Эмин Агаларов: Творческое направление не всегда монетизируется
«Русская планета» совместно с кинокомпанией «Амальгама» и при поддержке Авторадио запускает общественно-политический проект «Личные связи» - серия интервью с первыми лицами страны, в которых они расскажут о своей жизни и работе без купюр.
Наш очередной гость многим известен как Emin – успешный музыкант и не менее талантливый продюсер. Другие говорят о нём как о сыне одного из богатейших людей России. Третьи знают его как бизнесмена и предпринимателя, вице-президента группы компаний Crocus Group. Юрий Костин расспросил Эмина Агаларова о семейных связях, как выжить бизнесу в условиях коронакризиса и почему нельзя платить деньги за ротацию песен на радио.
Юрий Костин: разговаривать с близким человеком в формате интервью безумно сложно, мы с Эмином Агаларовым знакомы уже целую вечность. Я посмотрел с большим трудом несколько бесед с тобой, и был возмущен, что из разговора в разговор повторяется одно и тоже, и я поразился твоей выдержке. Поэтому про развод Эмина Агаларова мы не будем. Не будем также про коронавирус, и что ты им переболел, будем говорить о позитиве. Я, кстати, был на твоей свадьбе и переживал, что такое больше не повторится. Теперь надежда есть!
Эмин Агаларов: Вы как никто знаете, что есть вещи, которые не получаются с первого раза. Но это не значит, что нужно сдаваться, отступать. Я человек семейный, хочу построить семью и у меня есть все шансы этого добиться.
Ю. Костин: что ты думаешь о каких-то серьезных вещах? О том, что происходит сейчас в обществе? Например, голосование за поправки в Конституцию, или прошедший недавно Парад Победы, который перенесли на 24 июня. Начнем с парада: возможно, тема не очень популярная, и многие боятся высказывать своё мнение. Ты сторонник сохранения этой традиции – или, не хочу говорить слово «противник», ты бы поговорил на эту тему?
Эмин: противником тут быть невозможно, Парад Победы – это не шоу, и не концерт. Это огромная часть нашей страны: люди, чьи предки – родители, дедушки, бабушки - отдали жизнь за то, чтобы мы видели ясное небо над головой. Можно долго дискутировать, как каждый из нас это видит, и в каком формате. Но я уверен, что Парад должен проводиться. По моему мнению, Парад мог бы состояться и в период самоизоляции. Если страна не может провести парад в период кризиса – то это для недоброжелателей выглядит как слабость. Мы ведь ведем себя как великая держава, а никакие эпидемии и вирусы не останавливали войны. Почему они парад должны остановить? Вот у меня такая позиция, может, она и не очень логичная.
Ю. Костин: то, что происходило на Красной площади – поддерживаю твою точку зрения, а насчет Конституции - много недопонимания на эту тему. И лидеры мнений, к которым ты относишься, должны высказываться на эту тему. Ты будешь голосовать?
Эмин: еще не сделал, но планирую.
Ю. Костин: в обществе накопилось много двусмысленности…
Эмин: наверное, недопонимания.
Ю. Костин: люди не всегда читают, за что именно они должны голосовать. Так же это происходит и в отношении тебя – глубоко копать у нас не очень принято. Я переживаю за то, что происходит, это касается кризиса, коронавируса – как эти времена переживаете?
Эмин: подстраиваешься под обстоятельства, когда от тебя ничего не зависит, когда решением правительства закрывают все твои объекты… Что остаётся делать? Переживать или нет – я как человек с позитивным настроем что должен думать? Займусь спортом! Похудею, запишу новых песен, буду использовать это свободное время в целях саморазвития.
Бизнес действительно пострадал, не только наш, любой человек, кто занимается бизнесом на этой планете – все это почувствовали. Наш бизнес ориентирован на офлайн. Без людей он не работает. На плаву остался музыкальный лейбл ЖАРА, который в digital, все продажи песен сейчас онлайн, их скачивают и слушают очень активно, потому что люди заперты дома. Могу сказать, что пострадало все, но сейчас потихоньку начинает работать, и даже лучше, чем я ожидал. Торговые центры наполнились людьми, хотя и не все магазины открылись, рестораны пока открыты в формате террас, люди соскучились и хотят ходить. Дай Бог чтобы у них хватило этой энергии – и главное, заработной платы.
