Дудаевский опиум и генеральская трусость

Четверть века назад началась Первая чеченская война, ставшая позором России

Александр Кочан

10 декабря, 2019 12:25

9 мин

25 лет назад министр обороны РФ Павел Грачёв утвердил директиву и приказ «Об образовании объединенной группировки ВС РФ, осуществляющей разоружение незаконных вооружённых формирований на территории ЧР». На следующий день президент Борис Ельцин подписал Указ № 2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики».

Так началась Первая чеченская кампания — самый кровопролитный внутренний вооружённый конфликт на территории России со времён гражданской войны.

Достоверные данные о потерях федеральных сил в период 1994-1996 годов найти невозможно. Комитет солдатских матерей, боевики и западные СМИ приводили явно завышенные оценки, а Минобороны и МВД РФ до сих не опубликовали исчерпывающей информации о потерях. В открытых источниках чаще всего мелькает цифра в 4-5 тысяч военнослужащих, отдавших свои жизни за «конституционной порядок» в ЧР.

Вполне возможно, что эта цифра близка к реальной. Самым крупным сражением Первой чеченской войны был штурм Грозного (декабрь1994-февраль 1995). Жертвами боёв за столицу ЧР стали более 1,4 тысячи российских солдат и офицеров, около 500 военнослужащих пропали без вести.

Помимо силовиков, в Чечне 90-х массово погибало и страдало мирное русское население. После прихода к власти Джохара Дудаева русские были мгновенно поражены в правах. В частности, сепаратисты безнаказанно отбирали у русских жильё и насмешливо уговаривали их остаться, чтобы превратиться в рабов новых хозяев «свободной Ичкерии»

По оценкам Министерства национальностей России, с 1991 по 1999 годы на территории республики были убиты свыше 21 тысячи этнических русских. За этот же период Чечню покинули 150-180 тысяч русских.

Однако неправильно полагать, что от действий боевиков страдали только русские. Репрессии террористов были направлены против ингушей и собственного мирного населения. В 1990-е годы из «Ичкерии» убежали около полумиллиона чеченцев, несколько десятков тысяч мирных чеченцев погибли во время боестолкновений между дудаевцами и федералами.

Феномен Дудаева

Всплеск сепаратизма в Чечне произошёл на фоне господствовавших в первой половине 1990-х годов центробежных тенденций. Однако ни одна из республик многонациональной федерации не позволяла себе проявлять столь откровенную агрессию в адрес Москвы, как Чечня. Фундаментальная причина, которая способствовала разжиганию вооружённого конфликта, — память о депортации в годы ВОВ.

На этой исторической обиде совершенно бесстыдно спекулировали главари сепаратистов, убеждая чеченцев в том, что в случае прихода федералов всех их непременно сошлют на Крайний Север.

Конечно, Чечня никогда не была спокойным краем, но долгое время для военного мятежа не было ни социальной почвы, ни подходящего лидера. Ситуация кардинально изменилась в 1991 году. Ещё до официального разрушения СССР бразды правления оказались в руках Джохара Дудаева — генерал-майора советских ВВС, героя Афганистана, потомка депортированных чеченцев.

При всём авантюризме и кровожадности лидера чеченских сепаратистов, необходимо признать, что это был харизматичный и умный человек, не лишённый к тому же таланта полководца, дипломата и идеолога-пропагандиста

Дудаев пошёл намного дальше других местных князьков. Помимо власти, он жаждал денег от «зарубежных спонсоров» за свою антироссийскую и происламистскую деятельность. Дудаев убеждал свой народ, что Чечня полтора столетия «жила под гнётом» Москвы, не дававшей республике нормально развиваться. Решение всех проблем он видел в обретении полноценной государственной независимости при поддержке Запада и лидеров суннитского мира — прежде всего, богатых монархий Персидского залива.

Дудаев чувствовал слабость Кремля и прекрасно осознавал неспособность Верховного Главнокомандующего адекватно оценивать ситуацию. Он великолепно играл на противоречиях внутри российской элиты и общества, льстил отечественным либералам, «сочувствовал» матерям русских солдат и критиковал Ельцина за ошибки, которые привели к вооружённому противостоянию.

Лидер сепаратистов видел, что Россия оказалась не готовой к войне. По этой причине он пытался убедить россиян в том, что действия федерального центра носят агрессивный и захватнический характер. К сожалению, его пропаганда добилась достаточно серьёзных успехов.

Важный вклад в информационную победу Дудаева внесло российское телевидение, которое подчёркнуто нейтрально освещало события Первой чеченской кампании. Телеканалы постоянно демонстрировали несогласованность позиций руководства РФ, воздерживались от критики сепаратистов и не пытались комплексно анализировать сложившуюся вокруг Чечни ситуацию.

