Новости – Политика

Политика

Нальчику уже восемь лет

На месте убийства Анзора Астемирова. Фото: Евгений Каюдин / РИА Новости

Корреспондент «Русской планеты» побывала в Нальчике на суде по делу о захвате города боевиками в 2005 году

8 ноября, 2013 14:21

11 мин

Суд по делу о нападении на столицу Кабардино-Балкарии 13 октября 2005 года приближается к развязке. Этот процесс для современной России уникален уже в силу своего масштаба и длительности — на скамье подсудимых сразу 58 человек, а разбирательство тянется восемь лет. Обвинение квалифицирует действия всех подсудимых как бандитизм, вооруженный мятеж, терроризм, посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, убийства двух и более лиц. Адвокаты утверждают, что обвинения в отношении большинства их подзащитных не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не нашли подтверждения в суде.

Обвинение считает вину подсудимых по делу о нападении боевиков на Нальчик в октябре 2005 года полностью доказанной. По завершении выступления на прениях руководитель группы гособвинителей Ольга Чибинева потребовала для обвиняемых от четырех с половиной лет лишения свободы до пожизненного заключения (для семи подсудимых); большинству фигурантов дела она запросила сроки от 12 до 23 лет.

Нападение на столицу Кабардино-Балкарии Нальчик произошло 13 октября 2005 года около 9 часов утра. Вооруженные люди атаковали более десяти объектов в городе: антитеррористическое управление МВД (Центр «Т»), базу ОМОНа, 43-й пограничный отряд (в/ч 2013), здание УФСБ, республиканского МВД, 1-й, 2-й и 3-й ОВД Нальчика, полк патрульно-постовой службы, УФСИН, пост ДПС «Хасанья», магазины «Охотник» и «Арсенал».

Нападавших было не менее 250 человек. В результате атаки погибли 35 сотрудников силовых структур и 15 гражданских лиц, около двухсот человек были ранены; боевики потеряли убитыми 95 человек. Бои за некоторые объекты продолжались два дня.

Ответственность за нападение взял на себя чеченский террорист Шамиль Басаев, а ее непосредственными организаторами были лидер Кабардино-Балкарского джамаата Анзор Астемиров, убитый в ходе спецоперации в 2010 году, и лидер джамаата «Талибан» Илесс Горчханов, погибший в бою в Нальчике 13 октября.

Рассмотрение дела по существу началось 11 октября 2008 года. Специально для этого процесса в Нальчике построили новое здание Верховного суда — в старом такое количество подсудимых одновременно бы просто не поместилось. Суд находится прямо на территории СИЗО-1, где содержатся большинство фигурантов дела, поэтому в зал заседаний их доставляют по специальной крытой галерее.

Попасть на суд людям, не имеющим отношения к процессу, непросто. На входе девушка в форме просит показать паспорт, выписывает данные, куда-то звонит и спрашивает, можно ли пропустить незнакомого журналиста. На замечание, что процесс открытый, отвечает, что это необходимые меры предосторожности. Перед входом на территорию суда стоит небольшой укрепленный пост из бетонных блоков, из окошка напряженно смотрит сотрудник с автоматом наизготовку. Ручек на бронированной входной двери СИЗО нет, нужно дождаться, пока ее откроют изнутри. Тут снова проверка паспорта, запись и досмотр вещей. Все повторяется еще раз внутри самого суда. В рассчитанный на 400 человек зал разрешают пройти только с блокнотом, ручкой и диктофоном. Впрочем, зал судебных заседаний практически пуст: сторона обвинения, адвокаты и несколько родственников обвиняемых.

Клетки подсудимых полупустые — в марте этого года председательствующая на процессе судья ВС КБР Галина Гориславская удалила 30 обвиняемых за нарушение порядка: они стали руками и ногами стучать по клеткам, требуя оказать медицинскую помощь одному из подсудимых.

Еще четверо подсудимых находятся под подпиской о невыезде и на заседаниях сидят рядом с адвокатами. В клетках остались 24 человека, они ведут себя тихо — обычно, прижавшись к решетке, они пытаются жестами переговариваться с родственниками. Многие обвиняемые носят длинные бороды и совершают намаз прямо во время процесса.

В деле участвуют 25 адвокатов. У каждого из них по несколько подзащитных.

