Новости – Русские без границ

Русские без границ

Четвертый год под обстрелами и далее в бесконечность

Четвертый год войны на Донбассе, конкретно в Петровском районе Донецка

Людмила Ермишева

28 октября, 2017 19:20

8 мин

Четвертый год войны на Донбассе, конкретно в Петровском районе Донецка.

Блокпосты, комендантский час, военные с боевым оружием на улицах поселка, провода, протянутые по земле повсеместно, регулярные, практически ежедневные, обстрелы украинской артиллерии, в том числе из гаубиц, ночные бдения жителей поселка в подвалах. Если ополченцы отвечают, то поселок оказывается под перекрестным огнем – это реальности жизни поселка «Жилплощадка» в Петровском районе Донецка.

Местная шахта «Трудовская» обросла рабочим поселком «Жилплощадка» после сдачи ее в эксплуатацию, такая инфраструктура очень характерна для Донбасса.

Шахтерский поселок входит в зону непосредственного обстрела, он по существу пограничная территория между ДНР и Украиной, за Жилплощадкой, не считая крошечного хутора «Зеленый Гай» (ДНР), следующий населенный пункт Марьинка (уже украинская территория).

Позиции украинских войск порой находятся на расстоянии визуальной видимости от позиций войск ВСН, чем пользуются снайперы, вступая в снайперские дуэли, а гражданское население живет среди этого ада.

Я прочла в одной из групп в соцсетях интернета, как крик о помощи, «20-го августа исполняется годовщина массовой гибели жителей поселка в 2014-м году, журналисты, напишите об этом статью, почтим память невинно убиенных жителей поселка».

Нечасто в этих краях перед тобой распахивают двери и делятся информацией, конечно, я не стала долго раздумывать.

Светлана и Виктор встретили меня на конечной 42 автобуса и на легковой машине провезли по поселку.

Поездка (не скажу ̎экскурсия̎) началась с посещения церкви. Так уж получилось, что этот объект был первым на нашем пути. Храм Иоанна Крондштадского поразил меня с первого взгляда – небольшое одноэтажное здание среди обширной и хорошо ухоженной территории. От кованой ограды к церкви вела широкая дорога, обсаженная роскошными елями.

Среди буйства летних цветов слева от храма стояли два монумента.

Монумент, посвященный воинам, замученным фашистами во время оккупации Донецка 1941-1942 году, остался от школы, которая когда-то находилась в задании храма. Второй монумент чтит память Иоана Буткова первосвященника храма, открытого при его подвижническом участии в 90годах прошлого века.

Третий памятный знак болью отозвался в сердце – на импровизированном пьедестале на обычных листках бумаги были отмечены около сотни фамилий мирных жителей и ополченцев, погибших в 2014-2017 гг:

Помните!

Через века, через года, помните о тех,

кто уже не придет никуда -

так начинался перечень человеческих утрат поселка «Жилплощадка».

С позволения отца Александра я зашла в храм – шок, горло сдавил спазм.

Если снаружи на стенах здания была свежая побелка, (хотя побелка не могла скрыть следы от осколков снарядов), окна вставлены и двери отремонтированы, то внутри храма пепелище. Я увидела обгоревшие до кирпичной кладки стены.

Крыши не было от слова ̎совсем̎, над головой синело безмятежное небо - ощущение, что ты находишься на дне колодца, что тебя отбросило в непонятную сюрреалистическую зону. Внутреннего убранства храма, конечно же, тоже не было. В довершении этой картины, для небесных птах прямо на земляном полу, на краю ямы глубиной до 2 метров (воронка от снаряда?) стояло блюдо с хлебными крошками.

– Проходите в крестильню, мы там службы проводим, – предложил отец Александр. От основного помещения храма была отгорожена небольшая комнатка – крестильня, ее убранство соответствовало убранству храма.

– Новый иконостас и церковную утварь передали нам из Кронштадта, продолжал отец Александр свой рассказ.

