Новая расправа с Александром Грибоедовым
В Иране вспомнили Александра Грибоедова. Нет, это не связано с почитанием жителей этой страны талантливого русского поэта и композитора, автора бессмертной комедии «Горе от ума». Наоборот, персы говорят о человеке, бывшем в 20-х годах XIX века главой российской дипломатической миссии в Тегеране, без пиетета. И это еще мягко сказано.
Началось с того, что недавно, в День дипломатического работника, посол РФ в Иране Леван Джагарян почтил память своего далекого предшественника и возложил цветы к памятнику Грибоедова в Тегеране.
Именно это сообщение и фотографии с церемонии вызвали волну недовольства и резкой критики в иранском обществе. Прозвучали даже требования выслать Джагаряна из Ирана.
Чтобы понять, что произошло, бросим взор вглубь истории. В 1828 году завершилась Русско-персидская война, в которой войска наследника престола Аббаса-Мирзы были разгромлены. По условиям Туркманчайского мирного трактата Тегеран был обязан выплатить Санкт-Петербургу огромную контрибуцию. Персы затаили обиду, в стране стоял ропот…
В феврале 1829 года разъяренная толпа ворвалась в здание посольства России в Тегеране. Несколько десятков казаков из охраны и горстка дипломатов дрались с отчаянной храбростью, но силы были слишком неравны. Погибли 38 человек, единственным выжившим оказался секретарь посольства Иван Мальцов, которого слуга-перс завернул в ковер.
Глава русской миссии Грибоедов принимал участие в обороне, отстреливался, сколько мог, и уложил несколько атакующих. «Он (Грибоедов.– В.Б.) погиб под кинжалами персиян, жертвой невежества и вероломства, – писал Пушкин. – Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, некогда простреленной пистолетною пулею…»
Персы принесли России извинения, выявленных участников нападения казнили. В Санкт-Петербург отправили внушительную депутацию, снабдив ее богатыми дарами, чтобы умилостивить царя Николая I.
Однако тот и не думал раздувать конфликт, тем более двигать войска на Персию. Приняв подношения, среди которых были бесценные алмазы, и выслушав покаяния, Николай I проявил великодушие: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие».
Однако сейчас «тегеранское происшествие» всплыло снова. Бывший иранский дипломат Куруш Ахмади написал в своем телеграм-канале: «Конечно, нет никакого сомнения в том, что убийство Грибоедова было в принципе жестокой и неоправданной акцией, как и нет оправдания нападению на дипломата, который находится в стране пребывания и к тому же при исполнении своего служебного долга. Но нет сомнения и в том, что поведение Грибоедова при исполнении им своих обязанностей было, мягко говоря, необычным: оно скорее больше походило на поведение безжалостного правителя, жестокого со своими подданными, нежели на поведение дипломата».
Ахмади, напомнив о поведении Грибоедова, который пробыл в качестве посла всего несколько месяцев, утверждал, что охрана дипломата во время следования из Тебриза в Тегеран совершала убийства и грабежи. Другое обвинение состояло в том, что Грибоедов подчеркнуто неуважительно относился не только к наследнику престолу Аббасу-Мирзе, но и к правителю Ирана Фатх-Али-шаху и демонстративно нарушал правила этикета, принятые при дворе правившей тогда династии Каджаров.
Кроме того, дипломат, по словам Ахмади, дал убежище «придворному бухгалтеру-армянину», у которого были похищенные деньги и драгоценности. И, наконец, бывший иранский дипломат утверждал, что в день, когда произошел инцидент, охрана посольства первой открыла стрельбу по толпе, и одной из пуль был насмерть поражен подросток.
Но можно ли верить бывшему иранскому дипломату, который наверняка пристрастен в своем негативном отношении к Грибоедову? К тому же он опирается на свои источники. Но они вызывают немалые сомнения. Уместно вспомнить слова самого Александра Сергеевича: «Как посравнить, да посмотреть / Век нынешний и век минувший: / Свежо предание, а верится с трудом…»
Не очень верится и в то, что охрана посла занималась грабежами и убийствами, как пишет Ахмади. И вряд ли Грибоедов, человек воспитанный и образованный, стал бы издеваться над персидскими обычаями и высмеивать местную власть. Тем более обстановка была напряженная, жители Персии были уязвлены недавним поражением от России. Да и характер у жителей этой страны горделивый и вспыльчивый. Об этом тоже не мог не знать Грибоедов.
