Проживем без авианосцев

Авианосец «Адмирал Кузнецов». Фото: Лев Федосеев / ИТАР-ТАСС, архив

Почему России не имеет никакого смысла начинать программу строительства авианесущих кораблей

18 июня, 2013 05:51

6 мин

В России очень активно обсуждается тема строительства полноценных отечественных авианосцев. Например, не так давно появлялись сообщения о том, что в 2017 году в Северодвинске будет начато строительство двух авианосцев. В 2023 году они будут спущены на воду, в 2027 году Северный и Тихоокеанский флоты будут иметь по одной авианосной группе. В каждую из них должно войти до 15 крейсеров, эсминцев, фрегатов, корветов, подлодок и даже десантных кораблей. Крейсера, возможно, будут «реанимированы» из числа находящихся сегодня в консервации, остальные корабли, как и сами авианосцы, придется строить заново. Что естественно, так к тому времени практически все крупные надводные корабли, входящие сейчас в состав ВМФ РФ, будут списаны.

Реалистичность подобного замысла вызывает значительные сомнения. Во-первых, по финансовым причинам. Даже просто общая стоимость двух авианосцев и 30 кораблей охранения составит не менее 25-30 млрд. долларов (возможно, дойдет и до 50-60 млрд.). Это чрезвычайно солидная сумма. Правда, если она растягивается на полтора десятилетия, то становится несколько более приемлемой.

Во-вторых, в России, по сути, отсутствует опыт строительства авианосцев. Все наши авианесущие корабли строились на Украине (в Николаеве), к тому же полноценными авианосцами они не являлись. Напомним, что сначала были построены 4 авианесущих крейсера типа «Киев» (пр. 1143) с самолетами вертикального взлета и посадки (СВВП) Як-38. Сейчас единственный уцелевший корабль этого типа переделывается для Индии в авианосец с нормальными взлетом и посадкой под истребители МиГ-29К.

Затем было начато строительство двух больших нормальных авианосцев (авианесущих крейсеров) «Адмирал Кузнецов» и «Варяг» (пр. 11435), после чего началось строительство атомного авианосца «Ульяновск» (пр. 11437), который уже должен был иметь катапульты, а не трамплин. Однако из-за распада СССР России достался лишь «Кузнецов». «Варяг» и только что начатый постройкой «Ульяновск» (его готовность составляла в начале 1992 года 5%) остались на Украине. Первый сегодня стал китайским «Ляонином», второй был разрезан на металл.

Крейсер "Варяг". Фото: Виталий Аньков / РИА Новости, архив

При этом надо подчеркнуть, что классификация советских кораблей не как авианосцев, а как авианесущих крейсеров имела под собой основания. Они строились в СССР не как ядро авианосных ударных групп для проведения операций в открытом океане, а для ПВО районов развертывания ракетных подлодок, т.е. в относительной близости от собственных берегов. Корабли не имели ударных самолетов, их роль выполняли ПКР «Базальт» или «Гранит». Уже хотя бы благодаря наличию таких ПКР (аналогичными ракетами вооружены атомные ракетные крейсера пр. 1144 и многоцелевые АПЛ пр. 949и 949А) корабли пр. 11435 не могли считаться классическими авианосцами, поскольку авианосцы не имеют собственного ударного оружия, а лишь средства ПВО для самообороны. Естественно, что в момент запуска ПКР корабль не может ни принимать, ни выпускать самолеты, более того, все самолеты в этот момент должны находиться в подпалубном ангаре. Важнейшей особенностью кораблей пр. 11435 является наличие носового трамплина вместо катапульты. Это единственные в мире корабли, которые используют такой трамплин для взлета самолетов с традиционным взлетом и посадкой. За рубежом такие трамплины используются лишь на легких авианосцах, оснащенных СВВП «Харриер» (при большой боевой нагрузке он вынужден взлетать с разбегом). Соответственно, на кораблях пр. 11435 отсутствует катапульта, что ограничивает их возможности с точки зрения темпа выпуска самолета в воздух и делает невозможным взлет самолета при одновременной посадке другого (американские авианосцы, имеющие 2 катапульты, могут выпускать и принимать самолеты одновременно). Таким образом, проектирование авианосца тоже окажется очень дорогим и сложным процессом, поскольку это надо сделать, фактически, с нуля (если только не пойти по пути наименьшего сопротивления, реанимировав пр. 11437 «Ульяновск» 30-летней давности).

