«В ГКЧП крепкие мужики, они наведут порядок!»

Баррикады у Белого дома в Москве, 20 августа 1991 года. Фото: Андрей Соловьев / Фотохроника ТАСС

Путч 19–21 августа 1991 года не произвел большого впечатления на советских людей, но его безоговорочно поддержали руководители регионов

19 августа, 2013 17:28

7 мин

Несмотря на то, что сейчас августовский путч воспринимается как самое заметное за последние 60–70 лет событие, изменившее ход истории не только СССР и Восточной Европы, но и почти всего мира, в самом Союзе он тогда не вызвал широкого резонанса. Противодействие «госперевороту» (версия обратной стороны – «наведению конституционного порядка») осталось уделом Москвы и Петербурга, а также немногочисленных шахтерских городков. Подавляющая часть советских граждан восприняла противостояние ГКЧП и российских властей безучастно, и имела на то веские причины.

К августу 1991 года приобрели независимость прибалты, на этом же пути находились республики Закавказья, а также Украина и Молдавия. И что бы ни произошло тогда в Москве, это могло или ускорить центробежную силу республик, или несколько ее притормозить. На конечный итог – распад СССР – это бы в итоге все равно не повлияло.

В России же (точнее, на тогдашний момент РСФСР) основной массе населения тогда было не до политики – они были заняты выживанием. Об этом говорит и последний перед путчем социологический опрос, проведенный центром Левады:

На вопрос: «Какие чувства проявились, окрепли у окружающих вас людей за последний год?» были получены следующие ответы: усталость, безразличие – 48%, растерянность и отчаяние – по 19%. Надежду и жестокость отметили по 25%. Следующий вопрос звучал так: «Если бы вы в 1985 году знали, к чему приведут начавшиеся тогда в стране перемены, поддержали бы вы их?». Ответы на него распределились так: да – 23%, нет – 52%, не знаю – 25%.

Из последнего ответа видно, что больше половины людей были разочарованы в перестройке, а потому, как оказалось месяцем позже, они не поддержали ни одну из сторон конфликта.

Позднее социолог Юрий Левада по итогам этого опроса зафиксировал и удивительную пассивность молодежи, которая, как представлялось, должна была быть флагманом перемен: «Половина опрошенных (49%) отмечала, что современная молодежь значительно меньше активна в политической жизни, чем старшие; в качестве сфер преимущественных интересов молодежи назывались деньги, бизнес, развлечения. Известно было, что настроения разочарования и аполитичность у молодых людей выражены больше, чем в других возрастных группах».

Единственным объединительным мотивом в 1991 году был только русский патриотизм. Сегодня почти никто не вспоминает об этом, но в то время Ельцин и его команда воспринимались как русские национал-демократы. Этой идеей были «заражены» даже будущие крайние либералы, определявшие политику в первой половине 1990-х.

По итогам того же пороса Левада писал: «На новом политическом фоне (напомню, что это относится к периоду накануне августа 1991 года) не кажется удивительным, что две трети (64%) опрошенных относят себя к русским патриотам, причем “левые” даже несколько чаще, чем “правые”, а, скажем, подписчики МН (рупор либералов. – РП) чаще, чем подписчики «Молодой гвардии» (рупор патриотов. – РП) – 62% и 60% соответственно.

Подборка кратких новостей от агентств РИА «Новости» и «Постфактум» за 19 августа 1991 года показывает картину отношений к путчу по всему СССР. Как уже говорилось выше, в Прибалтике, на Украине, в Молдавии и Грузии известие о перевороте вызвало желание местных элит ускорить процесс бегства из СССР. В Азербайджане, Казахстане и республиках Средней Азии в этот день властная верхушка предпочитала не делать резких заявлений, решив дождаться исхода противостояния ГКЧП и Белого дома. 19 августа не было даже резких нот осуждения ГКЧП с Запада.

Вот два типичных образца мягкой поддержки ГКЧП руководством Казахстана и Азербайджана: «Чрезвычайное положение в Казахстане вводиться не будет. В воскресенье вечером Назарбаев имел телефонный разговор с президентом СССР Михаилом Горбачевым, который прошел в нормальной, дружеской обстановке» (напомним, что в тот момент Горбачев находился под домашним арестом на крымской даче в Форосе); «Народный депутат Азербайджана, заведующий орготделом Народного Фронта Азербайджана Иса Гамбаров считает, что происшедшие в руководстве СССР изменения скажутся на Азербайджане в меньшей степени. Причины Гамбаров видит в консервативности местного руководства и в том, что в республике уже более года действует режим чрезвычайного положения. Другой представитель Верховного Совета Азербайджана, пожелавший остаться неизвестным, назвал смену власти в стране стабилизирующим фактором. Оба считают, что изменения в стране могут положительно сказаться на разрешении армяно-азербайджанского конфликта в НКАО».

