Дипломатия РФ на Украине. История провала

Как известно, вооружённые конфликты начинаются в тот момент, когда перестают работать политические механизмы. Поэтому во всех ведущих странах мира подготовке дипломатических кадров и специалистов в сфере международных отношений уделяется большое внимание.

Конечно, данная когорта чиновников и экспертов не уполномочена принимать стратегические решения и выполняет волю центрального руководства. Однако они всегда могут предложить массу аргументированных подходов к решению проблем, представить варианты мирного разрешения противоречий и способы вынудить противоположную сторону согласится на не слишком выгодные для неё условия.

Глупо отрицать присутствие в системе международных отношений совершенно недоговороспособных лиц, организаций и государств. Порой приходится действовать жёстко, решительно и превентивно. Но в большинстве спорных ситуаций в современном мире удаётся найти развязки, избежать эскалации насилия и кровопролития.

По поводу целесообразности российской спецоперации на Украине существует масса противоположных мнений. Весь мир сейчас бросает в крайности. Особая дилемма сложилась и для нашего общества, которое раскалывается на противников и сторонников ввода войск в соседнюю страну.

В любом случае неразумно желать поражения своему государству и армии. Вместе с тем на сегодняшний день в наших силах осознать горькую истину о том, что происходящее сейчас на Украине — это во многом результат тупика, в котором оказалась российская внешняя политика на украинском направлении.

Когда всё пошло не так?

В статьях и выступлениях, посвящённых Украине, президент РФ часто обращается к глубокому прошлому. Такой подход не лишён смысла, но зачастую вредит предметности — осмысление современных процессов размывается, становится ещё более отстранённым от актуальных событий.

Разговор о том, почему Москва пришла к выводу о необходимости проведения спецоперации уместнее начать с момента обретения Украиной независимости в 1991 году.

Чувствуя слабость России, Киев не стеснялся действовать нахраписто и хамовато. Весьма показательна ситуация с Черноморским флотом, который Москве и Киеву предстояло поделить после распада СССР.

Вместо запуска переговоров с тогда ещё вполне адекватным Борисом Ельциным первый президент Леонид Кравчук в апреле 1992 года объявил Черноморский флот СССР собственностью Украины.

В Кремле пошли на аналогичный шаг и только после этого смогли уговорить Кравчука разделить советское наследство на паритетных началах. Правда, украинский парламент забурлил на этот счёт, и судьба Черноморского флота разрешилась лишь в 1997 году.

С большим трудом Москве удалось отстоять право держать штаб и корабли в Севастополе. Вплоть до 2014 года России постоянно угрожали перспективой лишить ВМФ стратегически важной крымской.

Благодаря такому шантажу Киеву удавалось выгодно торговать с РФ, добиваться более низких цен на покупаемое у Москвы голубое топливо и повышать тарифы за транзит отечественных энергоресурсов в Европу.

Газовые войны — отдельная драматичная страница в российско-украинских отношениях. Множество раз Киев беззастенчиво воровал отечественный газ, избегая выплат компенсаций.

Нельзя сказать, что Москва совсем не пыталась бороться за свои коммерческие интересы. Наиболее адекватное соглашение было заключено в январе 2009 года между Владимиром Путиным и Юлией Тимошенко сроком на 10 лет.

Однако даже достаточно лояльный РФ Виктор Янукович посчитал зафиксированную в этом документе цену несправедливой. В декабре 2013 года Кремль согласился на треть уменьшить стоимость голубого топлива для Киева.

После госпереворота и начала так называемой АТО новые власти наотрез отказались приобретать напрямую российский газ. Киев увеличил закупки в Словакии, Венгрии и Польше, хотя большая часть этого топлива была перекачена через украинскую ГТС.

Руководство РФ, конечно же, осуждало реверсную схему пополнения украинских газовых хранилищ. Однако никаких серьёзных контрмер не предпринимало. Кроме того, Москва до последнего момента уговаривала Киев продолжить ему прямые продажи газа, причём со скидкой в почти треть цены.