Первый удар по храму пришелся в ночь на 12-е июня 2014 года, как раз на праздник Петра и Павла. Эту тактику украинских ВС, их борьбу с православными праздниками, жители Донбасса поняли давно – особенно жесткие обстрелы начинаются в канун православных праздников.

Однако первые обстрелы были пристрелочными (пробными), точный удар в храм пришелся на 25 августа 2014 года. Отец Александр с паствой с первыми звуками обстрелов спрятались в подвале. Человеческих жертв удалось избежать благодаря божьему промыслу.

Единственное что отец Александр смог спасти – это антиминс и святые дары, которые он в последний момент, предчувствуя непоправимое, вынес на своей груди.

Я так опешила от увиденного в храме Иоанна Кронштадтского, что даже не перекрестилась, как подобает православному человеку, в чем сейчас каюсь.

– Вот наша электроподстанция, - продолжал Виктор мое знакомство с «Жилплощадкой», - не рабочая подстанция сейчас. В 2014 году починяет ее после очередной бомбежки, ровно 4 дня работает, затем снова укры раздолбают. Запитали поселок от городской линии, сейчас свет есть практически постоянно.

Слева и справа за окном автомобиля мелькали разрушенные дома, в современной обстановке это означало то, что хозяева выехали, и не кому отремонтировать разруху.

За окном показалась непонятная, словно выросшая из-под земли, низкая будочка с облупленными стенами.

– Это наше бомбоубежище, его строили одновременно с шахтой, - рассказала Светлана, - бомбоубежище единственное на поселке, как тут всем укрыться?

– Можно сфотографировать? – робко спросила я,

– фотографируй, – сказала старуха, сидящая на ступеньках, и обреченно махнула рукой.

В бомбоубежище живут те, кому идти не куда, те, у которых дом разбомблен полностью и восстановлению не подлежит. Я спустилась по ступенькам вниз – пахнет сыростью, но в целом порядок, и даже чувствуется желание достичь хоть какого подобия уюта - на столе пышный букет цветов в трехлитровой банке.

Старожилы бомбоубежища живут здесь уже несколько лет, некоторые вместе с детьми школьного возраста. Удобства (если можно так назвать в данном случае), приготовление пищи, стирка и сушка белья во дворе. Там же место отдыха - лавочка из досок и столик, основанием, которого служит капсула от снаряда «Ураган».

– Нет работы, – жалуется парень лет 20-ти,

– а профессия у тебя, какая? – интересуюсь я. – Парень только руками разводит.

Безработица, наряду с ежедневными обстрелами, - еще одна печальная проблема в рабочем поселке.

Прибыльную, успешно работающую шахту «Трудовская», закрыли после того, как пришлось ВГСЧ (Военизированные Горно-Спасательные Части – горноспасатели – авт.) выводить шахтеров на поверхность из обесточенной обстрелами шахты.

Малый бизнес с началом военных действий откочевал в центр Донецка. Ездить на работу в центральные районы проблематично, городской транспорт не всегда работает регулярно. Бабушкам «ахметовскую» гуманитарку отменили, новую не назначили. ̎Сепарам̎ Украина пенсии, заработанные трудом, не платит.

Вот, и живут многие бабушки и дедушки поселка на пенсионное пособие ДНР в сумме 2600 руб. Выручает огородина и фрукты, которые родит щедрая донецкая земля. Все, что уродило на подворье, тащат на рынок в город, хоть какую-то живую копейку имеют.

- Я еще на свою пенсию сына кормлю. А что делать? Ему 45 лет, работы нет, пособия ему не положены. Сейчас, вроде, нашел работу, третий день работает, - вздыхает Кирилловна, знакомая моей попутчицы Светланы.

Впрочем, по ее внешнему виду не скажешь, что она отчаялась.

– Я ведро компота из алычи наварила и ополченцам отнесла, – сказала она с задором.

Вот, - Кирилловна показала пустую ведерную бадью.

Вторая часть статьи