«Генерал Мороз», кавалерия и резервы под Москвой

Контрнаступление под Москвой, декабрь 1941 года. Фото: mycity-military.com

В битве под столицей советская Ставка впервые за время Великой Отечественной провела блестящую операцию по разгрому немцев

Елена Коваленко

7 декабря, 2013 10:25

7 мин

Пятого-шестого декабря 1941 года началось Московское контрнаступление — первая удачная операция Красной армии в Великой Отечественной войне. В течение полутора месяцев немцы были отброшены на 100—200 км от Москвы. После этого поражения вермахт навсегда похоронил идею массированного наступления на центральном участке фронта.

Тактика и стратегия Московского контрнаступления подробно описаны в военной литературе с обеих сторон. В этой статье речь пойдет о важных деталях, которые способствовали первой победе РККА в Великой Отечественной, — победе, развеявшей миф о непобедимости немцев.

Для начала — о важном обстоятельстве, которое часто ускользает от взгляда военных аналитиков: это беспримерный подвиг Красной армии во время отступления лета — осени 1941 года. К ноябрю она практически перестала существовать, понеся колоссальные потери в 5 млн человек убитыми и попавшими в плен. Однако эти жертвы позволили избежать подхода немцев к Москве в начале октября 1941-го, когда оборона столицы еще не была готова должным образом. Кроме того, немецкие части подошли к Москве сильно побитыми.

16 ноября соотношение сил под Москвой была таково: 233 тысячи немецких солдат и 240 тысяч советских. По танкам у вермахта было колоссальное преимущество — 1300 машин против 500 у Красной армии. Примерно в полтора раза больше у немцев было и полевых орудий — 1900 стволов против 1250. Командование вермахта было уверено, что немцы смогут прорвать советские части: ведь прежде РККА удавалось оказывать сопротивление немцам только при соотношении живой силы 1:5 (то есть немцы в теории готовы были встретить и разбить 1 млн советских солдат). Кроме того, до зимы 1941-го Красной армии не удавалось ничего противопоставить коронной тактике немцев — наступлению танковыми клиньями. Но в ноябре под Москвой вермахт неожиданно забуксовал. Так, продвижение немцев составляло всего 4—4,5 км в день (с 16 ноября по 5—6 декабря, то есть за 20 дней — 85—90 км). Прежде эти цифры были в среднем 8—12 км в день. В чем же была причина провала немецкого наступления?

Битва под Москвой стала первой в Великой Отечественной войне, когда РККА удалось прекрасно подготовить оборону. 9 октября Ставка дала указание начать постройку полевых оборонительных укреплений по линии: на севере по восточному берегу канала Москва — Волга и далее по восточному берегу Волги; на юге — до города Серпухова и далее по реке Оке.

В оборонительном строительстве были заняты 165 тысяч человек гражданского населения, на лесных завалах — еще 85 тысяч (всего 250 тысяч человек). На подмосковных рубежах и в самой Москве было создано противотанковых препятствий (не считая минных полей) 325 км, противопехотных препятствий 260 км, 3700 огневых точек (из них 1500 железобетонных и 1280 ДЗОТ), металлических ежей 37 500 штук, вырыто до 600 км противотанковых рвов. В итоге немцам впервые не только за «русскую» кампанию, но и за всю Вторую мировую пришлось столкнуться с такой плотной и прекрасно подготовленной в инженерном плане обороной.

Впервые с начала войны советскому руководству удалось навести порядок на железных дорогах. И это сразу сказалось на результатах. Так, в конце ноября расстояние Бугульма — Химки, равнявшееся 1250 км, эшелоны с войсками, техникой и припасами преодолевали за трое суток, то есть со средним темпом перевозки 400 км в сутки. Дальние же перевозки, например, из Красноярска (4000 км), совершались со скоростью около 500 км в сутки. Для сравнения: в сентябре — октябре темпы перевозок железнодорожным транспортом были 200—220 км в сутки. Не стоит забывать, что в то время эшелоны и железные дороги подвергались массированным авианалетам немцев. Длительность ремонтных работ в ноябре была сокращена вдвое по сравнению с месяцем ранее.

Железными дорогами в период подготовки контрнаступления на правое крыло были переброшены войска 1-й ударной и 20-й армий в составе 75 тысяч человек и 300 орудий (не считая остальной материальной части и лошадей), а на левое крыло — войска 10-й резервной армии численностью около 90 тысяч человек и 200 орудий.

