Новости Политика
Политика
Москва, 1977: как взрывали «тюрьму народов»
Последствия взрыва в московском метро в 1977 году. Фото: Архив ФСБ
Первый теракт в московском метро произошел в 1977 году. По официальной версии, его организовали армянские сепаратисты
10 октября, 2013 09:32
10 мин
Советский Союз не был государством, граждане которого могли не беспокоиться по поводу террористической угрозы. Взрывы и угоны самолетов происходили регулярно, особенно часто — в последние годы существования СССР. Как правило, к насилию прибегали сепаратисты или люди, пытавшиеся убежать за рубеж.
8 января 1977 года в Москве прогремели три взрыва: в вагоне метро на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская», потом — в продуктовом магазине на Лубянке, неподалеку от зданий КГБ. Последнее устройство было заложено в урну вблизи продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (сейчас Никольская). При взрывах погибли семь человек, 37 получили ранения. Ответственность за теракты никто на себя не взял.
В КГБ почти сразу предположили, что взрывы — дело рук сепаратистов, украинских или армянских. В интервью «Независимой газете» член оперативно-следственной группы подполковник КГБ Аркадий Яровой рассказывал, что им приказали «снять и растопить весь снег с крыши Историко-архивного института, который располагался на улице 25-летия Октября рядом с местом взрыва». Там обнаружили первый вещдок — маленькую стрелочку от будильника «Слава» производства Ереванского часового завода.
Бомбы были упакованы в утятницы — чугунные толстостенные вместительные кастрюли с тяжелой крышкой. (К этому же приему в 2013 году прибегли исполнители теракта в Бостоне — ФБР установила, что братья Царнаевы поместили взрывные устройства в скороварки.)
Собрав осколки утятниц, следователи выяснили, что их изготовили на заводе в Харькове. «Мне повезло: на месте выяснилось, что данная партия — всего 50 утятниц — была экспериментальной, имела особый цвет и состав эмали, из-за чего в торговую сеть не пошла. Начальство использовало их как дарственные, и мне удалось составить список тех, кто стал владельцем столь редкого изделия», — рассказывал Яровой.
Но все эти кропотливые изыскания могли и не дать результата, если бы не случай на Курском вокзале Москвы: в октябре 1977 года, то есть спустя 8 месяцев после первого взрыва,
патруль обнаружил сумку с несработавшим взрывным устройством. В сумке следователи нашли синюю спортивную куртку с олимпийской нашивкой из Еревана и шапку-ушанку, а в ней — несколько черных курчавых волос.
Милиция занялась поиском пассажиров, подходящих по приметам, на всех поездах южного направления, а также в аэропортах: спецслужбы предполагали, что исполнители неудавшегося теракта сразу покинули Москву.
В поезде на границе Грузии и Армении милиция обратила внимание на Акопа Степаняна — на нем были синие спортивные штаны из того же комплекта, что и обнаруженная ранее куртка, — и на его друга Завена Багдасаряна. Цель поездки в Москву они объяснить не смогли. Их этапировали в Ереван.
При обысках в квартирах Степаняна и Багдасаряна следователи нашли дополнительные улики, в том числе и новые бомбы. Через некоторое время задержанные дали показания на третьего — организатора и вдохновителя терактов, бывшего активиста сепаратистской «Национальной объединенной партии» Степана Затикяна.
В 1964 году СССР в очередной раз скорректировал идеологический курс. Первого секретаря КПСС Никиту Хрущева «отправили в отставку», к власти пришел Леонид Брежнев. Оттепель 60-х кончилась. Но Ереван еще некоторое время продолжал жить по старым правилам, то есть в режиме относительной свободы. Самым главным вопросом, который в те годы обсуждала интеллигенция, были исторические события 50-летней давности.
Массовые убийства армян, проживавших на территории Османской империи, начались в конце XIX века. Тогда турки убили несколько десятков тысяч человек. Но действительно масштабные депортации, высылки и уничтожение немусульманского населения — в том числе ассирийцев и греков — начались в 1915 году, после прихода к власти младотурок.
В период до 1923 года, по разным оценкам, погибли от 800 тысяч до 1,5 млн человек. Еще больше армян бежали в другие страны, основав там многочисленные диаспоры.
