1941. Тишина оранжерей и запах орхидей в Москве
Успехи на полях сражений в декабре 1941 года заметно взбодрили москвичей.
В столицу возвращалась нормальная человеческая жизнь, о которой москвичи за полгода войны заметно отвыкли. На лицах горожан появились улыбки, они были везде: на улицах, в магазинах, трамваях и в морозном воздухе, напоенном хвоей. Ведь совсем скоро – Новый год, и всем не терпится проводить старый, сорок первый, принесший всем столько бед и страданий.
Несмотря на обнадеживающие известия с фронта, москвичи опасались повторения немецкого наступления. В столице тем временем из четырех с половиной миллионов жителей, которые жили в Москве до войны, оставалось немногим больше половины – остальные воевали, уехали в эвакуацию, погибли на полях сражений.
Из агентурной сводки НКВД от 24 декабря: «Постановление правительства о проведении денежно-вещевой лотереи встретило живейшие отклики населения г. Москвы. В период реализации во всех общественных местах, в трамваях, очередях, магазинах, банях, на фабриках и заводах темой разговоров всех групп населения г. Москвы была эта лотерея. Абсолютное большинство трудящихся г. Москвы положительно реагируют на это мероприятие».
17 декабря «Вечерняя Москва» сообщила адреса магазинов Москультторга, которые «к новогодним елкам имеют в продаже большой выбор елочных украшений и игрушек». Продажа новогодних елок открыта на Трубной и Пушкинской площадях, у Покровских и Никитских ворот, в других районах столицы. В столицу собираются завезти до 100 тысяч лесных красавиц. Управление зеленого строительства утверждает следующие цены: елка высотой до одного метра стоит 3 рубля, до полутора – 5 рублей, до двух – 6 рублей, до двух с половиной – 10 рублей, до трех – 15 рублей.
Управление зеленого строительства лесопаркового защитного пояса Москвы, в ведении которого более десятка парков, устраивает во многих из них катки, лыжные станции. В Орехово-Зуевском, Ухтомском, Ленинском, Перовском, Воскресенском и других районах Московской области открылись семинары, готовящие инструкторов-лыжников. Они будут принимать участие в соревнованиях и переходах.
После реставрации открылся Останкинский дворец. В интервью «Вечерней Москве» его директор Кирилл Соловьев, в частности, сказал:
«После круглосуточных дежурств на крышах и чердаках, когда пришлось оберегать от фашистских варварских бомбежек памятник русского искусства, мы с нетерпением ждали встречи с трудящимися Москвы. Тот интерес, с которым сейчас осматривают музей москвичи и бойцы Красной Армии, еще раз показывает, как высоко ценит и чтит наш советский народ памятники истории и культуры великого прошлого»
В тропических оранжереях Московского ботанического сада зацвели орхидеи и антуриумы – оригинальные растения тропиков, поражающие яркостью красок. Круглые сутки дежурные следят за температурой в тропических оранжереях, не давая ей опускаться ниже нормы. Успешно идет научная работа, закончено составление каталога семян для обмена с ботаническими садами других стран.
Группа депутатов Киевского райсовета провела обследование состояния бытового обслуживания населения. Принято решение в пятидневный срок дополнительно открыть семь мастерских по ремонту обуви, восемь мастерских по ремонту одежды и 17 прачечных. Еще несколько новых мастерских по ремонту обуви и ремонту и переделке платья появились в Советском районе. В них, кроме мастеров, работают домашние хозяйки и подростки, окончившие специальные курсы.
В магазинах зоокомбината – оживление. Многочисленных покупателей – взрослых и детей – интересуют поступившие в продажу австралийские волнистые попугайчики разных цветов. Отмечается спрос – поразительно, не правда ли? – на сухопутных черепах и аквариумных рыбок. В зоомагазинах можно встретить покупателей, покупающих снасти для ловли рыбы.
Московский Совет дал указание организовать во всех районах города 280 школьных площадок. Площадки открываются в домах, оборудованных благоустроенными и надежными убежищами. Здесь, рядом со своими квартирами, дети смогут проводить свой досуг, заниматься в кружках, играть и развлекаться.
В Москве, Ленинграде, других городах и селах страны исполкомы, профсоюзы, комсомол обеспечили проведение новогодних детских утренников с елками, Дедом Морозом, Снегурочкой и подарками. В столице, где сохраняется угроза бомбежек, елки установлены в бомбоубежищах.
Самая высокая зеленая красавица для маленьких москвичей установлена в городском Доме пионеров. В зеленых гирляндах – портреты прославленных полководцев: Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова, Василия Чапаева.