По данным штаба Московской зоны обороны, за период октябрь — декабрь 1941 года Московским железнодорожным узлом перевезено 1126 эшелонов, из них 370 эшелонов с эвакуированными грузами и под оперативные перевозки — 756 эшелонов.

Ставка подготовила воинские резервы численностью до 180 тысяч человек. Причем их подвоз к Москве происходил совершенно скрытно: немцы еще 4 декабря были уверены, что противостоящие им 200—250 тысяч солдат — это все, что было у Красной армии. Самые осторожные генералы вермахта еще прибавляли 60—70 тысяч гражданского резерва (ополченцев). Ввод в бой свежих частей РККА стал полной неожиданностью для немцев. В общей сложности 5—6 декабря германской армии численностью 240 тысяч человек противостояли 380 тысяч бойцов РККА. Плюс 600 орудий и танков.

Советские солдаты идут по освобожденным улицам Калинина мимо трупов уничтоженных немцев, 1941 год. Фото: Самарий Гурарий / РИА Новости

Советские солдаты идут по освобожденным улицам Калинина (Твери) мимо убитых немцев, 1941 год. Фото: Самарий Гурарий / РИА Новости

Но, как сказано выше, судя по прежним боям в войне, это соотношение немцы не считали критическим. Определяющими стали и другие факторы. К примеру, впервые за Великую Отечественную — полное обеспечение необходимыми припасами. Это не только патроны и снаряды, но и продовольствие, горючее, фураж, медицинские препараты, своевременный вывоз раненых и многое другое.

Для сравнения: еще в октябре подвоз припасов для армии под Москвой был 370 тонн в сутки, а в конце ноября — 450—470 тонн. Подвоз горючего в октябре составил 19 500 тонн, в ноябре — 25 500 тонн.

Но перевозка грузов осуществлялась не только и не столько по железной дороге, сколько автомобильным транспортом (уже внутри фронта). За полтора месяца число грузовых машин выросло на 15 тысяч единиц и достигло 71,5 тысяч.

Принято считать, что немцев погубил «генерал Мороз». Однако при детальном рассмотрении оказывается, что мороз играл на руку немцам, а вовсе не РККА. До середины ноября по распутице немецкие танки и техника могли передвигаться только по дорогам. При наступлении холодов они получили возможность вести наступление по замерзшей земле — по полям, опушкам лесов. Вставший на небольших реках лед позволял немцам легко их форсировать.

Морозы изменили и тактику немецкого наступления. Если раньше основной удар наносили танковые клинья (скопление по 30—50 и даже 80—100 машин), то теперь вермахт самонадеянно разделил клинья на небольшие группы по 5—10 танков. Эти группы бронемашин были растянуты по всему фронту, вместо того чтобы, как прежде, собрать танки в 4—5 крупных соединений (наступавших, как правило, по шоссе).

Поняв, что наступление на Москву выдохлось, немецкие генералы 3—4 декабря тайно начали отдавать приказы о переходе в оборону (тайно, так как Гитлер категорически настаивал только на наступлении). Немецкий военный историк Пауль Карель в своей книге «Гитлер идет на Восток» писал, что если бы у вермахта было три-четыре дополнительных дня на создание оборонительных рубежей, то русским не удалось бы провести удачное контрнаступление под Москвой.

Немецкие солдаты под Москвой, декабрь 1941 года. Фото: ИТАР-ТАСС

4 декабря большинство немецких войск принялись за рытье окопов и устройство блиндажей, натягивание колючей проволоки, строительство укреплений. Сталин отдал приказ начать контрнаступление 5 декабря (на некоторых участках фронта оно началось 6 декабря). Возможно, он помнил ленинское изречение, относящееся к Октябрьской революции: «Вчера рано, завтра поздно». Генерал Жуков советовал Сталину начать контрнаступление 8 декабря, когда будут окончательно сформированы резервы. Сталин решил рискнуть и начать его раньше. И эти три дня, видимо, сыграли одну из главных ролей в битве, не позволив немцам подготовить оборонительные рубежи.

Даже среди историков до сих пор принято иронически высказываться об убеждении героев Гражданской войны Ворошилова и Буденного в том, что «в этой войне рано хоронить кавалерию, она себя еще покажет». При контрнаступлении под Москвой роль кавалерии оказалась очень велика.