Армянская женщина рядом с мертвым ребенком не далеко от Алеппо, 1915 год. Фото: Библиотека Конгресса США
Армянская семья недалеко от Алеппо, 1915 год. Фото: Библиотека Конгресса США
После поражения в Первой мировой войне был подписан Севрский мирный договор, согласно которому к Армении отходили территории востока Турции, где до геноцида проживали армяне. Однако в 1920 году меджлис Турции этот документ не ратифицировал. Тремя годами позже в Лозанне был подписан новый мирный договор на более выгодных для Турции условиях.
Пятидесятая годовщина геноцида пришлась на 24 апреля 1965 года. Местные власти понимали, что игнорировать эту дату невозможно. Москва разрешила провести скромные по масштабу и сдержанные по тону «официальные» мероприятия.
Но неожиданно для властей в Ереване началась массовая манифестация, в которой приняли участие до ста тысяч человек. Подразумевалось, что это траурное шествие, но лозунги собравшихся — а это были в основном молодые люди — скорее призывали к реваншу.
Участники скандировали «Земли!», «Земли!», требуя вернуть территории Армении, находящиеся под контролем Турции, а также Нагорный Карабах и Нахичевань — они по решению советского правительства достались Азербайджану.
Протестующие несли плакаты «Справедливо решить армянский вопрос!». Они собрались у здания оперного театра, где в это время шло официальное мероприятие. Переговорщики из числа приглашенной в оперу интеллигенции попросили митингующих разойтись, в ответ полетели камни. Стоявшие наготове пожарные направили на толпу брандспойты. Демонстрацию разогнали, а позже вечером и ночью дружинники избивали прохожих с траурными значками на груди.
В следующем, 1966 году демонстрации и шествия повторились, власти пресекали их все более жестко. Милиция и КГБ арестовывали сотни людей. В акциях все меньше участвовала интеллигенция, а молодых людей все сильнее интересовали националистические идеи.
Незадолго до этих событий в республике отмечался небывалый уровень роста бытового национализма. В ЗАГСах отказывались регистрировать детей с неармянскими именами, пары стали венчаться в церкви, музыкальные коллективы начали исполнять забытую армянскую средневековую музыку, в основном церковную.
На фоне роста национализма и серии массовых протестов в 1966 году возникла подпольная сепаратистская организация «Национальная объединенная партия» (НОП), которой позже удавалось противостоять советским властям на протяжении нескольких десятков лет — вплоть до распада Советского Союза.
Ее основателями были художник Айказ Хачатрян и студенты Степан Затикян и Шаген Арутюнян. Точное число активистов НОП установить так и не удалось — цифру затрудняются назвать даже лидеры организации. Известно, что речь шла о сотнях сторонников.
На том этапе постепенный рост рядов был чуть ли не единственной целью организации. Идеологи думали, что с помощью массовых протестов смогут добиться от властей выполнения Конституции Советского Союза, точнее, статьи 17 основного закона: «За каждой советской республикой сохраняется право свободного выхода из СССР».
Первое поколение лидеров оказалось за решеткой уже спустя два года: в 1968 году в Ереване прошла первая серия арестов и судов по делу НОП. Айказ Хачатрян, Степан Затикян и Шаген Арутюнян обвинялись по статье «антисоветская агитация и пропаганда» и за участие в «антисоветской организации». Суд приговорил их к пятилетним срокам.
Степан Затикян. Фото: back-in-ussr.com (http://back-in-ussr.com/) вр
Степан Затикян. Фото: back-in-ussr.com
Новым лидером армянских сепаратистов стал Паруйр Айрикян — этот человек до сих пор активно участвует в политической жизни Армении, несколько раз выдвигал свою кандидатуру на президентских выборах в республике. В те годы Айрикян учился на втором курсе Ереванского политеха. На момент ареста лидеров он возглавлял молодежное крыло НОП.
В интервью в программе «Как это было» Айрикян рассказывал, что в качестве руководителя молодежного крыла он командовал как минимум сотней активистов. Подпольная организация имела сложную структуру, ее активисты часто не были знакомы друг с другом — общались либо через связных либо через непосредственных руководителей.
Конспирация не уберегла от следующей серии арестов: в марте 1969 года Паруйра Айрикяна и других активистов приговорили к 4 годам лишения свободы за распространение антисоветской литературы и антисоветскую пропаганду.