Ю. Костин: не было у тебя мысли переформатировать весь бизнес? Вывести его на другой уровень, закрыть непрофильные активы? Спрашиваю, потому что ты и твой отец для многих служите неким ориентиром, как создавать и вести бизнес.
Эмин: когда твой бизнес в периоде развития, у тебя всё время растут и доходы, и расходы. Расходная составляющая растёт потому, что развивающийся бизнес требует больше сотрудников, больше вложений, больше объектов, соответственно, больше налоговая нагрузка, и так далее. Этот процесс логичен.
Когда происходит кризис, расходная часть не меняется, а доходная сильно страдает. Это тот самый период, который нужно использовать – что мы и сделали – для реструктуризации расходов.
Пересмотрели всё: налоговую базу, где мы переплачиваем, где у нас слишком большие эксплуатационные расходы, может быть, ненужные. Нужно попытаться сделать так, чтобы, вернувшись в нормальное русло, расходная часть сократилась. Это эффективное управление бизнесом, и по каждому объекту нужно смотреть отдельно. Если у тебя ресторан – смотришь, сколько было сотрудников, в какие дни их было больше. И это то, чем мы занимались в первые недели коронавируса. Если всё восстановится в прежнем объёме – мы станем только сильнее.
Ю. Костин: про ЖАРУ расскажи. Ты решил всё-таки перенести фестиваль?
Эмин: была возможность отстоять проведение ЖАРЫ в конце июля, но это юбилейный фестиваль, у нас 300 артистов, он должен быть яркий, грандиозный. Если проводить с компромиссом – это не было бы ЖАРОЙ. Поэтому было принято решение перенести событие на следующий год, сделать его ещё более грандиозным. Не хотелось делать мероприятие, где все вынуждены быть в масках, где люди на танцполе на расстоянии. Я понимал, что рискнуть и провести это так – это возможно, но это уже не то.
Атмосферы не будет. А там почти 10 тысяч человек в день, и столы, и ВИПы, и всё это на берегу Каспийского моря. Энергия фантастическая, где всех гостеприимно принимают – в этом и есть ЖАРА, и не хочется, чтобы она менялась.
Ю. Костин: тебя просили заплатить за ротации песен?
Эмин: первые мои 5 или 6 альбомов были на английском языке, и с ротацией я попрощался. Но когда появилась моя первая русскоязычная песня – мне озвучили, что это может быть только платно. А мне не хотелось идти этим путём. Есть же и журналы, которые могут за деньги написать любую статью. Но для артиста это путь в никуда, если ты на него встанешь – ты сразу попадёшь в категорию артиста, который платит, и бесплатно его поддерживать нет смысла. У нас никогда не было ситуации, когда я получал ротации за песни, которые не нравятся или не подходят.
Ю. Костин: публично извиняюсь – я два года издевался над тобой. Прости. У меня лежало 40 разных альбомов, и я действительно не знал. Ну, Эмин. Ну кто это? И потом – по непонятной для меня причине – я поставил музыку и сильно удивился. Дозвонился человеку, который представлял твои интересы, и сказал, что это как Эрос Рамазотти, и я хочу, чтобы он звучал в нашем эфире. Помоги мне и обратись к людям, которые приносят свою музыку на радиостанции. Ты можешь, как авторитетный человек, попросить их больше этого не делать? Потому что я как человек добрый и вынужден всё это слушать.
Эмин: к нам на лейбл тоже приносят много музыки, и люди обижаются, что к ним недостаточно внимания. Но просто талантливая красивая песня – это еще не сформированный продукт. Мне тоже в 25 лет казалось – ну как же, у меня клевая музыка, почему она не ротируется? Сегодня артист должен быть упакован: должна быть концертная деятельность, концепция, крутая музыка, какая-то узнаваемость и популярность. Когда наряду с Григорием Лепсом и Полиной Гагариной ставишь в эфир просто клевую песню и говоришь – вот этого человека зовут так-то… Сейчас есть много инструментов, не так важно попасть на радио, как в какой-то тренд на Youtube или TikTok. Радио - это уже следующий этап. Одни из наших артистов, HammAli х Navai, у них трек «Пусти меня на танцпол» – там десятки миллионов просмотров, а ведь там просто картинка, денег на клип не было. Они реализовались, и сегодня у них нет проблем с ротацией. Макс Фадеев рассказывал, как это раньше было. Надо было взять кассету, приехать из другого города, а тебе говорили – спасибо, мы послушаем, можете ехать обратно. Сегодня этого дисконнекта нет.