Резонно допустить, что о сотрудниках русской миссии намеренно распространялись дурные, преувеличенные слухи на базарах и в мечетях, дабы разжечь гнев местного населения. Угли уже тлели, достаточно было искры, чтобы вспыхнул пожар…
«Придворным бухгалтером-армянином», о котором упоминает Ахмади, был Якуб Маркарянц, он же Мирза Якуб. Он был главным казначеем и хранителем драгоценных камней шаха. Тот, узнав о побеге Якуба, пришел в неистовство, поскольку опасался, что он мог раскрыть сведения о состоянии финансов Персии. У Грибоедова потребовали выдать беглеца, но он ответил отказом. Якуба обвинили в краже и назначили за его голову награду.
Следует напомнить, что в то время армян и грузин в Персии насильственно обращали в ислам, а некоторых оскопляли и превращали в евнухов. Те, над кем нависла опасность, стучались в двери русского посольства и находили там спасение. В русской миссии нашли пристанище и армянки, сбежавшие из гарема родственника шаха. Это было последней каплей, влившейся в бурную реку ненависти к русским дипломатам…
В оценке далеких исторических событий иранские пользователи интернета были склонны верить своему соотечественнику и потому в их откликах звучали раздраженные и гневные нотки. Впрочем, они вспомнили и другие обиды – старые и недавние. Хотя казалось, что у России и Ирана вполне нормальные отношения…
Сердар Дельхах пишет: «Мы останемся соседями, пока Россия еще уважает законы соседства и не атакует территории вне своих пределов. Но это только пока… В противном же случае нас ждет война… А по большому счету, нам нет разницы – Россия, США либо Китай».
«Давайте почитаем историю Ирана за прошедшие хотя бы сто лет, – пишет Хашеми. – И мы увидим, сколько зла и сколько ударов нанесли как русские, так и англосаксы по Ирану и его народу. Будем надеяться, что в будущем мы будем смотреть на них лишь как на не очень хороших соседей, не более».
«Враждебность и обиды, которые несла Россия издревле, будут всегда, и последнюю обиду нанес господин Путин, когда принимал президента Ирана, – считает Али. – Почему на встрече с нашим президентом (переговоры состоялись в январе этого года. – В.Б.) он сидит за пятиметровым столом, с президентом Аргентины сидит рядом, а с президентом Казахстана обнимается?»
Впрочем, звучали и трезвые голоса. К примеру, Саид пишет: «Некоторые люди полагают, что любой ценой нужно добиться обострения отношений России и Ирана и вернуться в темную эпоху прошлого. Но это чистой воды предательство».
По мнению Ареша, надо посмотреть, «сколько оскорблений и даже смертей произошло в разных странах из-за самого Ирана. Притом что мы сами никого не уважаем и далеки от дипломатического этикета, но ждем и требуем уважения от всех, от друзей и даже от врагов…»
Вот так, спустя почти 200 лет после своей гибели, великий русский поэт внес раздор в отношения Москвы и Тегерана. Но вряд ли Грибоедов так уж худо проявил себя на коротком дипломатическом поприще. Просто иногда минувшее оказывается таким же непредсказуемым, как и будущее…
По словам Пушкина, его полный тезка был одним из самых умных людей России. Грибоедов слыл и остроумцем, что заметно по его знаменитой поэме. Он прекрасно играл на фортепиано, был автором музыкальных произведений. Да и вообще это был яркий человек – заводил романы, бесстрашно выходил к дуэльному барьеру. Вскоре после восстания декабристов Грибоедов был взят под стражу – его подозревали в связях с бунтовщиками.…
На известном портрете Ивана Крамского запечатлен господин в сюртуке, с черными волосами, начесанными на виски, в очках в тонкой оправе. Художник создавал образ Грибоедова в то время, когда его давно уже не было в живых. Александр Сергеевич предстает пред нами грустным, задумчивым, словно предчувствующим трагический финал своей жизни.
«Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок! – писал Пушкин. - Написать его биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны».