В-третьих, у нас огромные проблемы с производственными мощностями, учитывая, что строить придется не менее 30 кораблей, а при этом еще реализовывать кораблестроительные программы для Балтийского и Черноморского флотов, где заведомо не будет авианосных соединений. Да и те же СФ и ТОФ не могут исчерпываться одной авианосной группой. Кроме того, надо продолжать строить подлодки, которые для нас были, есть и будут основой флота. В итоге надо будет выйти на советские (60-х – 80-х годов) темпы строительства кораблей, что не кажется реальным. Точнее, это невозможно даже теоретически. Чтобы добиться подобных темпов, придется построить несколько новых верфей, что потребует очень много времени и денег. Пока никто их строить явно не собирается, даже речи об этом нет.

В-четвертых, корабль является конечным продуктом. Ему нужны двигатели, разнообразное вооружение, локаторы, гидроакустические станции, электроника и т.д. и т.п. Соответственно, проблема нехватки производственных мощностей выходит за пределы кораблестроительной отрасли и становится совершенно неподъемной.

В-пятых, проблема нехватки кадров может оказаться даже серьезнее, чем проблема нехватки производственных мощностей. Причем это относится и к сфере науки, и к сфере производства (как было сказано в предыдущем пункте, не только собственно кораблестроения), и к комплектованию ВМФ рядовым и офицерским составом. Откуда-то придется брать десятки тысяч высококлассных научных работников, высококвалифицированных рабочих и инженеров, отлично подготовленных моряков, причем в условиях нынешних деградации и развала науки и образования.

В-шестых, корабли должны быть обеспечены береговой инфраструктурой. В связи с этим нельзя не вспомнить, как в советское время (а отнюдь не в «лихие 90-е»!) были, фактически, загублены авианесущие крейсера «Минск» и «Новороссийск». Из-за отсутствия во Владивостоке подходящих для них причалов, всю свою короткую жизнь они провели на рейде, бессмысленно вырабатывая моторесурс. Вряд ли стоит повторять подобный опыт. Объективно говоря, СССР погубила, в первую очередь, вот такая бесхозяйственность, охватившая все сферы жизни. По крайней мере, на Тихом океане (ни во Владивостоке, ни в Петропавловске-Камчатском) инфраструктура под авианосцы совершенно точно сейчас не строится и даже о соответствующих планах ничего не известно.

В-седьмых, совершенно непонятно, какие самолеты будут базироваться на этих авианосцах. До бесконечности эксплуатировать ресурс созданного более 30 лет назад Су-27 и его многочисленных производных все же невозможно. Тем более бессмысленно навязывать флоту палубный вариант созданного тогда же легкого истребителя МиГ-29. При этом нет никаких сведений о том, что Т-50 может иметь палубную модификацию. Если и самолет придется создавать с нуля, это еще больше усугубит все описанные выше проблемы.

Су-27 К после учебных полетов на палубе авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов». Фото: Александр Чумичев / ИТАР-ТАСС, архив

С учетом всего перечисленного (строительство верфей, создание самолета, подготовка кадров) цена вопроса гарантированно превысит 50 млрд. долларов и почти наверняка дойдет до 100 млрд.