Ю. Костин: и не надо никогда платить за песни. Это репутационные издержки, и никогда потом эту репутацию не восстановить.
Эмин: много людей становятся такими платными артистами, и мы знаем эти имена. Но лучше не получить ротацию, но прийти в сферу самому.
Ю. Костин: в музыкальном бизнесе и с дружбой большие проблемы. И мне показалось, что с тех пор, как мы первый раз встретились, ты изменился. Ты остался в хорошем смысле слова понятийным человеком, но появилось некое разочарование во многих вещах. Не было ощущения, что с этим пора завязывать, принимая во внимание, что в нашем шоу-бизнесе происходит только раскол?
Эмин: если Вы помните, мы были у истоков попытки объединиться, что-то получилось, что-то провалилось с треском, но я просто изменил свое отношение к этому.
Ю. Костин: когда мы создавали Российскую музыкальную национальную премию, и ты там участвовал, какова твоя версия – почему не получилось объединиться?
Эмин: суть была в том, что это возможно, если только все будут на равных. Но если кто-то считает, что его мнение из-за статуса или возраста стоит дороже – всё начинает разваливаться. Кто-то решил, что он – сила, и он будет преследовать свои собственные интересы. В итоге некоторые сами ушли, а кого-то попросили. Я расстроен, что не получилось, но рад, что занялся брендом «ЖАРА» - фестивалем, телеканалом, премией, радиостанцией. Я бы не смог это сделать, потому что не хотел бы конкурировать с общей идеей. Поэтому я счастлив, что меня выбросили из этой коллективной истории.
Ю. Костин: думаю, ты бы и не смог там остаться, учитывая всё, что ты рассказал. Но что сильнее всего разочаровало?
Эмин: конгломерат, который собирался из всех продюсеров и больших артистов - мы хотели сделать общий холдинг, общую радиостанцию, премию учредить, а разочарование … возможно, было разочарование в некоторых людях, но где-то - очарование и восхищение другими участниками. Эта ситуация всех проявила, стало понятно, что человек, с которым ты не был даже знаком до этого, готов отстаивать твои интересы. О негативе говорить не хочу, он уже забылся, но был и позитив – например, Игорь Матвиенко. Когда эта вся ситуация случилась, он вступился за меня. Кто-то из участников тоже высказался, что раз с нашим коллегой могут так поступить, то и мы не готовы быть там. С Максом Фадеевым мы первые покинули это общество, и это нас сблизило, мы стали настоящими друзьями.
Ю. Костин: у меня есть ощущение, что, выходя в десятый раз на сцену на своей собственной премии ЖАРА – каждый раз тебе неловко…
Эмин: я вывел себя из состава участников премии, так же сделал и Григорий Лепс: мы на своей премии получать наград не можем. Даже если у тебя есть суперхит, который взорвёт все радиостанции. Об этой неловкости даже в качестве просто выступающего я не думаю. Когда выступаю в Крокус-холле даже в сборном концерте – есть чувство неловкости, потому что в зале может кто-то сидеть и думать – «ты тут только потому, что твой отец построил этот зал». Хотя для понимающих, для тех, кто знает, как всё на самом деле, это не имеет значения.
Ю. Костин: ты в Америке много времени проводишь, не было желания уехать?
Эмин: откровенно скажу, что нет. Я абсолютно привязан к моим детям, один ребенок живет в Москве, трое – в Баку, между этими городами я летаю еженедельно и новых точек в своих маршрутах не вижу. Да и до появления детей такого желания не было. Да, я прожил в США 6 лет, но Москва – это родное. Проехав всю страну с гастролями, увидев страну, я полюбил её ещё больше. Люди не в Москве – они ещё круче, они добрые, трогательные, бескорыстные, абсолютно в любом городе. Я люблю Россию, люблю и Азербайджан, это моя родная страна, там у меня и бизнес – Sea Breeze, где проходит ЖАРА, но главное – у меня там дети. А Москва – какой бы сюрприз этот город мне не преподнёс – мне здесь очень комфортно.
