Александр Лукашенко и Николай II. Опыт работы с протестующими студентами

На днях президент Беларуси Александр Лукашенко обрисовал ситуацию в стране. Как обычно, горячо клеймил тех, кто бунтует и митингует. По его мнению, не надо уговаривать тех, кто не хочет работать. При этом оговорился, что таких, по его мнению, единицы.

Лукашенко обратил внимание и на студентов, посмевших выразить свое мнение: «Студенты, пришли учиться? Учитесь. Кто хочет, пусть учится. Кто вышел в нарушение закона на несанкционированную акцию, он лишается права быть студентом. Отправьте их, как я и говорил, кого в армию, а кого на улицу - пусть ходят по улицам. Но они должны быть отчислены из вуза».

Неведомо, знает ли Лукашенко о том, что происходило в России на рубеже XIX и XX веков, но его гневный спич невольно возвращает к событиям того времени. Студенты были в то время силой, на которую с тревогой смотрели представители власти. Молодые люди участвовали в демонстрациях, манифестациях, фигурировали в столкновениях с полицией.

Правоохранители обращали пристальное внимание на моральный облик студентов. Для поступления в высшее учебное требовались не только знания, но и свидетельство о политической благонадежности. В нем говорилось, что податель сего документа не участвовал в антиправительственных акциях и не входил в революционные кружки.

Впрочем, случалось, что и благонадежные, попав в среду «бунтовщиков», превращались в инакомыслящих. Их количество постоянно росло. Поэтому в 1897 году в штате Московского охранного отделения появилась должность полицейского надзирателя. Он собирал сведения о квартирах вверенного ему участка, где жили студенты. Надзирателю надлежало от своих осведомителей получать информацию о готовящихся сходках и выступлениях молодых людей

Московский обер-полицмейстер Дмитрий Трепов требовал от своих подчиненных «иметь в виду портерные, гостиницы и вообще заведения трактирного промысла, где могут быть устраиваемы с предосудительными целями пирушки… кухмистерские для студентов, где обыкновенно впервые появляются прокламации, произносятся зажигательные речи и происходят неразрешенные сборы денег».

1899 год можно считать водоразделом между единичными выступлениями студентов и началом их активной политической деятельности. Именно в упомянутом году с протестами выступили представители университетов Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, Казани, Харькова, Варшавы и Одессы.

К ним присоединились и другие учебные заведения, в том числе столичные Военно-медицинская академия, Высшие женские курсы и Духовная академия. Впрочем, это лишь часть списка протестовавших.

Разумеется, полиция не дремала. Наиболее активные студенты исключались, подвергались аресту, бурлящие учебные заведения закрывались. Молодые люди собирались в группы, которые разгоняли правоохранители.

…Все началось, в общем-то, с пустяка. В феврале 1899 года в Санкт-Петербургском университете, отмечавшем свое 80-летие, появилось назидательное обращение ректора Василия Сергеевича, предписывавшее учащимся «исполнять законы, охраняя тем честь и достоинство университета». В нем предупреждалось, что «виновные могут подвергнуться: аресту, лишению льгот, увольнению и исключению из университета и высылке из столицы».

Эти слова возмутили вспыльчивых студентов. Бумага было сорвана со стены, на собрании по случаю юбилея университета Сергеевича освистали. Студенты отказались участвовать в торжестве в стенах университета и намеревались отметить праздник в городе. Однако на улице их ждала полиция

Правоохранители попытались направить толпу сначала в одну сторону, потом – в другую. Возникла неразбериха, нарастала досада и злость с обеих сторон. Напряжение усилил прибывший отряд конных городовых. Очевидец вспоминал:

«Эскадрон пустился в карьер и врезался в толпу, опрокидывая и топча студентов и частных лиц, наполнявших улицу. В воздухе замелькали нагайки... Один старик, почтенный джентльмен, был смят лошадью, и, уже лежащий на земле, получил удар нагайкой; … одна молодая женщина, уцепившаяся за решетку сквера, получила удар нагайкой от проскакавшего вблизи опричника; … в сквере лежал на снегу студент, пальто которого представляло одни лохмотья, до того оно было исполосовано и разодрано»

…Когда выступления студентов приобрели массовый характер, в газетах было опубликовано сообщение о создании комиссии, должной сделать выводы из происходящего. Ее возглавил бывший военный министр, член Государственного совета, генерал Петр Ванновский. Император Николай II, более других встревоженный активностью молодежи, это решение одобрил.

В июле 1899 года на основе доклада комиссии и по инициативе обер-прокурора синода Константина Победоносцева в особом совещании шести министров были изданы «Временные правила отбывания воинской повинности воспитанникам высших учебных заведений, удаляемых из сих заведений за учинение скопом беспорядков».

Согласно этому документу, особому суду, состоявшему из членов педагогической коллегии и представителей военной власти, юстиции и жандармерии, предоставлялось право отдавать студентов в солдаты за устроенные ими «беспорядки». Правила распространялись и на лиц, не достигших призывного возраста (18 лет), тех, кто раньше пользовался льготами и даже студентов, не годных по состоянию здоровья к службе в армии. Срок отбывания воинской повинности определялся судом в зависимости от степени «виновности» - от года до трех лет.

Сколько студентов было отдано в солдаты, не известно. Известно лишь то, что в армии они попадали в тяжелые условия. Фельдфебель мог наказывать их, бить и отправлять под арест. Однако иногда бывшим студентам, вопреки секретным инструкциям, поручали обучать неграмотных солдат. Порой им даже удавалось даже вести пропаганду в войсках.

Действия властей вызвали гневный протест общества. Максим Горький писал:

«Отдавать студентов в солдаты - мерзость, наглое преступление против свободы личности, идиотская мера обожравшихся властью прохвостов. У меня кипит сердце; и я был бы рад плюнуть им в нахальные рожи человеконенавистников»

По воспоминаниям представителя Санкт-Петербургского университета Сергея Салтыкова, Лев Толстой «был особенно заинтересован той формой, в которую вылилось движение, и студенческая забастовка представлялась ему одной из форм непротивления злу насилием». Жена писателя Софья Толстая сетовала: «Мы здесь все в большом волнении, как и вся Россия, по поводу закрытия всех учебных заведений. Раздражили молодежь без всякой вины с их стороны; как жаль и как неосторожно».

На «Временные правила…» отозвался и Антон Чехов: «Если государство неправильно отчуждает у меня кусок земли, то я подаю в суд, и сей последний восстановляет мое право; разве не должно быть то же самое, когда государство бьет меня нагайкой, разве я в случае насилия с его стороны не могу вопить о нарушенном праве? Понятие о государстве должно быть основано на определенных правовых отношениях, в противном же случае оно - жупел, звук пустой, пугающий воображение».

Цель «Временных правил…» была очевидна – студентов решили запугать и заставить их отказаться от любых форм протеста. Однако, правительство не достигло своей цели. Более того, действия студентов стали еще более радикальными. Требования оградить университеты от полицейского произвола постепенно сменились политическими лозунгами. Таким образом, ряды противников самодержавия получили пополнение.

Среди исключенных из высших учебных заведений были Георгий Носарь, Борис Савинков, Иван Каляев, Сергей Салтыков, Петр Карпович, Никоалй Брюханов, Борис Авилов, Поликарп Мдивани, Бруно Лопатин-Барт, Петр Рутенберг. Эти люди не испугались репрессий и стали известными революционерами и общественными деятелями.

«Если все же попытаться установить события, не просто предвосхитившие 1917 год, но и прямо приведшие к нему, то наш выбор должен пасть на студенческие волнения, прокатившиеся по российским университетам в феврале 1899 года. - писал американский историк Ричард Пайпс. - Хотя эти возмущения были быстро усмирены обычным сочетанием уступок и репрессий, они положили начало движению протеста против самодержавия, не стихавшему уже вплоть до революционных событий 1905–1906 годов»

… Старая истина - историю следует изучать не из любопытства, а с пользой - чтобы из прошлого извлечь уроки на будущее. Бунты и недовольства можно подавить силой, но при этом следует учитывать возможные последствия. Увы, вдумчивых стратегов и тактиков среди политиков, как и в былые времена, так и сейчас, не хватает.

Вот и сегодня импульсивный президент Белоруссии готов «разобраться» со студентами, запретить им иметь собственное мнение. Но действие часто бывает равно противодействию. Не случится ли так, что многие из молодых людей, сомневающихся в правильности политики Лукашенко, превратятся в его яростных противников?

.