В общей сложности кавалерия составляла 20—25 % всех советских войск под Москвой. Причем она была усилена тяжелыми пулеметами и минометами.

Тот же Пауль Карель писал о кавалерии РККА:

«Русские в этой лесистой местности действовали храбро, с большим искусством и хитростью. Что не удивительно: части входили в состав элитной советской 20-й кавалерийской дивизии — штурмового соединения знаменитого казачьего корпуса генерал-майора Доватора. Осуществив прорыв, казачьи полки сосредоточились в разных ключевых пунктах, сформировались в боевые группы и принялись нападать на штабы и склады в немецком тылу. Они блокировали дороги, уничтожали линии коммуникаций, взрывали мосты и то и дело нападали на колонны тылового обеспечения, безжалостно их уничтожая.

Так, 13 декабря эскадроны 22-го казачьего полка разгромили артиллерийскую группу 78-й пехотной дивизии в 20 километрах за линией фронта. Они угрожали Локотне — важной базе снабжения и транспортному узлу. Другие эскадроны осуществляли бросок на север между 78 и 87-й дивизиями. В результате весь фронт 9-го корпуса буквально завис в воздухе. Передовые позиции дивизий оставались нетронутыми, но линии коммуникаций, пути сообщения с тылом — перерезаны. Перестали поступать боеприпасы и продовольствие. Некуда стало девать несколько тысяч раненых, скопившихся на передовой».

Как это ни кажется странным, но именно лес позволил кавалерии успешно наступать. На открытой местности немцы косили ее из стрелкового оружия. Ничего кавалерия не могла поделать в открытом бою с танками. Но вот в лесу немецкой техники и пехоты не было, что позволяло коннице Красной армии проходить до 15—20 км в день.

В первые дни контрнаступления под Москвой советские части проходили в среднем по 6—7 км в день (против 4—4,5 км в ноябре у немцев). Это были очень хорошие темпы. Однако через 12—15 дней наступление стало выдыхаться. И тут еще раз выяснилось, что зима была вовсе не подарком для Красной армии. Напротив, «генерал Мороз» встал на сторону немцев.

К 13—15 декабря 1941 года высота снежного покрова на разных участках фронта достигла 60—80 см. Из-за этого снизилась маневренность конницы, сыгравшей одну из главных ролей в первые две недели контрнаступления (в высоком снегу лошадь идти не могла). Не хватало снегоуборочной техники, и заносы на проселочных и даже шоссейных дорогах сказались на подвозе припасов и продовольствия. Наступающие войска вновь, как летом — осенью 1941-го, стали испытывать снарядный и винтовочный голод, дефицит топлива и продовольствия.

Второе — это удаленность основных складов. Теперь они отстояли от армии на 100—150 км.

Третье — тактика «выжженной земли», ранее практиковавшаяся Красной армией и игравшая ей на руку, теперь обернулась против нее. Та же кавалерия вступала в освобожденные деревни и не находила там фуража. Железнодорожные пути, по которым мог бы осуществляться подвоз припасов, были разрушены. Ремонтные бригады даже при сверхнапряжении за сутки могли восстановить не более 7 км путей: на 100—150 км, на которые ушли войска, им нужно было две-три недели.

Это время (две-три недели), пока Красная армия ждала резервы и восстановления снабжения, немцы вовсю использовали для построения глубокой и инженерно-продуманной обороны. Ставка тоже понимала, что дальнейшее контрнаступление на центральном участке грозит созданием «котла», и она приняла решение перейти здесь в зиму 1941—1942 года к окопной войне.

Немцы в ходе контрнаступления потеряли убитыми 85 тысяч человек — до этого времени немыслимая для них цифра. Причем это были самые опытные войска, прошедшие европейскую кампанию 1939—1941 годов. Большими были потери и офицерского состава. После зимы 1941—1942 года немцы начали постепенно переходить на ускоренную подготовку офицеров (окончательно это произошло в конце 1943 года), что сказалось на боевых качествах вермахта.

Главным итогом этой битвы стало изменение стратегии немецкой армии. После поражения под Москвой пришедший в ярость Гитлер отправил в отставку 35 генералов и принял на себя командование армией. Место опытных генералов занял бесноватый ефрейтор. Начал вырисовываться исход Второй мировой войны.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе