Указание национальности преступников – экстремизм или благо?

Преступность не имеет национальности или имеет?

Михаил Мельников

29 августа, 2019 11:23

6 мин

Фразу о том, что преступность не имеет национальности, произносили, кажется, все высшие должностные лица России, а до недавнего времени и Европы. И грань между заблуждением и лицемерием здесь очень зыбка…

Безумие Герберта Ройля

Северный Рейн – Вестфалия. Одна из немецких земель. Находится, что характерно, на западе страны, примыкая к особо толерантным Бельгии и Нидерландам. Границы фактически нет, так что мигрантам тут раздолье. Мигранты с юга вообще люди избирательные, им надо туда, где побогаче. Славяне в этом плане менее прихотливы. В какой-нибудь Померании (северо-восток страны) арабов и турок не то чтобы очень много. Им там неуютно – злые поляки выдавливают. А в Вестфалии хорошо.

Но миграция миграцией, а намаз по расписанию. Национальные обычаи никто не отменял. Рождественский сабантуйчик в Кёльне накануне 2016 года удался на славу – сотни попыток изнасилования, грабежи, погромы. Не с политическими лозунгами, как во Франции, а просто так, молодецкой удали для, силушку магрибскую сытым бюргерам показать. А Кёльн – это как раз крупнейший город Северного Рейна – Вестфалии.

Тогда, три с половиной года назад, местные СМИ почти неделю старались не сообщать о беспорядках – это же неполиткорректно, а вдруг кто спросит про национальность преступников, а отвечать нельзя, ведь преступность, по германским законам, не имеет национальности.

И только сейчас полиция Северного Рейна наконец отреагировала (похоже, там тоже служат гастарбайтеры, причем эстонского происхождения). Местный министр внутренних дел обязал свою пресс-службу всегда указывать национальность преступников, «если она однозначно установлена». Запомните имя этого человека – Герберт Ройль. Потому что, кроме вас, помнить его будет некому: в современном западном обществе подобные инициативы чаще всего ведут к скорому окончанию карьеры. Хотя, конечно, усилиями веселой арабской молодежи времена постепенно меняются. Медленно и лениво, но европейцы все-таки переходят от организации комитетов по защите к более активным действиям.

А что же в России?

О необходимости запрета указания национальности преступников в СМИ прямо говорили президент Владимир Путин, генпрокурор Юрий Чайка, глава Мосгордумы Владимир Платонов, вице-премьер Александр Хлопонин, председатель комитета Госдумы по конституционному законодательству Владимир Плигин; законопроект о запрете упоминать национальность террористов внесли чеченские парламентарии (странно, что не вологодские). Неформальный запрет и впрямь действует, и при желании все-таки его обойти СМИ изощряются как могут: пишут имя-фамилию подозреваемого (иногда с отчеством), указывают место его рождения, пытаются добыть характерную фотографию.

Между тем имеющий силу запрет на указание национальности подозреваемого, обвиняемого и осужденного в России так и не был принят. Есть только туманная формулировка в Законе о СМИ о запрете использовать право журналиста на распространение информации «с целью опорочить гражданина или отдельные категории граждан, в том числе по признакам расовой, национальной принадлежности, языка, отношения к религии». Аналогично и в рекомендациях Роскомнадзора: запрещена «информация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную розни». Вопрос: упоминание общеизвестного факта, что спецназовца Никиту Белянкина в Красногорске убили представители титульной нации Армении, преследует цель опорочить армянский народ? Думается, нет: если кто и попытался его опорочить, то как раз сами убийцы.

Причем одни национальности у нас явно равнее, чем другие: когда происходят стычки русских с цыганами, национальности спокойно называют все СМИ, и никаких санкций за это не следует. Значит ли это, что соблюдение закона обуславливается толщиной лобби того или иного национального меньшинства во властных коридорах?

Буквальное следование принципу «неупоминания национальности» подозреваемых, обвиняемых и осужденных приводит порой к нелепостям. Были у нас такие уважаемые предприниматели дагестанского происхождения Зиявудин и Магомед Магомедовы. Группа компаний «Сумма», активная деятельность в транспортной сфере, крепкие связи с вице-премьером Аркадием Дворковичем… В какой момент мы потеряли право называть их национальность – при задержании? аресте? предъявлении обвинения, которое вполне еще может рассыпаться?

На наш взгляд, нынешняя трактовка положений закона лишь вредит безопасности России, потому что действующие неформальные правила фактически оберегают национальные преступные группировки от общественного осуждения.

Ведь преступность не просто имеет национальность, она довольно часто на самой этой национальности основана. И мы не говорим о ситуациях, когда норма одного народа оказывается преступлением для другого (употребление алкоголя на Аравийском полуострове или затаскивание в кусты легко одетых девушек в русской части России). Единство воспитания, культуры, характерных примет внешности и, главное, языка делает этнические преступные группировки абсолютно естественными, возникающими почти автоматически там, где есть смешение разных этносов и есть преступность. Если в моноэтническом обществе преступным элементам для конспирации приходится придумывать «арго», «феню», то наличие собственного языка, резко отличного от титульного, становится, к сожалению, отличным подспорьем для криминальных элементов.

* * *

Проблема действительно есть, и если ее замалчивать, она будет постепенно набухать и в результате взорвется так, что мало не покажется никому. В связи с этим «Русская планета» направила в Роскомнадзор запрос с просьбой уточнить правила упоминания национальности нехороших людей. И, конечно, мы будем очень внимательно следить за вестфальским экспериментом.