…Уровень криминала в Москве заметно вырос – к традиционным видам преступлений добавились новые, специфические, как, например, изготовление фальшивых продуктовых карточек, всевозможных разрешений, ночных пропусков. Грабители «чистили» квартиры эвакуированных, впрочем, этим «грешили» и некоторые управдомы.
«Вечерняя Москва» писала: «Этого хорошо одетого, с прямым пробором через всю голову человека хорошо знали в биллиардных гостиниц «Москва» и «Метрополь». Под личиной биллиардного «болельщика» он часто заходил сюда. Но не билллиард привлекал его. Ю.Д. Боль был крупным спекулянтом. Он продавал по взвинченным ценам спирт, вина, консервы. Откуда преступник доставал спирт и вино? Один источник удалось установить. Заведующий зуботехнической лабораторией врачебного коллектива Мосгоркоопинсоюза Е.М. Матвеевский и агент лаборатории С.Г. Хроменко присвоили полученные для лабораторий 20 литров спирта, и большую часть его «уступили» Болю».
Дело рассматривалось в Военном трибунале, и его главный фигурант был приговорен к десяти годам лишения свободы с конфискацией всего имущества. Он еще легко отделался…
В Москве появились инвалиды войны: обезображенные, с обожженными лицами, одни с палочками, другие на костылях или вовсе без ног – на самодельных тележках, безрукие с пустыми рукавами, упрятанными в карман шинели. Многие – совсем молодые, наверняка еще неженатые. Они уже отдали свою страшную дань войне – горели в танках, падали от пуль, осколков. Замерзали в окопах, бежали в атаку, корчились от боли в медсанбатах, но – выжили. И теперь они, неприкаянные, играют на гармошках, поют песни, просят милостыню на улицах, в трамваях и метро, «дежурят» в чайных и пивных, где их угощают папиросами, водкой, незатейливой закуской.
Многие инвалиды торговали на рынках – Тишинском, Преображенском, Ваганьковском, Палашевском каким-то барахлом. «Барыши», конечно, копеечные, но хоть что-то. Пенсии мизерные, живи как хочешь. Или помирай…
Сначала вид калек поражал, угнетал. Но инвалиды быстро вписались в повседневную картину военной Москвы. Стук костылей, скрип инвалидных тележек влился в городской шум, как рев автомобильных моторов, возгласы прохожих…
Однако война не дает о себе забыть. «7-го ходили все на балет («Штраусиана» у Немировича-Данченко), – записал в дневнике литературовед Николай Любимов. – Странно было смотреть на эти изящные танцы, зная, что в километрах 20-ти отсюда сейчас смертельно усталые, грязные, вшивые люди с ревом, яростно, в ужасе убивают друг друга. Да и мы могли в любой момент стать жертвой случайной бомбы».
«Газеты полны статьями об отступлении немцев на Западном фронте, - свидетельствует Тимофеев. - Они, очевидно, отступают на всем фронте. Трудно думать, что они разбиты в бою. Очевидно, они отходят на какой-то оборонительный рубеж. Возможно, что это маневр: вытянуть нас вперед, а затем ударить и смять. Однако, судя по статьям, отступление их идет тяжело, с большими потерями, так что контрудар их вряд ли возможен. Но при любых условиях отход немцев и отказ Гитлера (в его речи) от идеи кончить с нами до зимы в такой степени для немцев тяжел, что трудно сказать, к чему все это приведет. А если мы действительно сумеем развить наступление, то последствия трудно учесть. Итак, мои предсказания близки к осуществлению, и крах Гитлера приобрел очертания реальности…»
Другое свидетельство - Вержбицкого: «По улице без конца тягачи везут немецкие танки, автомобили, броневики с дырами от снарядов в кулак. У одного танка не двигаются гусеницы, и (он) тащится, как на полозьях, разрывая в снегу две широкие полосы. Болтаются оторванные щиты. У некоторых снесены башни. На одном грузовике истерзанный остов легковой машины. На огромных санях в ящике навалены колеса, шестерни, вентиляторы, баки, трубы, диски, штурвалы и пр. Весь этот плачевный обоз тянется на восток. Все это пойдет в дело».
На улицах появляются немецкие пленные – худые, замерзшие. «Однажды в страшный трескучий мороз шли машины с пленными немцами под конвоем румяных и веселых наших воинов в тулупах, – вспоминала москвичка С.Д. Руднева. – Немцы сидели в своей никак не подходящей одежде, повязав головы тряпками, полотенцами, посиневшие, дрожащие. Один молодой парень, по-видимому, совсем занемог. И вот сопровождавший машину офицер снял с себя тулуп и одел им пленного…»
Если тот пленный остался жив, то наверняка всю жизнь вспоминал своего спасителя. Но вряд ли так бы поступил солдат или офицер вермахта, увидев замерзавшего пленного красноармейца...