«Это самый крупный процесс в истории современной России, — говорит адвокат Олег Келеметов. — И самый неоднозначный». Он пытается доказать, что многие из обвиняемых были вовлечены в попытку захвата города: «Всего нападало около 200 человек. Заранее посвящать в дело такую толпу никто бы не стал в целях конспирации. В курсе были 10—15 человек, которые непосредственно организовывали нападение», — и добавляет, что «простых сельских ребят» собрали прямо перед нападением.

«Значительная часть из них, не рискуя сразу отказаться, разбежалась по пути к объектам», — говорит Келеметов. Он приводит в пример здание МВД, нападение на которое, по словам защитника, можно считать несостоявшимся, потому как большинство нападавших до здания так и не дошли.

По версии обвинения, целью нападения было «насильственное изменение конституционного строя России, нарушение ее территориальной целостности, создание условий для беспрепятственного распространения радикального ислама и образование на территории Северо-Кавказского региона исламского государства».

Следствие утверждает, что с 1999 по 2005 год в Чечне, КБР, Дагестане и Ингушетии лидеры боевиков Аслан Масхадов, Басаев, Астемиров и прочие создали преступное сообщество, состоявшее из разделенных на вооруженные группы людей, преимущественно жителей одного населенного пункта либо района. Руководители и активные участники этих групп внушали своим сообщникам необходимость «проявления религиозной нетерпимости, ведения вооруженной борьбы с существующей государственной властью, осуществления насильственного захвата власти и построения независимого исламского государства». С этой целью они проводили «идеологическую обработку» боевиков: публично выступая на проповедях и распространяя материалы с призывами к войне, а также «записи публичных казней и боевых столкновений незаконных вооруженных формирований с федеральными силами». Тем самым руководители «культивировали у членов преступного сообщества жестокость и нетерпимость к общечеловеческим нормам морали».

Обвиняемые в нападении на Нальчик на заседании Верховного суда Кабардино-Балкарии, 2009 год. Фото: Валерий Матыцин / ИТАР-ТАСС

Подсудимых обвиняют более чем по десяти статьям УК: терроризм, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов, участие в преступном сообществе, незаконное хранение оружия.

Защитники говорят, что статья о преступном сообществе (210 УК) была нужна для объединения в одно дело, а ее обеспечили давшие признательные показания и впоследствии амнистированные, их было 13 человек.

Обвиняемые и защита настаивают, что главным мотивом нападения на Нальчик была месть за преследования мусульман в республике.

«Все мечети, кроме центральной были закрыты, верующих задерживали без повода, а, например, прихожан баксанской мечети однажды выволокли на улицу во время намаза, избили и выбрили им на головах кресты, — уверяет адвокат Келеметов. — Мы не оправдываем нападение, но пытаемся объяснить позицию тех, кто действительно участвовал в событиях 13 октября. Как мы полагаем, они напали не из террористических соображений, не из желания построить халифат, а будучи доведенными, хотя, конечно, статья 317 УК — нападение на сотрудников — бесспорна».

Подсудимый Сасиков в своем письме вообще называет события 13 октября гражданским восстанием.

На предварительном следствии в нападении или хотя бы попытке сознались практически все подсудимые, позже большинство их них от своих показаний отказались, ссылаясь на пытки в ходе дознания.

По словам подсудимого Анзора Ашева, пытали и били почти всех арестованных. Самому Анзору на момент нападения было 17 лет. Его держали в СИЗО семь лет и отпустили только в прошлом году.

Обвинение считает, что Ашев с товарищами входил в группу, атаковавшую здание МВД, а также участвовал в подготовке к нападению — делал схроны с оружием, закупал одежду, готовил бутылки с зажигательной смесью. Он признает только статью 222 УК («Незаконное хранение оружия»), да и то по независящим от него причинам. Ашев говорит, что о нападении узнал непосредственно 13 октября и участвовать не стал.

«Кроме ношения оружия, по сути, ничего нет. Меня и моих друзей попросили помочь перевести какие-то коробки и пакеты, мы узнали, что там оружие, только когда подъехали к МВД. Мы отказались от участия, а не могли уйти, потому что нужно было забрать машину. Но на ней уехали [нападавшие], а пакет [с оружием] остался у нас», — говорит Анзор. Он утверждает, что затем они сами сдались милиции.

На вопрос о подготовке схронов, Ашев отвечает неуверенно. Говорит, что не участвовал, но если друзья попросили бы помочь выкопать яму, вряд ли бы отказался. «У нас не принято спрашивать что и зачем. Если друзья попросили — просто помогаешь», — говорит он. Об этой традиции безотказной помощи рассказывали все без исключения адвокаты, родственники подсудимых и сами обвиняемые — это линия защиты.

