Армия и оборонка России в заложниках у коронакризиса. Уходящий год стал испытанием
Уходящий год обернулся непростым испытанием для российской армии и оборонной промышленности.
Причинами тому стали последствия пандемии коронавирусной инфекции и скромный военный бюджет, который перестаёт соответствовать ожидаемым темпам модернизации ВС.
Эти проблемы (что в российской практике превратилось в большую редкость) были публично озвучены на расширенном заседании коллегии Минобороны, которое прошло в конце декабря.
Например, министр обороны Сергей Шойгу заявил, что в 2020 году выполнение государственного оборонного заказа (ГОЗ) оказалось под угрозой срыва, так как в разгар пандемии COVID-19 около 2,3 миллиона работников предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК) попросту перестали выходить на работу в цеха.
Речь, очевидно, идёт об апреле, когда почти вся страна погрузилась во мрак локдауна. Власти РФ явно перестарались с переводом максимального числа занятого населения на пресловутую удалёнку. Один месяц простоя в ОПК — это примерно 8% недополученных вооружений.
«И только вмешательство Верховного Главнокомандующего позволило восстановить производственные процессы и не допустить снижения объёмов выпуска оборонной продукции», — сообщил Шойгу
Вероятно, министр обороны имел в виду распоряжение Путина о том, что строгие антиковидные меры не должны распространяться на оборонную отрасль. Из сказанного Шойгу следует, что ОПК всё же удалось выдержать необходимые темпы производства.
По итогам 2020 года доля современных и модернизированных вооружений в войсках достигла запланированной отметки в 70%. Конечно, данный показатель очень лукавый из-за непрозрачной процедуры его подсчёта, но в отсутствии иных источников информации о перевооружении армии, приходиться брать за основу статистику Минобороны.
По поводу нехватки денег Шойгу не был столь прямолинеен, но тем не менее дал понять, что для успешного наращивания уровня современности нынешнего объёма расходов может оказаться недостаточно.
«По уровню современности мы вышли на аналогичные показатели вооружённых сил многих государств. При этом по затратам на оборону в текущем году Россия переместилась с 8-го на 9-е место», — констатировал министр обороны
Чтобы не сбавлять набранных положительных темпов, в ближайшей перспективе Минобороны намерено значительно расширить практику заключения долгосрочных заказов по основным видам вооружения. По словам Шойгу, за счёт них предприятия ОПК «смогут уверенно планировать свою работу на 7 лет вперёд, закупать необходимые материалы и эффективно вести хозяйственную деятельность».
На первый взгляд анонсированную меру можно назвать абсолютно адекватной. Гипотетически долгосрочные контракты могут привести к появлению условий для стабильного, а не скачкообразного существования российской оборонной промышленности.
Также подобная практика должна сократить уровень долговой нагрузки предприятий ОПК, так как они наконец-то смогут рассчитывать свои доходы и расходы на несколько лет вперёд. (Последние годы оборонным компаниям часто приходится брать банковские кредиты из-за полного отсутствия понимания характера отношений с Минобороны).
Будут ли военные размещать заказ, в каком объёме, в какие сроки, готовы ли они профинансировать те или иные научные и конструкторские изыскания? Все эти важнейшие вопросы в российских реалиях часто не находят ответов. Большую часть этих проблем долгосрочные контракты позволят снять с повестки дня.
Однако, в связи с этим вновь возникает вопрос наполнения военного бюджета в тех объёмах, которые позволят оборонке реализовывать долгосрочные контракты. Если в распоряжении Минобороны не будет достаточного количества денег, то единственный реалистичный вариант запуска практики долгосрочных соглашений — это ужесточение (в лучшем случае — продолжение) политики низких закупочных цен
Военные уже всерьёз взялись, как выразился Шойгу, за «совершенствование методов ценообразования». В частности, министр обороны сообщил, что борьба с «необоснованным ростом стоимости государственных контрактов» в 2018–2020 годах позволила сохранить госпрограмму вооружения в прежнем объёме (551 миллиард рублей).
Однако за этими красивыми формулировками, скорее всего, скрывается банальное давление на промышленников, в результате которого они нередко вынуждены подчиняться требованиям Минобороны и передавать войскам продукцию практически по себестоимости.
Желание военных платить как можно меньше за поставки техники вполне объяснимо. В конце концов, низкие цены на продукцию ОПК являются поводом для публичного отчёта об успехах в перевооружении при невысоких расходах, то есть для политического пиара. Но обратная сторона такой политики — это неизбежная деградация оборонного сектора РФ.
Отсутствие или очень скромная маржинальность сегодняшних контрактов в рамках ГОЗ не позволяет отечественным предприятиям повышать зарплаты сотрудникам, реализовывать инициативные проекты, выполнять спущенные Кремлём нормативы программы импортозамещения и диверсификации.
Отсюда — чудовищная долговая нагрузка, причём в даже крупных компаниях, чья продукция пользуется заслуженным авторитетом внутри РФ и за рубежом. В итоге государство вынуждено тратить деньги на покрытие банковских кредитов или уговаривать финучреждения провести реструктуризацию долгов.
Чтобы хоть как-то минимизировать финансовые риски, правительство продвигает услуги Промсвязьбанка, предлагающего ОПК программы льготного кредитования. Тем не менее деятельность ПСБ не решает массы существующих проблем. К тому же банк пока сам несёт убытки.
Если говорить совсем грубо, то отечественная оборонка фактически сидит на голодном пайке. Как принято считать, для поддержания самых скромных темпов технологического развития рентабельность высокотехнологического производства должна составлять не менее 20%. В российских реалиях этот критически важный показатель оценивается в 2-4%
Конечно, промышленники и нечестные на руку военные допускают прегрешения, значительно завышая цены на продукцию порой в несколько раз при допустимой марже в 20-30%. Исключения есть всегда и с такими контрактами нужно действительно бороться, но общая ситуация для оборонной отрасли выглядит весьма удручающей.
Судя по словам Шойгу, военные отказываются закладывать в стоимость продукции даже такие факторы как рост уровня инфляции и компенсации всевозможных издержек. Естественно, что в сложившейся ситуации долгосрочные контракты станут инструментом закабаления, а не выздоровления ОПК.
К концу 2024 года уровень современности армии и флота Минобороны обещает увеличить до 75,9%. При сохранении текущих объёмов финансирования достичь такого показателя будет невозможно без продолжения курса на снижение или сохранение закупочных цен на нынешнем уровне.
В целом армия и оборонка оказались заложниками неблагоприятной экономической конъектуры и неуёмного желания руководства страны постоянно пиариться на успехах в перевооружении.
Между тем выходом из надвигающегося кризиса могла бы стать фиксация на ближайшие годы показателя современности на отметке в 70% при условии повышения закупочных цен и продвижения практики заключения долгосрочных контрактов.