Россия погружается в пучину шпиономании
Практически незаметной новостной строчкой в публичной сфере России прошёл приказ директора ФСБ Александра Бортникова об утверждении перечня сведений, за распространение которых физлица могут быть признаны иноагентами.
Важно подчеркнуть, что информация, которую имеет в виду спецслужба, не относится к государственной тайне. Как правило, сведения, запрещённые для распространения за рубежом, носят открытый характер, то есть в России их публиковать можно, а передавать любой организации с иностранным участием или иностранному физлицу уже запрещается.
Документ состоит из 11 страниц, включающих 60 пунктов. Перечислять их все не имеет смысла, поэтому остановимся на главных. Так, в нашей стране можно получить статус иноагента за передачу за рубеж информации о численности, структуре, вооружении практически всех силовых ведомств РФ.
Запрещается отправлять за границу сведения с прогнозом развития военно-политической обстановки, о планировании и осуществлении мероприятий по обороне страны, сведения о дислокации войск и воинских частей, их мобилизации и материальных потребностях, о закупках и о «морально-психологическом климате» в воинских коллективах.
Приказ ФСБ не позволяет передавать персональные данные военнослужащих, информацию о следственных действиях, о результатах научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, модернизации вооружений и военной техники и их тактико-технических характеристиках и о производственной кооперации предприятий оборонно-промышленного комплекса.
Также в документе зафиксированы нормы, не позволяющие распространять за границей данные по военно-техническому сотрудничеству (ВТС), то есть экспорту и импорту так называемой продукции двойного назначения.
Большое количество пунктов посвящено деятельности «Роскосмоса». ФСБ запрещает передавать практически любые данные о финансовом и технологическом состоянии госкорпорации, информацию о её планах и деловых контактах.
Проект перечня был опубликован в июле и подписан Бортниковым в конце сентября. Сейчас документ выложен на официальном портале нормативных актов.
Спецслужба утверждает, что передача сведений из перечня может быть использована против безопасности России. На первый взгляд с ФСБ в каком-то отношении можно согласиться. В идеале вероятный противник действительно должен знать как можно меньше об отечественном оборонном комплексе и силовых ведомствах.
Однако парадокс приказа ФСБ заключается в том, что информация, которая запрещена к передаче за рубеж, не является государственной тайной. Более того, нередко она открыто публикуется самими государственными органами, приводится в СМИ, книгах, исследовательской и специализированной литературе, которая распространяется по закрытой подписке.
Очевидно, что вышеуказанные источники (в силу их практически полной открытости) доступны едва ли не любой разведке мира. Не секрет, что те же аналитики Пентагона и разведслужб США тщательно анализируют всю публичную и частично закрытую информацию по военному строительству РФ.
Аналогичным образом действуют и сотрудники российских структур. Более того, по степени информационной открытости Соединённые Штаты кратно превосходят РФ, где последние годы, наоборот, сокращается публичное пространство, связанное с данными военного характера и их обработкой.
Почти все сведения, даже отдалённо касающиеся оборонного сектора, проходят перед выходом в свет предварительную проверку в спецотделах.
С одной стороны, такой подход позволяет в определённой мере обеспечить сохранность гостайны, с другой — под предлогом борьбы со шпионажем и утечкой секретов государство иссушает источники информации, которые в демократических странах используются для обеспечения гражданского контроля над силовиками и военной промышленностью, потребляющей бюджетные деньги.
Устоявшаяся на Западе система информационной транспарентности неидеальна, но она способствует тому, чтобы общество хотя бы в общих чертах могло оценить эффективность вложений средств налогоплательщиков в национальную безопасность.
Не стоит лукавить: руководству западных государств подобная прозрачность не нравится. Однако наличие оппозиции и устаканившаяся система сдержек и противовесов не даёт возможность саботировать принцип отчётности перед избирателями.
В условиях отсутствия какого-либо серьёзного политического противодействия российские власти прилагают разнообразные усилия для того, чтобы пресечь возможности для публичного анализа бюджетных расходов на деятельность силовых ведомств и оборонки. Вышедший недавно приказ ФСБ вполне укладывается в эту канву.
Спецслужба не приводит более детальных трактовок ограничительных мер. Если же следовать тому, что написано в приказе, то, по сути, на Лубянке предупреждают о недопустимости любого профессионального взаимодействия граждан РФ с западными СМИ и аналитическими центрами по поводу отечественного сектора безопасности и оборонки.
Таким образом под санкции могут попасть корреспонденты иностранных изданий с российским паспортом, работающие на территории собственной страны. То же самое касается и экспертов, которые сотрудничают, например, с всемирно известным Стокгольмским институтом исследования проблем мира (Stockholm International Peace Research Institute, SIPRI) или иными think-tank, собирающими и анализирующими данные о ВТС и военном строительстве РФ.
В этом контексте нельзя обойти стороной дело бывшего журналиста «Коммерсанта», советника главы «Роскосмоса» Ивана Сафронова, которого больше года держат в СИЗО по обвинению в госизмене и шпионаже. Якобы в силу секретности детали уголовного производства не раскрываются.
Общедоступная фабула такова, что Сафронов, который в бытность работы журналистом специализировался на военных темах, попал под каток «правосудия» из-за сотрудничества с чешским товарищем Мартином Ларишем. В 2012 году, на заре карьеры, 21-летний Сафронов был им «завербован».
Насколько важные сведения Сафронов мог передать чеху, не уточняется. Опять-таки, работая в «Коммерсанте», он публиковал информацию из открытых ресурсов и данные, которые получал от собственных источников.
Формально претензий к журналистской деятельности Сафронова у следствия нет. Получается, что вся информация, которую давала газета, укладывалась в рамки закона, а тот факт, что журналист решил поделиться ней с Ларишем, уже был воспринят как переход красной черты.
«Я писал тексты как журналист, направлял их своему коллеге-журналисту. А теперь мне говорят, что обвинение не связано с журналистской деятельностью», — недоумевал Сафронов в первом из СИЗО интервью «Коммерсанту».
Позднее бывший журналист отправил письмо «Ведомостям» (газета в итоге заблокировала этот материал), в котором он прямо заявил о существовании в ФСБ своеобразной палочной системы по привлечению к ответственности россиян за деятельность в интересах зарубежных государств.
«Конвейер работает непрерывно: и неважно, кто ты — чиновник, домохозяйка, продавщица, журналист, учёный. Подойдёт любой, кто хоть каким-то образом контактировал с иностранцем. Любым», — заявил Сафронов, и неудивительно, что «Ведомости» не отважились оставить материал с такими словами у себя на сайте.
Как написал узник СИЗО, в России сложилась практика, когда возбуждение одного уголовного дела — не самоцель для следователя. Силовикам, по словам Сафронова, «куда важнее построить так называемую «уголовную прогрессию», смысл которой не только в том, что обвиняемый признаёт вину, но и даст показания на других людей, благодаря чему следствие получает возможность возбуждать всё новые и новые дела».
Самое гнусное в истории с Сафроновым и мерами ФСБ по признанию не нарушающих закон россиян «иноагентами» заключается в том, что наша страна действительно страдает от шпионажа и утечки по-настоящему важных и секретных сведений за рубеж. В условиях геополитической конфронтации с Западом контрразведка РФ должна быть начеку.
Однако вместо реальной работы по обнаружению и поимке агентов иностранных спецслужб мы нередко наблюдаем откровенную профанацию, которая в конечном итоге как раз и наносит ущерб безопасности страны.