Иса Гамбаров. Фото: РИА Новости, архив

Более того, даже в самой резко антикоммунистической группе того времени – потомках белых эмигрантов – не было в тот день неприятия ГКЧП. 19 августа 1991 года в Москве как раз проходил Международный конгресс соотечественников, и председатель его оргкомитета Михаил Толстой (внук писателя Алексея Толстого, брат писательницы Татьяны Толстой) заявлял: «Мы постараемся по возможности не ввязывать наших гостей в политическую борьбу. Обстановка в кулуарах конгресса спокойная. Никаких заявлений участники конгресса по поводу последних событий не сделали».

Армия в первые часы ГКЧП была готова выполнить «свой конституционный долг». «Офицер в чине капитана отказался сообщить корреспонденту РИА, какая боевая задача поставлена перед его подразделением. Не называя своего имени, он так прокомментировал происходящие события: «Армию не уважают». На вопрос корреспондента, применит ли его подразделение оружие против населения, капитан сказал: «Если будет такой приказ, то куда же мы денемся».

Но приказы от ГКЧП не шли не только в армию, но и в регионы. Местные власти не могли понять, что делать, и бюрократическая выучка брала вверх: пусть пассивно, но надо поддерживать «главную власть», которой на тот момент являлся ГКЧП.

В некоторых регионах власть пытались перехватить военные, заменив колеблющихся бюрократов. Это, в частности, произошло в Ленинграде. В 10.00 там состоялось выступление по Ленинградскому радио и телевидению коменданта Ленинграда генерал-полковника Виктора Самсонова. Он объявил, что создан городской ГКЧП (куда кроме него вошли представители КГБ, МЧС и исполнительной власти).

Заявление ленинградского ГКЧП гласило:

«В Ленинграде вводится особый порядок при назначении и перемещении руководителей предприятий. Запрещены увольнения рабочих по собственному желанию, забастовки, митинги, торговля спиртными напитками. Вводится ограничение на использование видео- и аудиоаппаратуры и различной множительной техники. Устанавливается контроль за средствами массовой информации. Вводится ограничение в движении транспортных средств, вводится особый режим пользования всеми видами связи».

Типичным образцом выражения доверия ГКЧП в первые часы 19 августа была, к примеру, речь первого секретаря Хабаровского крайкома КП РСФСР Сергея Маркарова: «В Чрезвычайном комитете крепкие мужики, которым небезразлична судьба России. Им вполне можно доверять, они наведут порядок в стране. Я за порядок и за союзные законы!». Первый заместитель председателя Хабаровского крайисполкома Виктор Ишаев (сегодня он работает министром по делам Дальнего Востока): «Горбачева нужно было снять еще 3 года назад. Что-то делать надо было!».

Начальник управления КГБ по Хабаровскому краю генерал-майор Виталий Пирожняк использовал более обтекаемые формулировки: «По нашим данным, в Хабаровском крае чрезвычайное положение вводиться не будет. Будем работать при любых обстоятельствах, позицию свою менять не будем, если только не прикажут».

КГБ в тот день почти во всех региона старался сохранять нейтралитет, и, в итоге, несмотря на то, что план ГКЧП разрабатывал глава союзного КГБ Крючков, это стало одним из определяющих факторов победы Белого дома.

Вот еще одно заявление о поведении сотрудников КГБ 19 августа, в Свердловской области: «По словам заместителя председателя Свердловского горисполкома Валерия Скрипченко, начальник УКГБ по Свердловской области Эдуард Войцицкий ведет себя нейтрально и не выражает симпатий ни к Горбачеву, ни к ГКЧП».

Геннадий Янаев на пресс-конференции в МИД СССР, 19 августа 1991 год

Геннадий Янаев на пресс-конференции в МИД СССР, 19 августа 1991 год. Фото: Владимир Мусаэльян и Александр Чумичев / Фотохроника ТАСС

В Ростове-на-Дону (да и в большинстве областных центров) была та же картина: «Представитель группы общественных связей УКГБ по Ростовской области сообщил, что сотрудники Ростовского КГБ узнали о введении чрезвычайного положения в стране по радио. «Мы не знаем, что делать, – сказал он.–- Телетайпы молчат. Ждем указаний из Москвы».

