Проклятье Александра Герцена - зеркала русской интеллигенции
Нынешняя ситуация в России и на Украине кажется беспрецедентной, однако русская история богата на повторы и аналогии. Тот, кто знает ее хорошо, ничему не удивляется.
Оппозиционные «Эхо Москвы» (заблокированное) и признанный иноагентом телеканал «Дождь» имеют глубокие корни в истории русских протестных медиа, а нынешние призывы к топору уже не раз звучали из уст господ в европейских пиджаках, разносясь где-то над серой рябью Темзы.
Самым известным оппозиционным самиздатом в России можно назвать журнал «Колокол»: его издавал в Европе Александр Герцен. «Колокол» запрещали, но его читала вся Россия, от уездных чиновников до императорской семьи. А после поддержки польского восстания от Герцена отвернулись все, кто его поддерживал, и голос «Колокола» смолк.
Рассказываем историю западника, либерала, русофоба и революционера - с тем, чтобы не волноваться о будущем России из-за деятельности его последователей в наше время.
Русофобами не рождаются
Жить Герцену выпало в непростой период русской истории. Родился он в 1812 году, что во многом символично: победа над Наполеоном породила декабристов, восставших против царя, а затем в России вполне ожидаемо наступила реакция.
Говорят, что общественно-политическая атмосфера в России во времена царствования Николая I была душной: в стране была введена цензура, власть законопатила любые мало-мальские щели, через которые могло прорваться недовольство текущей политикой. Впрочем, царили эти упаднические настроения по большей части в кругах городской интеллигенции: народ, как и прежде, жил своей причычной уже тяжелой жизнью.
В ту пору в России среди образованной публики, по большей части дворянской, развивались два течения. Одних назвали западниками: они идеализировали Европу как высшую степень развития цивилизации, считали Россию отсталой и отказывали ей в собственном историческом пути.
Славянофилы, наоборот, полагали, что у нас должна быть своя судьба.
Впрочем, это разделение можно назвать условным. Часто убежденные западники переходили в славянофильство, и наоборот. Дело в том, что и те, и другие молились на некие идеалы, существовавшие в их собственных головах. Просто у западников этот идеал находился к западу от России, а у славянофилов - в прекрасной Руси прошлого.
Их зачастую объединяло одно: ненависть к России настоящего.
И так в ту пору думало подавляющее большинство всей русской интеллигенции. Александр Герцен, незаконорожденный сын богатого помещика, не стал исключением. На момент восстания декабристов ему было 13 лет. Вместе со своим другом, Николаем Огаревым, во время прогулки на Воробьевых горах он поклялся бороться за свободу.
По ком звонит «Колокол»
К моменту своего отъезда из России в 1847 году, Герцен уже оформился как убежденный либерал и оппозиционер, сторонник немедленной отмены крепостного права.
В 1857 году Герцен начал выпускать в основанной им же «Вольной русской типографии» в Лондоне газету «Колокол» - сперва как приложение к журналу «Полярная звезда», а затем и как полноценное издание.
Газету специально печатали на тонких листах, чтобы их проще было нелегально ввозить в Россию. В «Колоколе» печаталось все, что не могло пройти строгие цензурные кордоны в России. Значительную часть материалов написал сам Герцен. Главная мысль «Колокола» - призыв немедленно освободить крестьян - да с такими претензиями, будто никто из русских царей до Герцена об этом не задумывался.
"Колокол" выпускался на протяжении 10 лет, за это время было издано свыше полумиллиона экземпляров. Тиражи "Колокола" били все рекорды. Газету читала вся Россия: от императорской семьи до уездных чиновников.
Бешеную популярность «Колокола» легко обьяснить. Во-первых, на это наложилось так называемое «мрачное семилетие» - период самых жестких цензурных запретов Николаевской эпохи, которыми были недовольны многие. Во-вторых, Герцен все же был одним из самых образованных и талантливых людей своего времени, и он был вхож в «тусовку» - так сказали бы про него сейчас.
