Смерть Слободана Милошевича как инфаркт югославской государственности

15 лет назад в камере тюрьмы в Гааге неожиданно для всех скончался последний президент независимой Югославии Слободан Милошевич.

Скоропостижная кончина сербского лидера вызвала массу самых разных версий и волну критики в адрес Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и властей Нидерландов, которые несли ответственность за состояние арестанта и, собственно, расследовали инцидент.

Милошевич был найден мёртвым субботним утром 11 марта 2006 года без следов насилия в постели в тюремном комплексе Схевенингена (один из районов Гааги). Первой о смерти Милошевича сообщила белградская радиостанция B92. Позднее с подтверждением выступила Социалистическая партия Сербии и анонимный источник, близкий к правительству страны

После обнаружения бездыханного тела политика охрана тюрьмы немедленно вызвала врача, который констатировал смерть. Практически сразу было назначено вскрытие и токсикологическая экспертиза. Как выяснили голландские судебно-медицинские патологоанатомы, Милошевич умер от инфаркта миокарда.

«Сейчас, когда у трибунала есть результаты вскрытия и токсикологической экспертизы, а также окончательные результаты следствия голландских правоохранительных органов, которые подтверждают, что Милошевич умер естественной смертью 11 марта 2006 года», — отмечалось в докладе прокуратуры Нидерландов

В отчёте сообщалось, что смерть экс-президента наступила между 7:00 и 9:00 утра по причине сердечного приступа. Бывший югославский лидер страдал двумя сердечными заболеваниями, которые и привели к летальному исходу.

При этом голландские врачи и расследователи не стали уделять внимание тому обстоятельству, что Милошевич неоднократно просил оказать медицинскую помощь в РФ и жаловался на качество той, что получал.

Главный прокурор МТБЮ Карла дель Понте на организованной 13 марта 2006 года пресс-конференции заявила, что Милошевич получал высококвалифицированную медицинскую помощь. Она выразила удивление скоропостижной кончиной политика.

Как уже говорилось выше, сердце у Милошевича действительно было очень слабым. Голландским врачам сербский политик не доверял и просил отпустить его на лечение в РФ, либо допустить к нему российских специалистов. Гаага, естественно, отказала ему, не представляя каким образом обосновывать и оформлять выезд арестанта за рубеж.

В России и сочувствующей Милошевичу части сербского общества мгновенно распространились разнообразные версии случившегося, вплоть до тщательно продуманной инсценировки сердечного приступа западными спецслужбами. Например, некоторые люди из окружения политика заявили о его отравлении и убийстве

Так, адвокат экс-президента Зденко Томанович сообщил журналистам, что его подопечный высказывал опасения по поводу своего возможного отравления. В частности, Милошевич жаловался на препараты, которые ему выдавали голландцы, и даже якобы написал об этом в письме главе МИД России Сергею Лаврову. В Москве при этом опровергли получение каких-либо обращений от политика.

С заявлениями об убийстве Милошевича выступили лидеры Соцпартии Сербии, брат экс-президента Борислав и супруга Мира Маркович.

Кремль и МИД РФ явно не хотели ввязываться в разбирательство вокруг причин смерти Милошевича, видимо, чётко осознавая, что никакого криминала и невероятных загадок в кончине экс-президента нет. Волну сочувствия в России подняли парламентарии, слова которых всегда можно выдать за частное мнение.

В частности, первый вице-спикер Госдумы Любовь Слиска заявила, что «те, кто отказал Милошевичу в лечении, должны уйти в отставку». В свою очередь глава думской фракции «Родина» Сергей Бабурин назвал смерть Милошевича преступлением и нарушением прав человека, имея в виду отказ Гааги на лечение арестанта в России

На самом деле у просьбы Милошевича было вполне очевидное второе дно. Сербский политик рассчитывал не только поправить здоровье, но и попытаться оформить в РФ политическое убежище, избежав неизбежного обвинительного приговора в Гааге.

