Тень Валентина Плучека над Александром Ширвиндтом

Фото: СЦКИ.рф

Художественный руководитель Театра Сатиры подумывает о своем уходе

Валерий Бурт

17 февраля, 2020 11:04

7 мин

Народный артист России, художественный руководитель Театра Сатиры Александр Ширвиндт – очень остроумный человек. Намедни он снова пошутил. Но – грустно. Сказал, что не хочет приезжать в театр в инвалидной коляске. Намекнул, что его возраст уже серьезный, пора и честь знать. То есть, уходить с поста худрука.

Ширвиндт уточнил: «Мысли такие есть, это правда. Давно задумывался о том, чтобы уйти. Я уже старый, должен сидеть с удочкой под кустом, а театру нужна свежая, молодая кровь».

Кто сядет в его кресло, Александр Анатольевич не сказал. Но пояснил: «Сам я никого взять на свое место не могу. Театр - это не частная лавочка. Преемников не я буду назначать. Но то, что скоро уйду, это точно».

Прошел день, и все изменилось. Или якобы изменилось – Ширвиндт назвал слухи «о его уходе с поста худрука преждевременными». Но это – последняя фраза. А вот две предыдущие: «Ничего конкретного сказать не могу. Все это пока разговоры».

Ширвиндту в прошлом году исполнилось 85. Но он бодр, энергичен, глаза сверкают и все прочее. Но Александр Анатольевич – человек умный и ушлый. Возможно, ему уже тяжело тащить этот огромный театральный воз. К слову, на посту худрука Театра Сатиры Ширвиндт – 20 лет. Еще три десятилетия был просто артистом. Итого - полвека. Кроме того, он работал в Ленкоме, Театре на Малой Бронной – это еще 13 лет. Итого – шесть с лишним десятилетий

Проведу небольшое расследование.

Итак, первая версия – Ширвиндт хочет уйти сам. Реально? Вполне. Из-за болезни, усталости, по прихоти или просто надоело. Может, все вместе.

Версия вторая. Ширвиндт услышал сигнал из министерства культуры. Тем более, там новый министр. Что ему, мол, пора на покой. Вроде есть кандидатура на роль преемника. Но даже если ее нет, то быстренько найдут. Недавний пример – Татьяна Доронина. Ее год назад моментально – явно с чьей-то высокой подачи - сместили с поста худрука МХАТ имени Горького. Между прочим, произошло это вскоре после 85-летия Татьяны Васильевны. В качестве утешительного приза дали бутафорскую должность президента театра. Тут же придуманную…

Президент театра Доронина пожаловалась на притеснения другому президенту - России. И даже всплакнула. Путин обещал разобраться, на том президенты и разошлись. Но ничего не изменилось, театр бурлит, артисты жалуются на нового худрука Эдуарда Боякова. В общем, получилось почти по Высоцкому: «И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ…»

С Ширвиндтом запросто могут поступить, как с Дорониной. Или почти так. Ему тоже 85 лет. Возможно, соблюдут хотя бы внешние приличия. Он сам подпишет акт об отречении. И с доброй улыбой благословит своего наследника.

На это Александр Анатольевич, возможно, уже согласился.

Однако необходимо решить другие вопросы. Очень важные. Ширвиндт уходит насовсем или остается в театре на какой-то действенной, а не бутафорской должности? Кто придет на его место? Какой будет политика театра, его репертуар? Что ждет труппу?

Понятно, что Александр Анатольевич не хочет, чтобы его любимый театр стал местом склок, раздоров, скандалов. И потому многое хочет предусмотреть, прежде чем затворить за собой дверь. Чтобы его вспоминали не проклятиями, а добрыми словами.

Версия третья. Над Ширвиндтом висит тень знаменитого Валентина Плучека, ученика великого Мейерхольда. Он работал художественным руководителем Театра Сатиры более четырех десятилетий. Поставил множество спектаклей. И был в театре полновластным хозяином.

Шли годы. Плучек старел, слабел, но не хотел уходить на пенсию. Он оставался худруком, но на работе появлялся редко. Точнее, его туда привозили, а потом поднимали в кабинет. И Ширвиндт, в ту пору очень энергичный, это наблюдал. И запомнил. Может, поэтому он недавно сказал, что не хочет приезжать в театр на инвалидной коляске?

В 1990 году 90-летний Плучек не пришел на открытие сезона Театра Сатиры. Старик был уже очень слаб. И тогда начальники, ведающие культурой, решили его заменить. Самому Валентин Николаевичу предложили пост председателя худсовета театра с сохранением заплаты и многих льгот.

В одной из газет появилась статья под заголовком «Корректная рокировка. Валентину Плучеку предложено оставить руководство Театром Сатиры». В публикации говорилось: «В последние годы Валентин Николаевич сильно сдал: он нечасто приезжал на работу, и дело катилось само по себе. Но театр – это большое, сложное производство, и сильный, энергичный лидер ему необходим. Александр Ширвиндт – наиболее вероятный претендент на роль главного, но что он представляет из себя в качестве организатора театрального дела, пока неизвестно. Неясно, что он вообще хочет от своего театра, какова его художественная платформа и чего от него нужно ждать».

Слово Плучеку дала другая газета. В его словах сквозила обида. На всех и конкретно и - на Ширвиндта: «У нас был разговор с председателем Комитета культуры Бугаевым – он позвонил мне и предложил оставить театр. Скорее всего, я никогда больше в нем не появлюсь. Коллектив не знает о том, что происходит, вся интрига – дело рук Александра Ширвиндта. Я не верю в то, что Ширвиндт может быть хорошим руководителем театра, это несерьезно, ведь он по своей природе эстрадник».

Однако спустя несколько дней Плучек вдруг обратился к Ширвиндту с извинительным письмом: «Опубликованное в газете «Известия» якобы мое высказывание в ваш адрес - чистейшая ложь или обдуманная провокация. Крайне досадно, если это может перечеркнуть наши многолетние отношения».

Когда Плучек был искренним – в первом или во втором случае? И какая кошка пробежала между ним и Ширвиндтом?

В третьей газете было опубликовано интервью Ширвиндта. Корреспондент спросил: «Вы разговаривали с Плучеком?» «Я был у него, - ответил Ширвиндт. - Когда ему стало известно про его интервью обо мне в одной из газет, которое он на самом деле никогда не давал, он сильно удивился, написал мне письмо, чтобы обсудить создавшееся положение».

Затем Александр Анатольевич сказал: «В общем, мне не очень хочется, но придется стать главным режиссером Театра Сатиры». Насколько искренним был Ширвиндт, делая подобное заявление? Неужели он действительно не хотел занимать командный пост?

Вряд ли мы об этом узнаем. По крайней мере, сейчас. У Ширвиндта другие заботы – сохранить театр. Не только большое здание в центре Москвы, а приличный, профессиональный театр с достойным репертуаром, чтобы публика, приходя в него, не пугалась, а уходя - не ругалась. Пока – с уважаемым Александром Анатольевичем. Но, вероятно, скоро - без него.

Не приведи Господи, после Ширвиндта в Театр Сатиры придет условный Богомолов или какой-то иной певец извращенного вкуса. По сцене запрыгают голые артисты, зал покроется густым слоем скабрезностей и мата. В репертуаре появятся спектакли о маньяках, лесбиянках, гомосексуалистах и трансвеститах. И лишь ветераны-театралы будут убеждать всех, что когда-то они видели совершенно нормальные, адекватные спектакли

Но им могут не поверить.