Армия вне дискуссии
В заявлениях современных представителей российской военно-политической элиты практически невозможно найти негативные высказывания о положении дел в армии и оборонно-промышленном комплексе (ОПК) нашей страны.
Проблемы публично не обсуждаются, а в открытых докладах и выступлениях официальных лиц, включая президента, можно лишь встретить намёки (причём зачастую завуалированные) на то, что ситуация в сфере национальной обороны далека от совершенства.
Естественно, что обсуждение проблем вооружённых сил и ОПК в силу соображений секретности должно быть ограничено. Военные, оружейники и представители экспертного сообщества не могут озвучивать многие цифры и предавать огласке значительный массив информации.
Однако дискуссии вполне могут проводиться по концептуальным вопросам, связанными с формированием Гособоронзаказа, развитием тех или иных вооружений, анализом деятельности видов и родов ВС, военного образования, системы подготовки и профессионального роста кадров, а также результатов работы отраслевых предприятий.
Нет ничего дурного в том, чтобы в сдержанной аргументированной форме вскрывать слабые стороны и недостатки нашей системы безопасности, пытаясь найти пути выхода из сложившейся ситуации. В наш информационной век накалом публичной дискуссии вполне реально воздействовать на руководство страны, подталкивая верхи к принятию энергичных мер.
Именно в этом как раз заключается настоящий разумный военно-политический патриотизм, лишённый пафоса, эмоционального антизападного угара и убогого либерально-пацифистского злорадства. Но, к сожалению, на практике такая аналитическая работа (за редким исключением) саботируется на всех публичных уровнях.
Оппозиционные и прозападные медиа зачастую поливают нашу армию грязью, выискивают в ней «наёмников», «оккупантов», проходимцев и коррупционеров. В свою очередь федеральные СМИ доводят здравомыслящих граждан до тошноты, рассказывая о гиперзвуке, новых ракетах, расколе в НАТО и бессильном авианосном флоте США
Данный информационный фон был и раньше, но с приходом на пост министра обороны Сергея Шойгу одержал уверенную победу. При всех безусловных положительных изменениях, главным архитектором которых является лично Шойгу и его команда, современная информационная среда в РФ, ориентированная на сферу обороны, превратилась преимущественно в унылое болото.
В результате интеллектуальное и моральное состояние российского государства стало напоминать брежневский застой с одами могуществу армии, оборонки, политическому строю и мудрости вождя. Сейчас многие считают это нормальным состоянием, называя его чуть ли не возвращением к историческим корням.
При этом совершенно непонятно, как полное отсутствие в обществе (незлорадного!) критического осмысления лежащих на поверхности проблем противоречит патриотизму, может помешать прогрессу России и убить веру в армию и Родину?
Нередко может встретить мнение, что, дескать, там, наверху прекрасно осведомлены обо всех трудностях и вообще знают больше, чем простые смертные. Где-то там, в просторных кабинетах кипит каждодневная работа на благо Родины, государственные мужи спят по два-три часа в день, не зная нормальной жизни. Может оно действительно так. Результаты такого труда не всегда заметны обывателю, но и впечатляющими назвать их тоже нельзя.
Кроме того, невозможно списывать со счетов практически маниакальное русское чинопочитательство. В 90% случаев среднестатистический генерал или высокопоставленный чиновник, который думает о своей карьере, не станет озвучивать идеи, противные или неудобные начальству. Так устроена вертикаль власти в нашей стране, где бал правит лояльность. По этой причине любому государственному институту требуется альтернативный критический взгляд со стороны. Если говорить про Минобороны РФ, это должны быть неангажированные специалисты, профильные СМИ и частные консалтинговые организации (по сути, всем известные ЧВК).
Сегодня в России институт дискуссии в сфере военного строительства практически полностью монополизирован военным ведомством и трансформирован в закрытый для общества формат. Независимые экспертные институты (а точнее их подобие) фактически отрешены от государственных дел.