Но это далеко не предел, ибо несколько странно иметь на каждом из океанских флотов всего по одному авианосцу. Поскольку корабль регулярно должен проходить ремонт (иногда даже капитальный), на этот период флот автоматически остается без авианосца. В связи с этим стоит учесть печальный опыт Франции, имеющей один авианосец, в итоге вообще не очень ясно, есть он у нее или нет (он чаще ремонтируется, чем находится в строю). Аналогичная ситуация складывается и у нас самих с единственным «Адмиралом Кузнецовым». Поэтому надо иметь хотя бы по два авианосца на каждый океанский флот, т.е. всего 4. И соответствующее количество кораблей охранения (потому что они тоже имеют свойство регулярно ремонтироваться). В итоге объем всех описанных выше задач увеличивается вдвое. Либо получается профанация.

Против авианосцев НАТО нет приема

И что касается сроков. Даже в США, имеющих колоссальный опыт строительства авианосцев, корабль такого класса строится 6-7 лет (от закладки до передачи флоту). У нас один авианосец ни при каких обстоятельствах не будет построен даже за 10 лет. У нас по 5-6 лет строятся корветы, а авианосец хорошо, если за 12-15 лет удастся построить.

Соответственно, ввязываться в строительство авианосцев можно только в том случае: если точно понятно, зачем они нужны.

Американский авианосец «Джордж Буш». Фото: MC3 Nicholas Hall / U.S. Navy / AP

Двумя и даже четырьмя авианосцами мы не сможем противостоять ВМС даже одних США, тем более – НАТО в целом. Можно отметить, что хотя в последние 20 лет общая тенденция сокращений затронула все виды ВС почти всех стран НАТО, именно ВМС в сравнении с ВВС и, тем более, с сухопутными войсками, менее всего сократились количественно, при этом больше всех обновились качественно. США сейчас имеют 10 атомных авианосцев в строю и еще 1 атомный и 7 с обычной энергетической установкой в резерве. Начато строительство новой серии атомных авианосцев для замены нынешних. Еще один авианосец, как было сказано выше, есть у Франции, два легких – у Италии, два больших авианосца строит Великобритания. Против этого количества нельзя бороться двумя аналогичными кораблями.

Более того, мы не сможем бороться даже с ВМС НОАК, поскольку Китай собирается построить не менее 4 авианосцев (скорее всего – 6, не считая нынешнего учебно-экспериментального «Ляонина»), которые будут противостоять нашему единственному тихоокеанскому (или пусть даже двум). Причем шансов, что их программа реализуется, несравненно больше, чем относительно нашей программы.

В итоге единственным мыслимым вариантом использования авианосцев в случае «большой» войны (с НАТО или Китаем) становится отодвигание рубежа ПВО и противодесантной обороны на несколько сот миль от своих берегов. Есть подозрение, что такую задачу гораздо дешевле и эффективнее можно решить, развивая и совершенствуя ВВС, ПВО, береговые ПКРК и подводный флот. Особенно учитывая тот факт, что наши авианосцы при подобном варианте их использования окажутся «одноразовыми изделиями».

Остается еще вариант использования авианосцев для «набеговых» операций в странах «третьего мира». Однако сложно понять, зачем нам это надо. Нам ведь не нужно захватывать чужие ресурсы, свои бы удержать. Оказывать давление на некоторые исламские страны (типа Пакистана или Саудовской Аравии)? Теоретически это возможно, но совершенно неочевидно, что ради этой теоретической возможности надо идти на столь значительные практические затраты.

Таким образом, нам надо либо строить полноценный авианосный флот (по 3-4 корабля на СФ и ТОФ), что, однако, в обозримом будущем совершенно нереально, либо пока отложить данный проект. Если только не исходить из того, что первые два авианосца будут заведомо учебно-экспериментальными кораблями, предназначенными для приобретения опыта строительства и эксплуатации авианосцев и авианосных соединений. А также для решения всех тех проблем, которые перечислены выше. И только после того, как этот опыт будет приобретен, можно будет строить настоящий авианосный флот. Реально данный процесс может начаться не ранее середины 30-х гг. Если к тому времени он по какой-то причине вообще не утратит смысл.

Автор - заместитель директора Института политического и военного анализа