Москва формально была не против, но в реальности вряд ли благоволила такой идее, учитывая неплохие на тот момент отношения с Западом.

Укрывать экс-президента Югославии было рискованным и бессмысленным с точки зрения национальных интересов РФ мероприятием, так как Милошевич был слабой и списанной с мировой политической арены фигурой. Впрочем, как выяснилось в 2014 году, России не привыкать давать кров и пищу всевозможным «сбитым лётчикам».

В России и Сербии сложилось устойчивое мнение, что Милошевича якобы «сгноили в гаагской камере». Но в реальности политик содержался в достойных условиях (некомфортабельных тюрем в Нидерландах в принципе не существует) и принимал на свой страх и риск лекарства, которые ему не прописывали местные врачи. Возможно, этот фактор и сыграл фатальную роль. По всей видимости, эти препараты Милошевичу передавали адвокаты

Были ли у экс-президента основания опасаться за свою жизнь и не доверять голландским врачам? Скорее всего, ответ на этот вопрос будет отрицательным. Западу было выгодно довести процесс над Милошевичем до конца, возложив на его плечи основной груз ответственности за драматичные события в Боснийской войне (1992-1995) и за конфликт с албанскими сепаратистами Косова.

Милошевич стал первым государственным лидером, обвинения которому были предъявлены ещё в момент нахождения в должности. В общей сложности его подозревали в 66 преступлениях. По выражению Карлы дель Понты, злодеяния были совершены «со средневековым зверством и преднамеренной жестокостью», это якобы «самые ужасные преступлениях, известные человечеству».

Конечно, дель Понте явно сгущала краски. Следуя прозападной конъектуре, Гаагская прокурорша пыталась представить Милошевича чуть ли не вторым Адольфом Гитлером, хотя, по существу, югославский президент отстаивал территориальную целостность государства военным путём.

Да, действия сербских формирований сопровождались актами жестокости по отношению к мирному населению, но аналогичным образом вели себя и хорвато-мусульманские группировки, боровшиеся за отделение от Белграда всеми доступными способами.

Руководили сепаратистов тоже попали на скамью подсудимых МТБЮ по подозрению в резне и издевательствах над гражданскими, но впоследствии большинство из них было оправдано. Милошевича эта участь не ждала — Карла дель Понте стремилась доказать его ответственность за гибель без малого 250 тысяч человек. Именно такое количество людей стало жертвами противостояния в Югославии в 1990-е годы

МТБЮ совершенно справедливо сталкивался с обвинениями в предвзятом характере процессов, но поводов и причин избавляться от Милошевича у Гааги не было. К тому же со сменой власти в Сербии экс-президент растерял популярность внутри страны и не превратился в символ сопротивления экспансии Запада.

В России по-прежнему бытует миф о том, что Милошевич являлся другом России. Дескать, его прикончили ещё и по этой причине. К числу доказательств тёплого отношения часто приводятся просьбы политика о помощи в конце 1990-х годов и в период пребывания в Гааге.

Но разве в этом выражается настоящая дружба? Вполне понятной подоплёкой пророссийских заявлений Милошевича было желание спасти собственное положение в ситуации полной блокады со стороны Запада.

Недопустимо идеализировать и внутреннюю политику Милошевича. Достаточно сказать, что будущий арестант пришёл к власти в результате путча 1987 года против главы страны Ивана Стамболича, который (на минуточку!) был его патроном. В 2000 году после попытки Стамболича вернуться во власть, лояльные Милошевичу силовики похитили и убили политика.

Определённый вклад Милошевич внёс и в раскачивание ситуации в самой Югославии. Он выступал категорическим противником любых национальных автономий в составе республики, не считаясь с отсутствием ресурсов для удержания страны в прежнем виде

Этой твердолобостью и радикализмом Милошевича умело воспользовался Запад, вмешавшийся в Боснийскую войну и косовский конфликт. В результате современная Сербия по-прежнему не может оправиться от последствий насильственного разрушения югославской государственности и остаётся одним из беднейших государств Европы.