Однако такой печальной ситуация была не всегда. До прихода на Фрунзенскую набережную Шойгу в федеральных СМИ, на страницах газеты «Красная звезда» и на сайте Минобороны РФ регулярно публиковались материалы, где содержалась как важная фактическая (неотшлифованная пропагандой) информация о состоянии вооружённых сил, так и критические оценки.
Такая «вольница» (при всей её, конечно, условности) существовала во времена проклинаемого последние годы министра обороны Анатолия Сердюкова (2007-2012). Несмотря на то, что он действительно наломал немало дров в попытке реформировать армию, такого притеснения свободной публичной дискуссии при нём не было
Более того, в одном из интервью Сердюков весьма правдоподобно отозвался о том, как проходили закрытые совещания и дискуссии с участием отдельных достопочтенных государственных мужей и генералов (тех самых людей, которые знают больше нас). Сердюкову, которому было свойственно озвучивать порой не самые адекватные идеи, попросту никто не решался возразить.
При этом публичное обсуждение реформирования армии в те неоднозначные времена (по сравнению с текущим периодом) кипели. Находись смелые люди и среди номинальной команды Сердюкова. Так, начальник Генерального штаба ВС РФ Николай Макаров (2008-2012) на одном из заседаний Общественной палаты выступил с крайне негативным докладом, посвящённым состоянию армии.
Конечно, можно предположить, что данное должностное лицо преследовало определённые корыстные цели (например, очернить предыдущее руководство Генштаба и Минобороны), но цифры, озвученные им, вряд ли брались с потолка, что красноречиво доказал югоосетинский конфликт, в котором Россия понесла потери не только в боях, но и во время переброски войск. В частности, Макаров рассказал, что к его приходу в 2008 году российская армия как единая военная организация пребывала в абсолютно небоеспособном состоянии.
Так, в Сибирском военном округе в постоянной готовности находились только несколько полков и «те были укомплектованы на 80% от штата военного времени»». В Сухопутных войсках к 2009 году имелось всего лишь 17% соединений и воинских частей постоянной готовности. В Военно-воздушных силах этот показатель составлял 7%, в войсках ПВО — 0%.
«В основном содержались соединения и воинские части сокращённого состава и кадра. Их боеспособность была крайне низкой, а для развёртывания по штатам военного времени требовался угрожаемый период длительностью до одного года», — сообщил Макаров
В результате, как констатировал начальник Генштаба, боевая подготовка войск фактически прекратилась. При этом в российской армии выросло целое поколение офицеров, которое с профессиональной точки зрения является неподготовленным. По словам Макарова, карьерная лестница была устроена таким образом, что офицеры «особо не напрягаясь» дослуживались до званий подполковника и полковника.
«Угрожающее положение сложилось в войсках с исправностью вооружения и техники. В военных округах содержалась техника для развёртывания четырёхмиллионной армии, но 90% её было не исправно», — обозначил ещё одну катастрофическую проблему Макаров
Да, сегодня подобных проблем в российской армии нет. Шойгу и нынешнего начальника Генштаба Валерия Герасимова можно назвать наиболее результативными военными управленцами в истории постсоветской России. Однако огромное количество проблем, находящихся на поверхности, по-прежнему не решаются и практически не обсуждаются в публичной среде. Как обстоят дела в просторных высоких кабинетах — нам и вовсе неведомо.
В тяжёлом состоянии находится крупнотоннажный флот России, сроки создания всех образцов новой военной техники регулярно срываются, а некоторые перспективные проекты консервируются. Корень проблем не только в дефиците денег. Непродуманные решения регулярно принимает руководящий состав ВС РФ и директорат ОПК.
Хотя некоторые язвы в системе нашей национальной безопасности могут исчезнуть буквально завтра дежурными организационными решениями. Например, в России давно назрела необходимость создать полноценный институт младших командиров, решив полувековую проблему профессионального выгорания сержантов.
Причём под рукой Минобороны и Генштаба готовое, успешно апробированное на Западе решение — система из 7-9 званий по образцу офицерских. Но ситуация с мёртвой точки не сдвигается. И этому во много способствует молчание военных верхов и профессионального сообщества.
