Президент наговорил. А что дальше?

5 февраля Владимир Путин произнес важную речь о новой глобальной ситуации в мире. Эта речь является посылом прежде всего «партнерам» о видении глобального развития в условиях нового миропорядка.

Некоторые поспешили сравнить выступление Путина с его знаменитой мюнхенской речью и даже объявить её исторически значимой. Продолжаем. Начало речи читайте здесь.

Часть 2.

Итак, Путин выделил три ключевых вызова современности: социально-экономический, общественно-политический и обострение международных проблем.

Позицию Путина по первому вызову некоторые поспешили объявить чуть ли не крайне левой.

Начал Владимир Владимирович с главной проблемы человечества последних пяти-семи тысяч лет — с несправедливого распределения. Экономический рост наблюдается, однако «основная выгода» от него оседает в карманах 1% населения, главным образом олигархов, владельцев транснациональных корпораций. Более того, Путин фактически признал, что большинство населения в развитых странах беднеет.

«Если говорить о прибыли компаний, кому достались доходы? Ответ известен, он очевиден – одному проценту населения. Что произошло в жизни остальных людей? За последние 30 лет в ряде развитых стран доходы более половины граждан в реальном выражении стагнировали, не росли. А вот стоимость услуг образования, здравоохранения увеличилась. И знаете, в какую величину? Втрое. То есть миллионы людей даже в богатых странах перестали видеть перспективу прибавления своих доходов»

Прямо по лекциям политэкономии, которые сотрудник КГБ должен был знать на зубок, — закон относительного и абсолютного обнищания пролетариата. Говорят, пролетариата уже не осталось, а вот закон обнищания всё ещё действует.

Так в чём причина вечной проблемы в крайней степени неравномерного и несправедливого распределения? Проблема, оказывается, в так называемой политике «Вашингтонского консенсуса»:

«Такие перекосы в глобальном социально-экономическом развитии стали прямым результатом политики, проводившейся в 80-е годы прошлого века, и проводившейся зачастую вульгарно и догматически. В основе этой политики лежал так называемый «Вашингтонский консенсус». С его неписанными правилами, когда приоритет отдаётся росту экономики на базе частного долга в условиях дерегулирования и низких налогов на богатых и корпорации», — сказал президент

Что такое «Вашингтонский консенсус»? Это десять рекомендаций МВФ и Всемирного банка для национальных правительств:

1. Поддержание минимального дефицита бюджета (иными словами: сокращать бюджетные расходы);

2. Приоритетность здравоохранения, образования и инфраструктуры среди государственных расходов (иными словами: меньше военных и полицейских расходов);

3. Снижение предельных ставок налогов (иными словами: не облагать налогами богатых);

4. Либерализация финансовых рынков;

5. Свободный обменный курс национальной валюты;

6. Либерализация внешней торговли за счёт снижения ставок импортных пошлин;

7. Снижение ограничений для прямых иностранных инвестиций;

8. Приватизация государственных предприятий и госсобственности;

9. Дерегулирование экономики;

10. Защита прав собственности.

Не нужно быть экономистом, чтобы понять, что «Вашингтонский консенсус» — это политика уничтожения национальных государств и национального капитала на пользу сильнейшим странам — США, Британии, Франции, Германии — и их корпорациям. Это финансово-экономический неоколониализм, проводимый через лояльные и подконтрольные компрадорские правительства.

Автор этого списка рекомендаций — Уильямсон — позже в своё оправдание писал: «Общественность по всему миру, как кажется, полагает, что за этим названием [«Вашингтонский консенсус»] скрывается набор неолиберальных политик, которые международные финансовые институты с центром в Вашингтоне навязали беспомощным странам, вгоняя их в кризис и нищету... Мои собственные представления, конечно, были совсем другими». Позабыл англичанин родное выражение «благими намерениями устлана дорога в ад».

Однако можно ли сказать, что проблематика несправедливого распределения является следствием этой неолиберальной политики? Кажется, эти моменты хотя и взаимосвязанные, но несколько разного масштаба.

Предположим, нет никакого «Вашингтонского консенсуса», разве рыночная экономика в её нынешнем глобализированном и монополизированном состоянии способна обеспечить справедливое распределение благ по труду?

Путин критикует рост безработицы и «пузырь» виртуальной стоимости финансовых активов, а также высказывает опасения, что «искусственный интеллект» отберёт рабочие места у среднего класса. Но это всё вовсе не новые вызовы. Искусственная стоимость появилась вместе с биржами и постоянно вызывала биржевые крахи. Рабочие места раньше отбирал не «искусственный интеллект», а машины, агрегаты, конвейеры

Второй вызов — общественно-политический.