Ну и, наконец, в наше время Герцена наверняка бы назвали гениальным пиар-менеджером: он сам немало потрудился, организовав рассылку «Колокола» российским чиновникам от мала до велика, обеспечив газете «хайп».
«Колокол» стал уникальным явлением в русской журналистике, оказав огромное влияние на общественно-политические и литературные процессы, происходившие внутри России.
Разочарование в идеалах
Если в Европу Герцен приехал будучи либералом-западником и сторонником буржуазной социальной революции, то после революции во Франции в 1848 году Герцен эту самую буржуазию люто возненавидел. Он пришел к выводу, что только народный социализм может помочь России встать на правильные рельсы. В Европу сам Герцен к тому моменту уже не слишком-то и верил.
В России в 1861 году было отменено крепостное право, тиражи «Колокола» стали падать. Тем не менее, газета по-прежнему была в ходу и оказывала влияние на внутрироссийские события. «Колокол» поддерживал студенческие восстания, призывал молодежь не бояться идти против властей и быть с народом.
Несмотря на это, сам Александр Герцен все-таки был против крови и жестокой революции. Тем не менее, в России уже всходили семена, посеянные Герценом: начала формироваться идея народовольничества, а радикальные головы, начитавшись «Колокола», уже открыто призывали Русь к топору - что заботливо публиковал сам Герцен в своем «бесцензурном» издании.
Красная линия
Последний гвоздь в крышку гроба с надписью «Колокол» был вбит в 1863 году.
Именно тогда случилось Польское восстание: Польша в ту пору после очередного раздела входила в состав Российской Империи.
Недовольство результатами раздела нарастало в Польше постепенно, и Герцен был среди тех, кто всецело поддерживал независимость Польши от Москвы. Для понимания, примерно так, как говорили недавно об Украине наши современники.
Надо сказать, в своем полонофильстве Герцен был не одинок: подобное мнение так или иначе разделяли многие представители дворянской и разночинной интеллигенции. Наверное, даже слишком многие.
Мы с Польшей потому, что мы – за Россию. Мы со стороны поляков, потому что мы - русские. Мы хотим независимости Польши, потому что мы хотим свободы России. Мы с поляками, потому что одна цепь сковывает нас обоих.
Вероломные выстрелы в спину солдатам русской армии разом прекратили подобные разговоры в среде русской интеллигенции, либеральной и оппозиционной по своему духу.
Случилось невиданное: западники и славянофилы объединились ради защиты России. Все симпатии к Польше мгновенно улетучились, русские элиты отрезвели и неожиданно для самих себя осознали, что у России и ее народа есть национальные интересы, которые стоят превыше всего.
Дела наши шли усиленном ходом в направлении антинациональном и вели неизбежно к разложению цельного государства… Россия была на волос от гибели... Россия была спасена пробудившимся в ней патриотическим чувством… Впервые явилось русское общественное мнение; с небывалой прежде силой заявило себя общее русское дело, для всех обязательное и свое для всякого, в котором правительство и общество чувствовали себя солидарными.
Небывалый патриотический подъем среди русской интеллигенции, подобный 1812-му году, способствовал скорейшему подавлению польского восстания, вся российская интеллигенция и издаваемая ею пресса моментально сплотились вокруг царя.
Вся, кроме «Колокола».
Русские говорят, что в Петербурге и Москве решительно никто “Колокола” не читает и что его вовсе нет; что прежде разные книгопродавцы sous main хоть продавали, а теперь пожимают плечами и говорят: “Никто не требует”!
Немудрено: в «Колоколе» Герцен публиковал выдуманные им же самим сообщения о «чудовищных зверствах русских варваров в свободолюбивой Польше». Такое читать никто не хотел. В 1867 году вышел последний номер газеты.
Сам Александр Герцен, первый русский политэмигрант, умер в возрасте 57 лет в Париже. Его друг, Николай Огарев, уехавший вместе с ним, впоследствии спился. Перед смертью Герцен разругался со многими людьми, которые долгие годы его поддерживали.