Обвинение запросило для Ашева 6 лет и 7 месяцев, столько он провел в СИЗО.

«Я надеюсь, что по отсиженному и дадут. Хотя и это много, за ношение оружия дают детские сроки: или "условку", или "поселок", тем более что я был несовершеннолетний и не судим ранее, но так как мы попали в дело государственного масштаба, нас всех загребли под одну гребенку», — говорит он.

В обвинительном заключении также упоминаются приобщенные к делу видеозаписи оперативных бесед сотрудников УБОП МВД КБР с обвиняемыми в присутствии адвокатов, на которых видно, что подсудимые «добровольно, четко выражая свои мысли», дают признательные показания. Но адвокат Келеметов утверждает, что на этих записях видны и синяки на некоторых подсудимых.

Лишь одиннадцать обвиняемых по делу признали свою вину, подавляющее большинство подсудимых отрицают наличие умысла, утверждая, что их втянули в штурм города обманом.

Адвокат Келеметов защищает двоих признавшихся в участии в нападении: Анзора Машукова и Эдуарда Малышева. Для обоих прокурор запросила пожизненное заключение.

Машукову вменяется нападение на Центр «Т» (антитеррористический центр при МВД того времени. — РП). Он, согласно предъявленному обвинению, был старшим в группе, которая атаковала здание с тыльной стороны. Сам Машуков, по версии прокуратуры, стрелял по объекту с крыши соседней постройки вместе с другим нападавшим — Казбулатом Керефовым, 25-летним бывшим следователем, который был убит спустя несколько дней, когда в одиночку попытался обстрелять пост ОМОНа.

На одной из улиц Нальчика после нападения, 14 октября 2005 года. Фото: Валерий Матыцин / ИТАР-ТАСС

Машуков уверяет, что поначалу отказывался нападать на Центр «Т», но тогда один из организаторов сказал, что Анзор не хочет участвовать, потому что «стучит» на мусульман в УБОП, и он согласился.

В суде Машуков также не стал отрицать, что участвовал в нападении, но отказался от ранее данных показаний, в которых признается, что стрелял. По его словам, он поднялся на крышу соседнего здания, но его почти сразу ранили и он упал на землю, а когда очнулся, уже только пытался увести людей. После 13 октября Машуков бежал в Абхазию. Там его и задержали весной 2006 года.

Есть еще одна небольшая группа подсудимых, которые говорят о том, что их вообще не было на месте преступления.

Например, Хасанби Хупсергенову, которому обвинение запросило 17 лет лишения свободы, утверждает, что во время нападения находился на учебе в Пятигорске, то есть был в другом регионе, об этом говорит его адвокат Фарида Туганова. Она уверяет, что тому есть свидетели.

Об участии Хупсергенова в нападении на погранотряд во время следствия заявляли трое подсудимых, позже в суде они от своих показаний отказались.

«Группа, в которой, по версии обвинения, был и мой подзащитный, после нападения уехала за город, в поселок Кенже, и там двое нападавших, один из которых якобы Хупсергенов, зашли в ларек за провиантом. Когда мы вступили в защиту, Хасанби все говорил, что нужно найти девушку из магазина, которая его не опознала. Из дела протокол опознания изъяли. В итоге я поехала в поселок Кенже и нашла девушку-продавщицу самостоятельно. Она сразу вспомнила, что ее трижды водили на опознание, и она Хупсергенова не узнала. Эта девушка приходила в суд и давала показания», — излагает линию защиты адвокат.

С обвиняемым Казбеком Будтуевым вышла совсем странная история — амнистированный Зелим Караев опознал его среди фотографий трупов боевиков, убитых при нападении на 2-ой ОВД Нальчика.

На суде Караев отказался от признательных показаний и показал, что в день нападения он поехал забирать племянников из школы, которая находилась недалеко от 2-го ОВД. Там его остановили сотрудники милиции. Адвокаты полагают, что поводом для задержания стало то, что Караев был небрит, а позже у него в кармане нашли листок с расписанием намазов.

Адвокаты утверждают, что он дал признательные показания под пытками, тогда у него потребовали подробностей: места схронов, имена подельников, чего он сообщить не смог.

«Тогда ему стали показывать фотографии трупов боевиков. И на одной из них он вроде как узнал своего соседа — Казбека Будтуева. Может, тот показался ему похожим, а раз уж все равно мертв, а от тебя требуют показаний, почему бы не опознать», — рассуждает адвокат Келеметов.