«Рост экономических проблем и неравенства раскалывает общество, порождает социальную, расовую, национальную нетерпимость, причем такое напряжение прорывается наружу даже в странах с, казалось бы, устоявшимися гражданскими и демократическими институтами, призванными сглаживать, гасить подобные явления и эксцессы. Системные социально-экономические проблемы порождают такое общественное недовольство, что это требует особого внимания, требует того, чтобы эти проблемы решались по существу».

Главный методологический вопрос, на мой взгляд, является ли этот второй вызов следствием вызова первого или нет? Если бы распределение было справедливым, отсутствовала бы бедность, безработица, был бы каждый обеспечен всем материально-необходимым для полноценной жизни и развития своих способностей, существовала бы проблема политического недовольства, существовал бы расизм, национализм, фашизм? Из позиции президента следует, что эти вызовы взаимосвязаны как причина и следствие. И здесь он прав, хотя многие с этим не согласятся.

И, наконец, третий вызов — обострение международных проблем, суть которого в том, что «более агрессивным станет и характер практических действий, включая давление на те страны, которые не согласны с ролью послушных управляемых сателлитов, использование торговых барьеров, нелегитимные санкции, ограничение финансовой, технологической, информационной сфер». Давление со стороны известно кого — США.

Не хочется подробно критиковать поверхностный взгляд Владимира Владимировича на международную обстановку, потому что у него и его сторонников всегда есть полемический манёвр оправдать эти общие слова «дипломатическим манёвром». Скажу лишь, что суть этой обстановки состоит в том, что США уже фактически утратили мировую гегемонию и в этой связи развязали холодную войну с Китаем, во-первых, в качестве средства подавления конкурента и поддержания имиджа, во-вторых, в качестве отчаянной попытки снова объединить вокруг своего государства Западный мир.

Короче говоря, текущую обстановку Путин передал на троечку. По крайней мере, по глубине понимания экономики и политики.

Теперь к главному — как Путин предлагает реагировать на эти вызовы?

«Дальнейшее развитие экономики будет в большей степени основано на бюджетных стимулах, а ключевую роль будут играть государственные бюджеты и центральные банки. Фактически в развитых странах, да и в части развивающихся мы уже наблюдаем такие тенденции. Повышение роли государств в социально-экономической сфере на национальном уровне, очевидно, требует большей ответственности, тесного межгосударственного взаимодействия и в вопросах глобальной повестки».

Иными словами, Путин за кейнсианство, Путин стал ещё ближе к условному Глазьеву.

И далее самые яркие слова президента: «Абсолютно ясно, что мир не может идти по пути построения экономики, работающей на миллион человек или даже на "золотой миллиард". Это просто деструктивная позиция. Такая модель по определению неустойчива. Недавние события, в том числе миграционные кризисы, вновь это подтвердили. Сейчас важно от общей констатации перейти к делу, направить реальные усилия и ресурсы на то, чтобы добиться как снижения социального неравенства внутри отдельных стран, так и постепенного сближения уровня экономического развития разных стран и регионов планеты. Тогда и миграционных кризисов не будет».

Но что конкретно предлагает делать Путин? И здесь прямо «откровение»:

1. Доступное жильё, дороги, коммунальное хозяйство.

2. Отсутствие безработицы и наличие пенсии.

3. Доступная медицина.

4. Доступное образование.

«Экономики, где люди – не средство, а цель… Именно эти подходы лежат в основе стратегии, которую реализует и моя страна, Россия», — резюмировал Владимир Владимирович.

Вспомнился лозунг из введения к третьей программе КПСС: «Всё во имя человека, для блага человека».

Ну а если серьёзно, то мне, как обычному слушателю Путина, прежде всего хочется задать ему вопрос: Владимир Владимирович, всё, что вы предложили в качестве фундаментальных подходов, уже давным-давно записано и в конституции и в других законах РФ, но почему уже 30 лет мы находимся в стадии их реализации? Когда уже реализуем? Тем более в СССР всё это уже было достигнуто, есть опыт.

Конечно, сквозная мысль Путина верна, построение сильного аппарата государства, управление экономикой через госбюджет — ключевой вопрос выживания и процветания страны в современном мире. Но нужно её усилить и продолжить, государство нужно строить вокруг производства, мощного комплекса государственной собственности, а не на штыках ОМОНа и пропаганде Первого.

Центральная мысль о социальном государстве появилась в позиции Путина уже достаточно давно, ещё в период принятия первых «майских указов». Здесь следует понимать, что он, как руководитель государства и политический лидер, пытается лавировать между двумя наиболее сильными слоями нашего общества — олигархией и трудовым народом

С одной стороны, наше государство явно стоит на страже интересов наиболее богатых (особенно юридически), с другой стороны, проводит относительно широкую политику социальной поддержки (особенно в пропаганде).