Большинство руководства национальных республик России 19 августа 1991 года безоговорочно поддерживали ГКЧП. Вот какая была обстановка в тот день в Башкирии:

«После начала деятельности ГКЧП в Башкирии все остается относительно спокойно. Информации о забастовках и митингах на территории Башкирии пока нет. Председатель ВС Башкирской ССР Муртаза Рахимов, возвратившись из Москвы в Уфу вечером 19 августа, сообщил, что группа из представителей 15 бывших автономий побывала на приеме у Геннадия Янаева. На вопросы руководителей бывших российских автономий о происходящем Янаев сообщил, что группа руководителей страны обратилась к пребывающему на отдыхе Горбачеву с тем, что в стране необходимо навести срочно порядок. Горбачев ответил: «У меня есть на то заместитель – Янаев, пусть он и наводит порядок». Представители бывших российских автономий заявили Янаеву, что они будут поддерживать ГКЧП, если реформы будут и дальше идти в демократическом русле, и категорически откажут ему в своей поддержке, если возникнет опасность военной диктатуры.

19 августа в Уфе заместитель председателя СМ Башкирии Мансур Аюпов наложил арест на очередной номер оппозиционной республиканской молодежной газеты «Ленинец», выходящей в республике тиражом 80 тысяч экземпляров».

Были в тот день и проявления солидарности простого народа с ГКЧП. Как это всегда происходило в истории России, казаки выступили на стороне центральной власти: «Терское казачество поддерживает меры, принимаемые центральным правительством по стабилизации социально-политической ситуации в стране», – заявил атаман большого круга Терского казачества Василий Коняхин. Соответствующая телеграмма, принятая 19 августа на заседании правления Терского казачества, была направлена в адрес Геннадия Янаева».

А это сообщение из Вологды: «Председатели облсовета и исполкома приняли постановление с призывом к жителям области продолжать уборку урожая. Журналисты газеты «Русский Север» провели на улицах опрос жителей областного центра. Пока у людей мало информации, чтобы иметь какое-то определенное суждение по поводу происшедшего, но большинство поддерживает «стремление к порядку».

Похоже, и в окружении Горбачева в тот день было настроение пассивной поддержки ГКЧП. Вот сообщение РИА по поводу одного из помощников президента СССР: «Помощник президента СССР Виталий Игнатенко (до недавнего времени он возглавлял в «обновленной России» госагентство ИТАР-ТАСС. – РП) уже более двух недель находится на отдыхе в одном из закрытых санаториев Сочи. Игнатенко ситуацией не интересуется, на работу не звонит и возвращаться не собирается», – передали в РИА.

Активное сопротивление ГКЧП было оказано только в Москве, Ленинграде и шахтерских городах. Что еще раз доказало старый тезис о том, что революции совершаются в столицах.

19 августа 1991 года на Манежной площади в Москве. Фото: Андрей Соловьев / Фотохроника

20 августа начала писаться уже другая история. В этот день с поддержкой Ельцина и Верховного Совета выступили ведущие мировые державы (включая США, Германию и Англию). Основной мотив выступлений их представителей сводился к тому, что они перестанут выделять кредиты СССР, и это поставит Союз на грань гуманитарной катастрофы. В этот же день на сторону Белого дома стали переходить колебавшиеся 19 августа силовики из КГБ, МВД и армии, а также руководители основных регионов России. Исход противостояния ГКЧП и Ельцина был предрешен.

По горячим следам, в начале 1990-х политолог Анатолий Бутенко писал о причинах провала путча 19–21 августа 1991 года:

«Откровенно непрофессиональное осуществление путча, “закулисный характер” подлинной борьбы, стремительная сдача заговорщиками позиций – вызывали много споров и вопросов. Слишком нерешительными выглядели действия ГКЧП, чтобы принести победу в этом начинании. Раскол в войсках, растерянность путчистов, впавших в прострацию перед лицом непредвиденной ими реакции москвичей (а также ленинградцев), колебания введенных в Москву войск, так и не решившихся “разметать” (термин одного из отданных им приказов) противостоявших им безоружных людей.

Безусловно, одной из основных причин провала является откровенное бездействие путчистов: получив власть и приведя в повышенную боевую готовность армию и др. “силовые структуры”, путчисты все же растерялись, на первое время лишь ограничившись указами и “арестом” президента России. Переворот должен быть сделан в одну ночь – все, кто мешает, арестованы, каналы связи перекрыты – и только тогда, на утро 19 августа вытаскивать на улицу технику, чтобы ошеломленное и подавленное население было еще более депрессировано…

Все, что произошло, непонятно. Это за пределами. Дворец никто не штурмовал, спецназы отдыхали, а на улицу вытащили технику, которая взбудоражила людей, как будто в улей забрался медведь. И люди, сначала побоявшись, узнали, что нет боекомплектов, сели на эту технику, вставили цветочки в пустые дула орудий и стали кормить солдат с ложечки, в первые же четыре часа армия была лишена способности действовать».

Революцию в августе 1991 года совершило «агрессивное меньшинство» в столицах. Население остальной России ушло в пассивную отрешенность и пребывает в ней по сей день: по данным «Левада-центра», лишь 13% россиян оценивают позитивно события 22-летней давности.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе