защиты, «Русской планете» не удалось: назначенный государством адвокат обвиняемых, спросив, появится ли какой-нибудь текст о сегодняшнем заседании, спешно ретировалась. «Ой, нет, я ни на какие вопросы отвечать не могу», — пояснила она.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе