Война на сохранение. Почему Германия осталась цела после 1945 года

Встреча трех мировых лидеров в пригороде Берлина Потсдаме венчала конец альянса Запада и Востока.

Три державы - Советский Союз, Великобританию и США сплотила Вторая мировая война, совместная борьба против кровавого Третьего рейха. Иосиф Сталин, Уинстон Черчилль и Гарри Трумэн приехали в Германию, чтобы распределить трофеи, прочертить новые границы в Европе и договориться об устройстве послевоенного мира.

Со времени последнего общения лидеров трех стран в Ялте в феврале 1945 года прошло всего несколько месяцев, но на планете изменилось многое. Германия была разгромлена, участь Японии была предрешена, ибо ее измотанные и поредевшие армии не могли противостоять мощи союзников. В Потсдаме было решено, что вскоре Советская армия откроет фронт на Дальнем Востоке, чтобы окончательно развеять последние иллюзии воинственных азиатов.

В обмен на согласие СССР участвовать в войне против Японии союзникам пришлось смириться с тем, что красный флаг поднимется над Южным Сахалином и Южными Курилами.

В Потсдамеизменился состав «большой тройки». Вместо неожиданно скончавшегося в апреле 1945 года Франклина Рузвельта, в Потсдам прибыл Гарри Трумэн. Это была не просто смена президентов, это был конец эпохи потепления отношений между СССР и США. Трумэн был жестким, прагматичным политиком в отличие от доброжелательного, готового к компромиссам Рузвельта. И это отразилось на ауре саммита.

«Наше общее мнение состояло в том, что Трумэн прибыл в Потсдам, поставив перед собой задачу - поменьше идти навстречу СССР и побольше оставлять возможностей для того, чтобы пристегнуть Германию к экономике Запада... – вспоминал бывший министр иностранных дел СССР Андрей Громыко, который присутствовал на конференции. - Сталин ведет себя спокойно и ровно. Так же ведет себя на конференции и советская делегация в целом…»

Всегда колоритный Черчилль, который всегда привлекал к себе внимание, в Потсдаме выглядел напряженным и озабоченным. Вероятно потому, что на носу были парламентские выборы. Плохие предчувствия не обманули премьер-министра - консерваторы проиграли лейбористам. И в ходе конференции в Потсдаме произошла «рокировка»: место выбывшего из политической игры Черчилля занял лидер победителей – Клемент Эттли…

Для охраны железнодорожных путей, по которым советская делегация ехала в Германию, было выделено 17140 бойцов НКВД, Получалось, что на километр дороги от Москвы до Бреста приходилось от 4-х до 6-ти солдат. Кроме того, на самых «засоренных враждебным элементом» участках курсировали бронепоезда.

Советский дипломат Валентин Бережков вспоминал, что посол США в СССР Аверелл Гарриман спросил приехавшего в Берлин Сталина, приятно ли ему оказаться победителем в Берлине? «Царь Александр до Парижа дошел», - невозмутимо ответствовал Сталин...». Наверняка он мечтал повторить путь русского императора…

По словам другого члена советской делегации, маршала Георгия Жукова, окинув взглядом привокзальную площадь, советский лидер поинтересовался, все ли готово к открытию конференции и, разумеется, получил утвердительный ответ:

«По прибытии в Бабельсберг Сталин обошел отведенную ему виллу, ранее принадлежавшую генералу Людендорфу (начальник штаба Германии во время Первой мировой войны – В.Б.). После обхода помещений попросил убрать лишнюю мебель...»

Он осмотрел отведенный для заседаний конференции дворец германского кронпринца «Цецилиенхоф». Внутренне убранство не произвело на него впечатления: «В общем-то не особенно презентабельно. Дворец скромный. У русских царей дело было поставлено солиднее. Дворцы так дворцы! Лестницы так уж лестницы!».

Во время дебютной встречи с Трумэном Сталин извинился, что прибыл на место переговоров уже после приезда американцев и англичан. Он сослался на занятость и как бы невзначай заметил: «Я хотел лететь самолетом, но врачи категорически запретили». И выразительно указал на сердце...».

Сталин в то время испытывал серьезные проблемы со здоровьем. В начале 1945 года у него повысилось давление, он ощущал головокружение и шум в ушах. Причиной недуга послужили перегрузки, вызванные подготовкой к переговорам в Ялте. Хватало волнений и на самом саммите.

Лечащий врач Сталина, профессор Александр Мясников высказал предположение, что он перенес инфаркт. Немедленно сделанная электрокардиограмма подтвердила его предположение.

Однако впереди Сталина ждали новые испытания, на которых волнений и тревог было еще больше, чем в Ялте. Нервные нагрузки сказались самым негативным образом – после возвращения из Потсдама врачи констатировали у Сталина новый инфаркт…

«17 июля около 5-ти часов дня тенистый тихий парк дворца Цецилиенхоф огласился шумом моторов и скрежетом тормозов, - вспоминал Бережков. - Первыми прибыли Черчилль с группой. Через несколько минут на усыпанной галькой дорожке появился эскорт мотоциклистов, затем бронированный джип и машина Трумэна, на подножках которой «висели» детективы с пистолетами и автоматами. Следом подъехали машины советской делегации...»

Трумэн появился на конференции в элегантном полосатом двубортном костюме. Черчилль был одет в парадный мундир с тремя рядами орденских планок. Сталин предстал в белом парадном кителе с золотыми погонами и в темно-синих, с двойными лампасами, брюках. Трумэн записал в дневнике:

«На меня особое впечатление произвели его глаза, выражение его лица... Он смотрел мне прямо в глаза, когда говорил. Он был в хорошем расположении духа, он был чрезвычайно вежлив. Он произвел на меня большое впечатление...»

