Выжать досуха. Что произошло в Норильске и кто в этом виноват?

Не каждый житель России сможет сходу ответить на вопрос, где находится Норильск. Да мало ли где. Но именно к этой точке на карте, посреди вечной мерзлоты, уже который день приковано внимание всей России. 29 мая там прорвало резервуар на местной ТЭЦ, несколько тысяч тонн нефтепродуктов отравили землю и воду. Greenpeace уже назвал аварию крупнейшей в Арктике за последние 30 лет…

Норильск – небольшой заполярный город на севере Красноярского края. Зимы там долгие и холодные, от лета – всего два месяца. И еще страшные ветра. Никому в голову бы не пришло жить в таких условиях, если бы не богатые месторождения меди и никеля.

Выглядит Норильск точно так же, как и любой постсоветский город, сооруженный вокруг очень важного для страны предприятия, их еще называют градообразующими. Закрывается такое предприятие – город умирает. Развивается, вкладывает в инфраструктуру – жизнь кипит, даже в суровых условиях вечной мерзлоты. Только вот мерзлота эта, как оказалось, совсем не вечная. Именно ее называют главной «виновницей» экологической катастрофы.

За прорвавшийся резервуар отвечала компания «Норникель», которую тоже можно смело назвать градообразующей. Так вот, по их оценке, из-за аномально тёплой погоды начал оттаивать мёрзлый грунт, в результате чего опоры под резервуаром просели и у него отлетело днище. МЧС и представители других ведомств с этой версией вроде как не спорят: действительно, просели.

Действительно, отлетело. Однако после онлайн-совещания с Путиным на ведомственных столах привычно начали расти папочки с надписью: «Уголовное дело № N».

Потому что мир не вчера узнал о проблеме глобального потепления от странной шведской девочки по имени Грета. И не вчера российские специалисты начали говорить о последствиях таяния вечной мерзлоты – вплоть до самых пессимистичных прогнозов, будто России придётся уйти из Заполярья, если не будет найдено технологическое решение удержать расползающийся грунт.

И не вчера компания «Норникель» узнала о проблемах с резервуаром и его опорами. Два года назад входящая в структуру «Норникеля» Норильско-Таймырская энергетическая компания, которой и принадлежал топливный резервуар, собиралась купить оборудование, которое отслеживает появление трещин и позволяет удалённо следить за объектом, предупреждая возможные аварии загодя, месяца за 2-3. Такое оборудование давно применяется на самых разных объектах в России, в основном на энергоблоках. Стоимость установки – 20 млн рублей за один энергоблок, ещё 10 млн – ежегодное обслуживание.

На онлайн-совещании с Владимиром Путиным акционер «Норникеля» Владимир Потанин озвучил стоимость ликвидации последствий аварии: 10 млрд руб. Президент вскипел. Набросился на губернатора за то, что о катастрофе такого масштаба приходится узнавать из соцсетей. Разнес в пух и прах руководство компании. А Потанину дал понять: вы аварию допустили – вы и ликвидируйте, государственных денег не получите.

Таких норильсков в нашей державе ещё много. И чаще всего владельцы крупнейших заводов, шахт, металлургических предприятий, волею судьбы оказавшихся в частных руках, последние 30 лет только и занимались извлечением сверхприбылей от доставшихся от советской власти объектов. Как старая квартира от бабушки, когда-то выданная государством, а потом легким движением руки приватизированная, которую внучки сдают в аренду, не удосужившись сделать ремонт: а, и так сойдёт…

Хакасия, Саяно-Шушенская ГЭС. Крупнейший элемент энергосистемы всей Сибири, благодаря ей работают десятки заводов. Ещё в 1998 году специалисты МЧС предупредили о возможных проблемах из-за рискованных изменений конструкций, а в 2007 году Счетная Палата направила обращение в ОАО «РусГидро», в котором значилось: оборудование, установленное 30 лет назад, морально устарело, физически изношено, состояние турбин критическое. В 2009 году авария на ГЭС унесла жизни 75 человек. Стоимость ликвидации последствий аварии оценивалась в 40 млрд руб.

Кемеровская область, Междуреченск, шахта «Распадская». Самая крупная угольная шахта страны. Первый уголь был добыт ещё в 1973 году. В 2006 году её покупает Роман Абрамович и включает в состав Evraz Group, чья штаб-квартира находится в Лондоне. В 2010 в результате взрыва погиб 91 человек. В числе причин специалисты называли неисполнение предусмотренных проектами профилактических мероприятий по предотвращению эндогенного нагревания угля. Если говорить простыми словами, главным для владельцев было, сколько денег приносит каждая смена. После трагедии под наказание попали работники и непосредственные руководители, а попытка привлечь к ответственности Романа Абрамовича ныне покойным Борисом Немцовым закончилась ничем.

Кемеровская область, Новокузнецк, шахта «Ульяновская». Она относительно новая, открылась в 2002 году: самое современное оборудование, передовые датчики утечки газа, гордо рапортовали хозяева.

Сверхприбыльная, дающая отличное сырье. Но, видимо, этих прибылей владельцам было недостаточно.

Шахтеры получали копейки. Работа на износ, 8 часов вместо положенных по закону шести. Зарплаты в 10-15 тысяч в среднем, передовикам – 30-40. Для 2008 года не такие уж и большие деньги, за такой-то тяжелый труд. Они просто отключили газовые датчики. Чтобы иметь возможность заработать лишнюю копейку, ведь зарплата напрямую зависит от количества добытого угля. Итог: погибли 110 человек. Как уверяют родственники погибших, руководство прекрасно знало об отключении датчиков. Видимо, те рассчитывали, что похороны обойдутся дешевле, чем потеря сверхприбылей…

Самый грязный город

Но вернемся к Норильску. Этому мрачному городу регулярно выпадает «честь» попадать в топ рейтинга самых депрессивных городов России, и самых грязных заодно. Под ногами черный шлак. Деревьев нет, из-за вечной мерзлоты. Кругом – отвалы посреди унылой тундры. Обшарпанные здания с растрескавшимися опорами. Дышать нечем: экология ни к чёрту, а автомобиль расползается на части после трёх лет в токсичном смраде. Местные не знают, что реки могут быть какого-то другого цвета, отличного от красного. И каждый раз «Норникель» после очередного тыка носом от властей, экологов и природоохранных ведомств заявляет: мы тут ни при чём.

Похоже, это тот случай, когда градообразующее предприятие потихоньку его же и убивает. Одной рукой – щедрый соцпакет, зарплаты, детские кружки. Другой – сбросить изношенные коммунальные сети на город, забыть слово «экология». Вот что пишет о Норильске Максим Слепов, проживший 7 лет в Дудинке, городе-спутнике Норильска. Было это ещё при СССР. Спустя много лет Максим вернулся в родной город – и не узнал его.

Моё общежитие на Дудинской 21 всё убитое, что внутри, что снаружи. При СССР это было чистенькое здание с работящей молодёжью, теперь какой-то сквот для бичей. Пока Потанин с Прохоровым и другими кентусами из весёлых 90-х дружно вывозили деньги всесоюзного предприятия, построенного в т.ч. на костях зэков Норильлага, материальное имущество потихоньку приходило в упадок, социальная обстановка ухудшалась. Люди спивались, кто мог, свалил на большую землю. Нетрудно догадаться, что дивидендов таких жирных акционеров за год или два хватило бы, чтобы перестроить весь изношенный фонд типа этих злосчастных ёмкостей с горючкой, а также жилых домов, дорог и прочее. Но нет, у капитала свои законы. Рынок, демократия, гласность, конкуренция, наконец

С Норильском и со многими другими катастрофами в новой истории давно все понятно: нельзя бесконечно выжимать досуха дряхлое советское наследие ради сверхприбылей. Рано или поздно оно закончится, похоронив под своими обломками жизни сотен людей. Точнее, уже заканчивается. И уже хоронит. Наверное, где-нибудь в лондонских офисах это будет учтено в графе «издержки»…

Теперь расхлёбывать.