«Не кочегары мы, не плотники»: 90 лет назад родился Николай Рыбников
Он родился в городе Борисоглебске Воронежской области. Мама, Клавдия Александровна, была домохозяйкой. Отец, Николай Николаевич, актерствовал в местном театре. Впрочем, по другим данным, он был слесарем. Во время войны ушел на фронт и не вернулся. Больше о нем практически ничего не известно…
В Малом театре служил артист по фамилии Рыбников. И тоже Николай Николаевич. Один из биографов артиста – не стану называть фамилию – в своей книге о звездах советского кино – Рыбникове и Алле Ларионовой написал, что Рыбников из Малого – отец народного артиста России. Но это – совсем другой человек! Родился в 1879 году в Москве, в семье бывшего крепостного. С конца XIX века работал в театрах столицы и других городов, снялся в нескольких фильмах. В Малый его приняли в 1927 году. Этот артист дожил до 1956 года…
Николай Рыбников – речь уже идет о будущем советском лицедее - сначала поступил в Сталинградский медицинский институт и проучился там два года. Но понял, что совсем не хочет быть врачом и пошел сдавать экзамены во Всесоюзный государственный институт кинематографии. Конечно, не просто так — кое-какие навыки у молодого человека были…
В приемной комиссии ВГИКа сидел известный режиссер Сергей Аполлинариевич Герасимов. Послушав начало рассказа о мальчишке, выбиравшем профессию, он прервал абитуриента.
«Достаточно. Теперь - стихотворение. Какое будешь читать?»
«Казак» Пушкина…
«Почему выбрал это стихотворение?»
«Не знаю…»
«Ну, давай».
Рыбников начал: «Раз, полунощной порою, / Сквозь туман и мрак, /
Ехал тихо над рекою / Удалой казак….» И остановился – от волнения забыл текст.
«Ладно, читай басню», - нахмурился Герасимов.
«Заяц во хмелю», – пролепетал Николай, чувствуя, что проваливается.
«Двадцать пятый «Заяц» сегодня, – вздохнул Герасимов.
«Я еще могу танцевать, петь и играть на гитаре», – с отчаянием в голосе выкрикнул Николай.
Усталый Герасимов кивнул – мол, давай. Принесли гитару. Рыбников долго настраивал инструмент, а потом вздохнул и громко запел: «Хорошо в степи скакать…»
У Николая было плохое предчувствие, но его все же приняли. «За непосредственность, – пояснил режиссер и добавил: «Посмотрим, как пойдет дело»
Дело пошло хорошо. Рыбников попал в мастерскую Герасимова и его супруги, известной актрисы Макаровой. Тамара Федоровна запомнила Рыбникова, как очень творческого человека. Он мог исполнить и комедийную, и трагедийную роли. На студенческой сцене Рыбников играл Жюльена Сореля в «Красном и черном», Хлестакова в «Ревизоре», Кошевого в «Тихом Доне», Нагульнова в «Поднятой целине». Сегодня это трудно представить, если судить по сыгранным им ролям в фильмах «Чужая родня». «Весна на Заречной улице», «Высота», «Девушка без адреса», «Девчата».
С самого начала кинематографической карьеры ему предлагали играть рабочих и колхозников. Ничего не попишешь – актерская профессия – зависимая, бери, что дают, проявляй себя. Рыбников брал и свои шансы использовал…
Он родился очень вовремя. Только в 50-60-е годы можно было играть таких простых, добрых, честных парней - Сашку, Кольку, Пашку, Илью - сталеваров, высотников, строителей, лесорубов, трактористов. Они душевно пели: «Не кочегары, мы не плотники», «Тишина за Рогожской заставою», «Когда весна придет, не знаю»…
Рыбникову не надо было искать интонации, мучиться над образами. Он надевал пиджак из ГУМа, начищал ботинки из Мосторга. Приглаживал вихры, улыбался. Он не играл человека своего времени, он был им.
Конечно, Рыбников был талантливым. Но главное - достоверным. Ему можно было верить и доверять. Зрители писали письма – не актеру, а его героям. Например: «Здравствуйте, товарищ Ковригин! Я попал в трудную жизненную ситуацию. Хочу попросить у вас совета…»
Его роли – зеркало той жизни, которая давно прошла. Комната на троих или четверых, шкаф, этажерка с книгами. Цветы на окне, коврик на стене. Днем - работа, вечером - учеба. В субботу - танцы. Денег мало, но радостей много. Сердце согревала надежда – скоро заживем! Ведь через двадцать лет придет коммунизм!
К тому времени можно относиться по-разному. Только равнодушно - нельзя…
В фильмах Рыбников - сильный, уверенный в себе. Но в жизни он был другим - часто мучился, сомневался. Его захлестывали чувства. Однажды он в них чуть не утонул. Вздыхал по своей однокурснице, будущей звезде советского кино Алле Ларионовой, но гордая красавица в его сторону даже не смотрела. Режиссер Герасимов своего ученика укорял – нечего раскисать - женщину надо завоевать. Рыбников последовал этому совету, и вскоре «крепость» пала. Они прожили вместе больше тридцати лет…
Рыбников ее безумно любил. И отчаянно ревновал. «Собрались мы как-то у моей приятельницы, Коля должен был подъехать чуть позже, - рассказывала Ларионова. - Среди гостей оказался мальчик, мой поклонник. Он помнил наизусть буквально все мои реплики в фильмах, даже те, что я сама забыла. Он встал передо мной на колени и начал повторять целый монолог из одной картины.