Неудивительно, что негативный информационный фон лишал нашу армию какой-либо моральной поддержки. В итоге большая часть российского общества оказалась равнодушной к судьбоносной для страны войне. В Новый год, когда проходил кровопролитный штурм Грозного, россияне под песни Голубого огонька дружно захлёбывались водкой и дешёвым шампанским.

Никакого почтения у нашего общества не было ни к тем, кто погиб, ни к тем, кто вернулся из Чечни живым. Ветераны Первой кампании чувствовали себя не героями, а отработанным материалом

Огромные усилия Дудаев приложил к тому, чтобы склонить на свою сторону западное общественное мнение. Он любил раздавать слёзные убаюкивающие интервью зарубежным СМИ, для которых (до первых похищений и зверских убийств иностранных журналистов) чеченские боевики оставались «мирными мятежниками» и «борцами за свободу».

Дудаев понимал, что США и Европа обладали большим влиянием на тогдашнюю элиту РФ и рассчитывал, что Ельцин может пойти на уступки, чтобы сохранить с ними добрые отношения. Запад действительно давил на первого президента РФ, но оказался бессилен против его взбалмошности и непредсказуемости.

Глупость и предательство

Если рассуждать без эмоций, то ввод войск в Чечню с точки зрения сохранения российской государственности был безусловно правильным решением. Рано или поздно чеченский гнойник начал бы распространяться по всему Северному Кавказу (события второй половины 1990-х это доказали). Тем более боевики вынашивали планы создания «халифата» вплоть до Поволжья. Над Россией нависла угроза потери почти всех юго-западных регионов.

Ельцину представился шанс исправить ошибки, допущенные в начале 1990-х годов, вернув в глазах народа образ сильного и волевого политика. Однако фатальную роль в Первой чеченской войне сыграла вышеупомянутая взбалмошность первого президента РФ. Находясь у руля страны, Борис Николаевич не терпел возражений, часто снимал с должностей «бузотёров» или отчитывал подчинённых без весомых на то причин.

Хрестоматийный пример — скандал 1997 года, когда полетели головы министра обороны Игоря Родионова и начальника Генштаба Виктора Самсонова. Генералы пытались разгрести авгиевы конюшни, доставшиеся от прежнего военного руководства, и надеялись, что Верховный Главнокомандующий будет готов выслушивать их оценки и предложения.

На одном из совещаний Ельцин в резкой форме попросил Родионова сократить подготовленный им доклад о состоянии вооружённых сил до нескольких минут. В ответ на раздражительность и безучастность Верховного, глава Минобороны заявил, что не может этого сделать в обозначенный им временной период. Ельцин отвернулся от Родионова и потребовал доклад от Самсонова. Начальник Генштаба проявил солидарность с министром и также отказался докладывать

Родионов и особенно Самсонов проявили редкое для высших чинов мужество, вступив в открытую конфронтацию с неразумным президентом. Наверное, именно этого качества не доставало экс-министру обороны, герою Афганистана Павлу Грачёву, который на серии совещаний в конце ноября 1994 года не решился возражать метавшему молнии Ельцину.

Грачёва часто упрекают в непрофессионализме из-за его шапкозакидательских заявлений относительно молниеносного разгрома боевиков. Однако, скорее всего, (будучи профессиональным командиром) он прекрасно понимал катастрофическое положение российской армии. Другое дело, что Грачёв боялся потерять высокую должность, дорожил ею больше, чем честью офицера. Вот и не отважился он спорить с Верховным, хотя, конечно, мог заявить о невозможности начать операцию в ЧР в ближайшие недели.

Военные аналитики сходятся во мнении, что в конце 1994 года ситуация в Чечне не была критической

У федерального центра было достаточно времени, чтобы провести разведку, сосредоточить необходимые резервы и отмобилизовать части для ввода в ЧР. По разным оценкам, на подготовку ушло бы 2-4 месяца, и операция не обернулась бы чудовищными и бессмысленными потерями. Однако Ельцин требовал немедленного разгрома дудаевцев и, видимо, ни один из генералов не стал ему перечить.

В результате глупости Ельцина и предательства высших военных чинов в Чечню вошли солдаты, не умевшие даже толком стрелять из автомата. В свою очередь командиры не знали ни численность бандформирований, ни места их дислокаций. Невнятной была и политическая цель операции. Против кого и за что мы воюем? Ведь Чеченская война, хотим мы того или нет, была гражданским конфликтом.