НОП не была террористической организацией, ее члены не готовили взрывы или диверсии. Если бы у КГБ были малейшие подозрения, что активисты готовят теракты, в суде звучали бы совершенно другие обвинения, а арестованные получили бы значительно большие сроки.
Но бывшие лидеры признают, что
в первой версии программы партии действительно были фразы, которые при желании можно трактовать как призывы к насилию. Например, в тексте 1967 года утверждалось, что НОП будет добиваться своих целей «любой ценой».
Новобранцы в обязательном порядке давали клятву. В изложении Паруйра Айрикяна она звучит так:
«На земле кусок небес, земной рай, наша родина. Многие твои сыновья стремились к тому, чтобы мы жили в человеческих условиях, имели свободу, чтобы наша страна была равной среди государств мира, но они стали жертвами. Теперь настал наш черед бороться. Если мы хотим жить, соблюдая человеческое достоинство, мы должны быть готовы на всякое жертвоприношение. Мать-родина, прими нашу клятву как залог того, что мы становимся преданными борцами».
Через некоторое время сепаратисты от этого ритуала отказались — по религиозным причинам. «Мы христианский народ, а в Библии сказано „не клянись“. Мы решили — если ты говоришь да, ты говоришь да, нет — нет, а клятва вредна, потому что все, что ты говоришь без нее, может быть ложью», — объясняет Айрикян.
Паруйр Айрикян. Фото: Тигран Мехрабян / AP
Паруйр Айрикян. Фото: Тигран Мехрабян / РИА Новости
Аресты и суды не разрушили организацию. В начале 70-х все лидеры вновь оказались на свободе, в том числе и Степан Затикян. Тактика стала меняться: идеологи отказались от антикоммунистических заявлений, и теперь сепаратисты сделали ставку на референдум: главное — добиться голосования, чтобы народ сам решил, оставаться ли республике в составе СССР или становиться независимым государством. Тот же метод сейчас используют сторонники отделения Шотландии.
Пока остальные активисты реанимировали движение, Затикян фактически ушел из НОП. «В 73 году у нас с Затикяном появились разногласия. Он призвал меня уехать к родственникам за границу, — вспоминает Айрикян. — Он говорил, что нет смысла продолжать борьбу, нужно уехать. Мы отстранились. Он муж моей сестры, это тоже стало почвой для разногласий: раньше он говорил, что мы не должны иметь личную жизнь, так как посвятили себя борьбе».
В 1974 году КГБ вновь арестовал активистов НОП, на этот раз 11 человек. Отошедший от дел Затикян остался на свободе. В 1975 году он предпринял отчаянную попытку вырваться из СССР — отказался от советского гражданства и подал заявление на выезд из Советского Союза. Ему отказали.
Сотрудники КГБ утверждали, что среди прочих улик, найденных в доме Затикяна при обыске, была обнаружена фотография «руководителя зарубежной террористической организации „Дашнакцутюн“». Другие лидеры утверждали, что никаких связей с заграницей у советских армян, «к сожалению», не было, хотя многие и рассчитывали на помощь общин по всему миру. Но в послевоенное время эта организация придерживалась «реалистического подхода к вопросу об отношении к Советской Армении».
Партия «Дашнакцутюн» появилась в 1890-х годах. В изгнании активисты организации действительно неоднократно прибегали к террористическим методам.
В октябре 1919 года съезд «Дашнакцутюна» объявил операцию «Немезис», цель которой — ликвидация главных организаторов геноцида армян. В «списке на уничтожение» числилось 41 человек,
большая часть из них была заочно приговорена к смерти решением Константинопольского суда.
Почти все убийства произошли в период с 1920 по 1922 годы, погибли не менее 10 бывших высокопоставленных чиновников Турции и Азербайджана.
В начале 1970-х в разных концах мира начали активно действовать многочисленные террористические группы — как леворадикальные секты, так и националистические организации. Ближневосточных армян вдохновляет деятельность «Народного фронта освобождения Палестины».
В разное время возникли с десяток организаций, которые взяли на себя ответственность за насильственные действия. Главная цель у террористов одна: ведущие страны мира должны признать факт геноцида армян турками и восстановление исторической Армении, которая включала бы в себя территории восточной Турции и Армянской ССР.
В СМИ стали появляться названия «Справедливые коммандосы армянского геноцида», «Армянская секретная армия освобождения Армении» (АСАЛА), «Армянский фронт освобождения» . Укрепление боевых организаций происходило на фоне гражданской войны в Ливане, где армянам приходилось самостоятельно оборонять кварталы своей общины.
Первой громкой акцией стал захват турецкого посольства в Париже в 1981 году: террористы взяли в заложники 56 человек и потребовали от турецких властей освобождения нескольких политзаключенных, в том числе турецкой и курдской национальностей. В 1982 году эта группа атаковала аэропорт в Анкаре, годом позже — взорвала очередь к кассам в парижском аэропорту Орли.
Последний теракт привел к расколу в организации: часть боевиков была недовольна тем, что погибли случайные люди нетурецкой национальности, и выступила против методов «слепого террора».
Примечательно, что одновременно с армянскими подпольными организациями те же методы и в тот же исторический период использовали и другие националистические силы: баскская ЭТА, ирландская ИРА, Фронт освобождения Квебека и другие сепаратисты по всему миру.
Всего же за 30 лет деятельности различные вооруженные группировки армян совершили не менее 200 терактов и 70 политических убийств, более 40 покушений, ранения получили свыше полутысячи человек. Факт геноцида армян признали более 20 стран, в том числе США и Франция.
Адвокат, защищавший Затикяна, вспоминает, что во время следствия тот ни разу не признал своей вины. Его подельники давали путанные, противоречивые показания: сначала утверждали одно, а потом — прямо противоположное.
Суд продолжался 8 дней. По словам правозащитников, он проходил в сверхзакрытом режиме. Свидетели теракта и работники органов утверждают обратное — что в зале заседаний присутствовали все, кто хотел, включая представителей армянской интеллигенции.
В архивах ФСБ сохранились записи с последним словом обвиняемых: исполнители теракта признаются, что действительно закладывали бомбы. Затикян ведет себя иначе — он с первых дней процесса вел себя враждебно, не признавал суд и отказывался участвовать в заседаниях; его несколько раз удаляли из зала.
«Я уже неоднократно говорил, что я отказываюсь от вашего судилища, и ни в каких защитниках не нуждаюсь! — кричал Затикян во время последнего слова. — Я сам обвинитель, а не подсудимый, вы неподвластны меня судить, поскольку жидо-российская империя не есть правовое государство, это надо твердо помнить».
Потом он перешел на армянский: «Передайте другим — нам остается месть и только месть».
Всех подсудимых приговорили к расстрелу, а спустя 5 дней — в рекордный срок, без обычной в таких случаях отсрочки — привели приговор в исполнение.
Общественная реакция на приговор была противоречивой. Советские правозащитники пришли к выводу, что теракты были провокацией КГБ, а казненные сепаратисты виновны лишь в том, что ненавидели Советский Союз. Пересмотра дела потребовал Андрей Сахаров — пожалуй, единственный случай, когда правозащитник вступался за людей, обвиненных в терроризме.
Не поверили официальной версии и соратники по НОП. Ранее осужденных (на тот момент в тюрьмах продолжали сидеть арестованные в 1974 году 11 человек) вызывали на допросы по делу о терактах, но КГБ так и не добился подтверждающих версию следствия показаний.
«Я стал жертвой, единственная моя вина — что я оставляю двоих детей», — якобы сразу после приговора сказал Затикян своей жене.
В советских газетах о приговоре почти не писали. В «Известиях» вышла крошечная заметка о приговоре «троим террористам», но указывалась только фамилия Затикяна. Армянским СМИ писать об этом деле запретили.
Но дело все равно обсуждалось в республике. Репутация НОП сильно пострадала. Несмотря на то, что сочувствующие не верили в официальную версию, люди все равно допускали мысль: «а вдруг они все же причастны к террору?»
Паруйр Айрикян излагает свою версию: «Если бы они взорвали КГБ — я бы понял. Но тогда был триумф нашей партии, 11 политических заключенных. Люди других национальностей, сидящие в лагерях, массово вступали в нашу партию. Первоначально в этом деле пускались слухи, что это сделали сионисты, но они были хорошо защищены, и их трогать не стали, решили свалить на армян».
Подпишитесь на нашу e-mail рассылку
10 мин