В конце октября 2005 года Будтуева, несмотря на то что Караев опознал его среди убитых, арестовали и доставили в здание УБОП и вынудили дать признательные показания.

Защита Будтуева говорит о том, что 18 свидетелей подтвердили, что он в день нападения находился в пределах своей улицы.

«Фактически, на сегодняшний день единственным доказательством вины является исследование на полиграфе, которое было проведено трижды, но два первых результата убраны из дела, а из третьего следует, что предположительно 13 октября Будтуев вышел из дома с листовками, видеокамерой и деньгами, возможно, стрелял 14 мая и 1 июля 2002 года и в 2005 году», — говорит его адвокат Елена Шак.

Будтуев, которому в 2010 году суд изменил меру пресечения на домашний арест, а потом на подписку о невыезде, заметно выделяется на фоне других подсудимых своей подчеркнутой светскостью. На заседания он всегда приходит гладко выбритым, надушенным, элегантно одетым.

Когда амнистировали Караева, помилование предлагали и Будтуеву, но он заявил, что не собирается подписываться под тем, в чем не участвовал.

«Отказа Будтуева никак не ожидали, приказ об его амнистии уже был подписан, они потом были вынуждены его отменить», — говорит Шак. В итоге обвинение предложило в качестве наказания назначить Будтуеву срок, уже отсиженный им в СИЗО, — 4 года и 6 месяцев.

Расул Кудаев. Фото: Александра Ларинцева / Коммерсантъ, архив

О своей невиновности заявляет и бывший узник Гуантанамо Расул Кудаев. Его обвиняют в нападении на пост ДПС «Хасанья», расположенный на выезде из Нальчика. Мать подсудимого Фатима уверена, что Расула притянули к делу, потому что нужна была связь с международными террористическими организациями: он почти три года провел в Гуантанамо, куда его посадили после ареста в Афганистане.

Мать Кудаева утверждает, что не знает, как ее сын, ехавший на учебу в Саудовскую Аравию, оказался в Афганистане. Там он был захвачен американцами, но в 2004 году ЦРУ и ФБР сняли с него все обвинения. Потом их судили уже в России, в Пятигорске, и тоже сняли обвинения за недоказанностью.

13 октября 2005 года Кудаев, по словам матери, весь день провел дома вместе с ней и старшим братом. Она добавляет, что в тот день Расулу звонили журналисты Анна Политковская, Орхан Джемаль и Надежда Кеворкова, расспрашивали, брали комментарии по поводу нападения. Впоследствии Кеворкова подтвердила факт разговора с Кудаевым по телефону днем 13 октября в суде. О невиновности Кудаева говорила и его соседка, которая видела его во дворе в день нападения на город.

На предварительном следствии Кудаев воспользовался 51 статьей Конституции, но на него дали показания другие подсудимые, обвинение запросило ему пожизненное заключение.

Первоначально участников процесса и должны были судить присяжные. В 2007-м начался их отбор, затянувшийся на год, поскольку сторона обвинения представила справку из местного института гуманитарных исследований о том, что в КБР невозможно отобрать коллегию присяжных, потому что все в республике приходятся друг другу родственниками.

В конце 2008 года был принят Федеральный закон, который передал статьи о терроризме в подсудность трем судьям-профессионалам.

«Его приняли именно под "процесс 13 октября", поскольку запрет на рассмотрение дела присяжными Верховный суд КБР объяснял именно изменением закона. На тот момент уже было подписано постановление о том, что дело будет рассматриваться судом присяжных, и его даже не отменили, просто подписали новое. Позже Конституционный суд вынес решение, что было нарушено конституционное право подсудимых и в их конкретном случае дело должны были рассматривать присяжные, поскольку закон обратной силы не имеет», — говорит адвокат Фарида Туганова.

Защитник Олег Келеметов убежден, что дело передали профессиональным судьям именно во избежание оправдательных приговоров. От замечания по поводу настороженного отношения к исламизму он отмахивается: «Вот есть у Михалкова фильм "12", он мне не нравится, он наивный, но тем не менее в чем-то правдив. В таких случаях и русскому будет все равно, что подсудимый чеченец, и чеченцу — что русский. Грех на душу никто не хочет брать. Высказать недовольство, ляпнуть "черножопый" или еще что-то — это одно, а отправить на десять, двадцать или более лет в тюрьму, сомневаясь, что человек виноват, — другое. Нормальный человек на такое не пойдет».