Ю. Костин: рано или поздно детям придётся передавать дела. Вдруг к тебе придёт сын, на которого ты больше всего рассчитывал, и говорит: хочу стать артистом цирка du Soleil, и мне этот твой бизнес не интересен. Что ты сделаешь?
Эмин: могу рассказать в двух словах, как это было у меня. Отец хотел, чтобы я был частью семейного бизнеса, потому что семья не обманет. Получив образование, вернувшись в Москву, я пытался заниматься своим бизнесом. Что-то даже началось строиться, что-то бы, да получилось, но отец меня посадил и сказал: я понимаю, куда ты движешься. И что-то у тебя выйдет. Но ты можешь успеть за срок своей жизни сделать намного больше, если станешь частью моей команды. Он меня не заставлял, а подвёл все так, чтобы это было моё решение. Я с детства хотел стать артистом, но я понимал, что нужен фундамент. Карьера может не получиться – и с чем я останусь? Приду и скажу - отец, дай денег?
Неважно, в какой области ты принимаешь решение. Если ты сын своего отца – ты должен уметь отстаивать свои интересы, и своих детей я воспитаю так же, надеюсь. Отстаивать аргументированно, но при этом не терять уважения к старшим, к родителям. Они могут быть против, а ты – прав. Но форма, как это происходит – в этом вся тонкость. Для родителей я всегда ребенок, но мне сегодня 40 лет, и я многое знаю и умею лучше, чем они. Мудрые родители умеют это принимать. Мои 11-летние сыновья уже общаются со мной на равных, я серьёзно. Своим детям я хочу привить понимание: хочешь заниматься творчеством - делай всё, что хочешь, но сперва – или параллельно, в какой-то пропорции - построй фундамент. Речь не об огромных деньгах, но ты должен понимать, что в какой-то момент ты женишься, у тебя появятся дети, а творческое направление не всегда монетизируется.
Первый свой альбом я написал в 18 лет, и надеюсь этих песен никто никогда не услышит, а свой первый настоящий альбом – в 2006 году, когда мне было уже 26 лет и я уже как-то обеспечивал себя. С отцом, без отца, но я понимал, что свой какой-то прожиточный минимум имею и могу экспериментировать с тем, что мне нравится.
Ю. Костин: планируешь продолжать процесс «клонирования»?
Эмин: я очень люблю детей, у меня их четверо, и я точно готов ещё – но только если я смогу создать семью, а не просто, чтобы были ещё дети, это так не работает. Хочу собрать всех вместе вокруг домашнего очага, где все будут чувствовать себя дома. А дома должна быть мама, должна быть хозяйка: в этом направлении я пока не добился успеха.
Дома, к слову, я всегда строю большие. Мне-то лично много не нужно, могу жить хоть в гостинице, но, если есть семья – нужно, чтобы всем хватало места.
Ю. Костин: если бы можно было вернуться назад – что бы ты изменил?
Эмин: есть песни, которые я бы просто не спел. Может быть, начал бы параллельно с бизнес-образованием получать и музыкальное, мне сейчас этого не хватает. Жалею, что не умею играть на разных инструментах. Детям тоже хочу это дать, они, правда, не понимают, а я пытаюсь объяснить – ребят, вот сейчас вы помучаетесь, а потом будете супер-крутыми чуваками!
Ю. Костин: я задаю этот вопрос почти всем своим собеседникам: какая у тебя на данный момент есть мечта?
Эмин: у меня их такое количество, даже не знаю, с чего начать. Что такое мечта? То, к чему ты каждый день идёшь. Без мечты не будет развития. У меня есть несколько направлений, главное – мои дети, я хочу, чтобы у них всё получилось. И это моя миссия, как и любого отца, увидеть счастье своих детей. Что касается повседневной деятельности – чтобы ЖАРА и всё, что ассоциируется с этим брендом, стало ещё больше.
Бизнес – хочется продолжать всем этим заниматься, я люблю строить, реализовывать. За последние 10 лет я открыл почти 40 ресторанов, где работает 2 тысячи человек, а это ответственность, откроются ещё рестораны – людей будет больше, и ответственности будет больше, и особенно это ощущаешь в период пандемии. Хочется, чтобы всё получалось. Мечтаю, чтобы была помощь Всевышнего и какая-то удача, потому что всё остальное, что я могу – оно получится.