В это время открылась дверь, и вошел Коля. Не разобравшись, в чем дело, он бросился к мальчику и дал ему по уху. Тот отлетел в сторону, я в крик: «Что ты делаешь, это же эпизод из фильма!..»
В картине «Седьмое небо» Рыбников сыграл вместе с Ларионовой. И снова рабочего – шахтера. Та картина была эхом их затихающей славы. Потом стала памятью о них…
Некоторые считали, что Ларионова похожа на свою тезку - Аллу Константиновну Тарасову, приму МХАТа. Некоторые были даже уверены, что Алла – дочь Аллы. Конечно, это были слухи, которые Ларионова, впрочем, не опровергала. Она часто ходила в Художественный театр на спектакли с участием «матери».
Однажды две знаменитые Аллы встретились на приеме в Кремле.
«Здравствуйте, доченька!» – сказала Тарасова, подойдя к Ларионовой.
Та улыбнулась: «Алла Константиновна, вас тоже замучили?»
«Еще как! – со смехом ответила Тарасова. - Но я всем отвечаю: «К сожалению, у меня только сын и нет такой прекрасной дочери».
…Рыбников, выражаясь словами поэта Игоря Северянина, был «повсеградно оэкранен». Но ни славы, ни почета могло и не быть. Потому что в студенческие годы он решился на шутку, которая могла стоить ему свободы.
Николай пародировал голоса знаменитостей. И однажды решил изобразить, как диктор Левитан читает постановление о снижении цен. Многие, наверное, помнят, что при Сталине каждый год дешевели продукты, чулки, носки, пальто и даже никелированные кровати.
Рыбников залез в шкаф и оттуда заговорил. И народ в общежитии замер – все подумали, что это вещает Левитан. Цены на продовольствие были «снижены» в пять раз, на вино и водку – аж в семь! А соль и спички Сталин вообще «велел» раздавать бесплатно. Кроме того, гражданам СССР «разрешили» ездить за границу.
Все стали обниматься, разразился шквал аплодисментов. Послышались возгласы: «Да здравствует товарищ Сталин!», «Слава советскому правительству!» И тут Рыбников вылез из шкафа...
Время было суровое, и «шутнику» могли припаять что угодно, ведь он, по сути, издевался над Сталиным. А это – зловещая 57-я статья со всеми вытекающими последствиями. Или – еще страшнее. Но тот случай каким-то образом замяли. Не везде были подлецы и «стукачи»…
Через несколько лет Рыбников попал в другую историю. Его пригласили в подмосковное Архангельское, где собрались деятели культуры и искусства. Программа этого летнего мероприятия была довольно приятной и включала в себя массу мероприятий: рыбалку, концерт, купание в озере, обед. Этот самый обед не обошелся без горячительных напитков…
После трапезы состоялась встреча Хрущева с представителями интеллигенции. Он стал что-то говорить, но развеселившийся Рыбников прервал его: «Никита Сергеевич, расскажите лучше про Кубу!» Не привыкший к таким вольностям, Хрущев посуровел и сердито ответил: «Газеты надо читать, там все написано!»
Наверное, Рыбников опасался, что за эту выходку его накажут. Но дело снова замяли. Вернее, актеру повезло, что в тот день у Хрущева было хорошее настроение. Может, за него заступилась министр культуры Екатерина Фурцева? Она вообще благоволила актерам…
Рыбников жил как все советские люди. Ходил в магазин. Поутру гремел кастрюлями, чтобы приготовить жене и дочкам какие-нибудь вкусности. Солил помидоры и арбузы, лепил пельмени. Даже белье стирал. И отправлялся на съемки.
Вот такой был артист – из народа и народный.
Но вот беда – слава согревает не вечно. Приходит время, и она, изменчивая особа, улетает к другим. Упорхнула она и от Рыбникова. Уже никто не предлагал ему хороших ролей, а если и звали сниматься, то в эпизодах. И Николай Николаевич не играл, а мелькал…
Он понимал, что время его героев прошло. Никто больше не писал сценариев, где в центре событий были сталевары, высотники, строители, лесорубы, трактористы. Возражать – да и кому? - было бесполезно, и потому пришлось смириться.
Но зрители Рыбникова не забыли. Узнавали на улицах, писали письма. Когда он приходил на хоккей в Лужники, отовсюду сыпались приветствия. Кстати, актер болел за ЦСКА и однажды в фильме «Хоккеисты» сыграл роль тренера. Когда его любимцы забрасывали очередную шайбу, народный артист России словно молодел. И даже улыбался, как в фильмах, которые принесли ему всесоюзную славу…