Объясняя уступчивую линию Москвы, прогосударственные эксперты говорили, что, если на Украину оказать давление, то она вернётся к излюбленной практике воровства из трубы. В итоге, дескать, Россия утратит имидж надёжного поставщика.

Между тем по международному праву зона ответственности России по поставкам газа заканчивается на границе государства-транзитёра. За сохранность всех прокаченных в ЕС энергоресурсов могла нести ответственность исключительно Украина. Однако Европа предъявляла претензии к Москве, а та почему-то снова не огрызалась и покорно вела переговоры с Киевом.

В этот уродливый контекст укладывается и соглашение о пятилетнем транзите российского газа через ГТС от декабря 2019 года. По нему Украина получила «жирные» объёмы прокачки, совокупный заработок за которые по тогдашнему курсу оценивался в 7 млрд долларов.

Ещё 3 млрд долларов Киев получил от «Газпрома» как компенсацию в рамках предшествующего решения Стокгольмского арбитража, правомочность которого Москва ранее не признавала. Российское руководство попыталось представить соглашение о транзите «сложным компромиссом», но в документе было прописано куда больше обязательств для РФ, чем для Украины.

Очень много уступок позволяла себе Москва и на поприще военно-технического сотрудничества с Украиной, заключая крупные контракты с «Антоновым» и двигателестроительной компанией «Мотор Сич».

С 1990-х годов десятки миллиардов долларов бюджетных денег РФ ушли на Украину, но могли быть вложены в развитие собственных предприятий с аналогичным профилем — «Ил», «Туполев», «Сатурн», «Пермские моторы» и другие заводы, входящие сейчас в контур ОДК.

Что же произошло сейчас?

Повторимся: уступчивость российского руководства трактовалось Киевом как мягкотелость, позволяющая извлекать лёгкую наживу.

Слабохарактерный курс Москвы вместо «умиротворения» украинской элиты вылился в рост хамства и русофобии. Заметно окрепло на Украине влияние Запада. Его следствием стали два Майдана 2004 и 2014 годов, когда в обход закона власть захватили агрессивно настроенные к РФ политики. И Москва с этим ничего не могла поделать.

До февраля 2022 года присоединение Крыма было единственным прецедентом, когда Кремль проявил решительность и готовность ставить на место наглецов из соседней страны. На Донбасс и другие области Юго-Востока в 2014 году воли Москвы не хватило, хотя там были сильны пророссийские настроения.

Что же произошло сейчас? Почему так круто изменилась политика Москвы?

Скорее всего, ответ нужно искать в полном исчерпании инструментов влияния на ситуацию в соседней стране, где было принята масса антирусских законов, разгромлены почти все СМИ, защищавшие интересы Юго-Востока и выступавшие за нормализацию отношений с РФ.

В нокауте оказались и политические силы, на которые гипотетически могло бы опереться руководство России.

В сущности, «креатур Кремля» на Украине практически и не было. Последние годы Москва явно ориентировалась на ОПЗЖ («Оппозиционная платформа — За жизнь»). Однако в этой партии слишком много «переобувшихся» (например, Илья Кива), а её лидер — кум Путина — Виктор Медведчук попал под следствие.

Терпение руководства РФ, по всей видимости, окончательно лопнуло. Но стило ли вообще терпеть и «умиротворять» наглецов, засевших в Киеве? Почему в отношении Украины нельзя было проводить трезвую прагматичную политику, которая выражалась бы в сокращении экономических связей и предъявлении жёстких требований по поводу прав русскоязычных?

История не знает сослагательных наклонений, но предотвратить развитие событий, которое мы сегодня наблюдаем, было вполне реально. По меньшей мере Кремлю следовало подбирать на должности послов и кураторов украинского направления компетентных людей.

В связи этим уместно вспомнить, что мы практически не знаем фамилий кураторов украинского направления. Кто на нём работал до и после 2014 года? Кто несёт ответственность за дипломатические провалы и за то, что подавляющее большинство населения Украины не встречает российских солдат как освободителей?

Цена такого дилетантства и политической близорукости очень дорогая — это многие тысячи людских смертей, полуразрушенные украинские города, жёсткие западные санкции, усиление восточного фланга НАТО и весьма туманное будущее самой России.