Несмотря на неважное самочувствие, советский лидер выглядел уверенным в себе. Можно как угодно относиться к Сталину, но то, что в Потсдаме он переиграл своих оппонентов – факт, признанный не только в СССР, но и во всем мире. На форуме он выглядел не только диктатором, но и тонким дипломатом. Это ощутили его западные партнеры. К примеру, начальник британского генштаба генерал Алан Брук признавал, что тот «всегда быстро и безошибочно улавливал все аспекты любой ситуации...».

Любопытный факт приводит в своих воспоминаниях «Его глазами» сын Рузвельта, Эллиот:

«...Сталин знал английский, отлично понимал по-английски, но виду не подавал. Я узнал об этом, когда брал у него интервью... Сталин внимательно слушал все, что говорили на встречах отец и Черчилль, затем ждал перевода и, отлично зная, что было сказано, выигрывал таким образом время. У него было преимущество перед обоими, но он никогда себя не выдавал...»

Эллиот Рузвельт рассказывал о двух прошлых конференциях с участием своего отца. Но примерно так же Сталин вел себя и в Потсдаме. Действительно ли знал он английский или искусно делал вид? Тайна, которая так и не была открыта...

В Потсдаме Сталину удалось добиться многого - передачи Советскому Союзу Кенигсберга и прилегающего к нему района, признания правительств Болгарии, Румынии, Венгрии, Финляндии, против чего, кстати, возражали союзники. Сталин был непоколебим в вопросах репараций Германии. Если бы не он, союзники ободрали бы бывший Третий рейх, как липку. Сталин подчеркивал и подтвердил на деле, что СССР не собирался разорять побежденную страну, лежащую в руинах.

Известно, что США и Великобритания еще во время Второй мировой войны разработали план расчленения Германии на несколько государств, чтобы покончить с опасным конкурентом и установить свое влияние в Европе. Но Сталин не допустил этого. В День Победы 9 мая 1945 года он заявил, что Советский Союз «не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию». Об этом надо, безусловно, помнить сегодняшнему поколению немцев.

Сталин отстоял право на получение Советским Союзом трети германского военного флота. По этому поводу у него состоялась острая дискуссия с Черчиллем. Британец считал, что немецкие корабли следует потопить, Сталин же энергично возражал:

«Флот нужно разделить. Если господин Черчилль предпочитает потопить флот - он может это сделать. Я этого делать не собираюсь»

...После окончания пленарного заседания 24 июля, когда Сталин направился к выходу, Трумэн задержал его репликой: «Я хотел бы сделать конфиденциальное сообщение...». Он подошел к советскому лидеру и сообщил, что Соединенные Штаты создали новое оружие «необыкновенно разрушительной силы». Черчилль и государственный секретарь Джеймс Бирнс находились рядом и пристально наблюдали за реакцией представителя СССР.

Однако Сталин, в котором умер блистательный актер, сохранил поразительное спокойствие. Представители Запада решили, что он просто не понял значения слов Трумэна. Но – ошиблись. Сталин виртуозно скрыл свои эмоции.

«Вернувшись с заседания, И.В. Сталин в моем присутствии рассказал Молотову о состоявшемся разговоре с Трумэном, - вспоминал Жуков. - Молотов тут же сказал: «Цену себе набивает». Сталин рассмеялся: «Пусть набивает. Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым (родоначальник советского атомного проекта – В.Б.) об ускорении нашей работы».

В тот же день Трумэн совещался с находившимися в Потсдаме адмиралами Уильямом Леги и Эрнестом Кингом, генералами Джорджем Маршаллом и Дуайтом Эйзенхауэром – следует ли использовать атомную бомбу против Японии. Ответ военных был единодушным – да, безусловно. Да и сам Трумэн признавался:

«Я рассматривал атомную бомбу как военное оружие и никогда не сомневался, что оно должно быть использовано...»

Трагическая участь Японии была решена: Трумэн и военный министр США Генри Стимсон отдали приказ командующему стратегической авиацией Карлу Спаатсу об атомной бомбардировке Японии. Это должно было произойти сразу после того, как участники конференции разъедутся по домам…

Встречи на саммите были напряженными, но в паузах заседаний участники позволяли себе расслабиться. «Вместе с Эттли прибыл и новый министр иностранных дел, видный деятель английского рабочего движения Эрнст Бевин, - рассказывал Бережков. - Как-то в туалете (переводчик, порой, должен сопровождать своего шефа и туда) Бэвин, стоя неподалеку от Сталина у писсуара, пошутил:

«Это - единственное место в капиталистическом мире, где трудящийся может с полным правом взять средства производства в собственные руки». Сталин, хитро улыбнувшись, поддержал шутку: «То же и в социалистическом мире...»

В официальном коммюнике по итогам конференции говорилось, что встреча «укрепила связи между тремя правительствами, и расширила рамки их сотрудничества и понимания». Было заявлено, что правительство и народы СССР, США и Великобритании «вместе с другими объединенными нациями обеспечат создание справедливого и прочного мира».

В Потсдаме союзники, сами того не сознавая, прощались с дружбой, закаленной в боях против общего врага. Закрывая конференцию, Трумэн сказал: «До следующей встречи, которая, я надеюсь, будет скоро...». Союзники действительно собирались устроить новый саммит, но жизнь опрокинула их планы.

Наступала длинная эпоха конфронтации между Западом и Востоком…

Обратный путь советской делегации путь в Москву не обошелся без приключений. Перед наспех восстановленным мостом через Одер из кабины выпал помощник машиниста, и состав пришлось тормозить. Уже в столице из-за ошибки стрелочника – они всегда виноваты! - машинисты остановили поезд так, что вышедший из вагона Сталин был вынужден месить грязь, направляясь к своей машине. Но вождь был в хорошем настроении и никого не наказал…