Жизнь и смерть Дмитрия Хворостовского

Великому баритону, легенде мировой оперы могло бы исполниться 56 лет

Андрей Карелин

16 октября, 2018 11:57

8 мин

В семью Хворостовских музыка была вплетена послевоенным лихолетьем. Ещё во время Великой Отечественной дедушка Дмитрия — Степан Иванович — получал часть зарплаты облигациями государственного займа. А в 1946 году грянул первый послевоенный розыгрыш. Деньги не помешали бы семье. Но не случилось. Приз был вещевым. Выигрыш надо было забирать, выбирая между фортепьяно и скрипкой. И Степан задал 7-летнему сыну Александру, который спустя много лет станет отцом Дмитрия Хворостовского, полушутливый вопрос: «Что будем брать? Рояль или скрипку?».

И маленький Саша сделал выбор в пользу трофейного, привезённого из Германии пианино Wilhelm Velten. Эта реликвия, на которой в четырехлетнем возрасте будет, словно русский Моцарт, брать свои первые аккорды Дмитрий Хворостовский, и сегодня бережно хранится в Красноярске.

С младенчества Дима, появившийся на свет в 1962 году, был поразительно похож на обладавшего великолепным баритоном отца, который, увы, не дерзнёт пробовать силы на музыкальном поприще, выбрав стезю инженера-химика, а музыке отведя роль хобби. Мама работала врачом-гинекологом. Достаток семьи был невелик. И, прервав декрет, Людмила по 36 часов пропадала в клинике.

Доходило до смешного. Маленький Димка никак не мог взять в толк: что же это за женщина стоит перед ним, когда Люда отогревала дыханием руки перед тем, как прижать, наконец, к себе своего любимого малыша.

Самые ранние воспоминания о детстве? Ну, конечно же, музыка! Ведь его отец Александр коллекционировал пластинки, сумев в «оттепельные» годы собрать богатейшую коллекцию «винила». Здесь были Карузо и Шаляпин, Мария Калласс и Бастиниани.

Судьба Дмитрия Хворостовского, действительно, чем-то напоминает историю юного Моцарта, которому любовь к музыке привил родной отец. Именно Александр помог Диме взять первые аккорды, привил усидчивость. И школьные учителя музыки, заслушавшись игрой мальчика, посчитали, что перед ними маленький Ван Клиберн!

Но Дима наследовал шикарнейший баритон отца. Именно этот «инструмент» проторит ему путь к славе. А пока было детство. Обыкновенное советское детство с этой вечной попыткой небогатых родителей отложить на поездку в Сочи и копанием картошки у дедушки на даче, которую Дмитрий и его двоюродный брат Алексей послушно сажали и выкапывали до середины 80-х. Ну и, конечно же, с обязательными походами на демонстрации на Первомай и годовщину Великой Октябрьской. А ещё… с мальчишескими проказами, выходками, доводившими до исступления учителей.

Приближаясь к отметке, которая является временем принятия решения о выборе профессии, Дмитрий хотел пойти по стопам матери — поступать в медицинский.

Автобус судьбы

Однажды 17-летний Дима и его мать Людмила стояли на автобусной остановке, споря о том, куда молодому человеку лучше отнести документы — в медицинский или, все же, в престижное Красноярское училище искусств — туда, где был шанс развить свои таланты.

— Мам, не мучайся. Если первым придёт автобус в сторону медицинского, стану врачом. Если в училище искусств — поедем туда! — озорно улыбнулся Дмитрий. Людмила смотрела на сына, не отличавшегося, к слову, ни любовью к точным наукам, ни дисциплинированностью, и… к счастью подошёл автобус, который шёл к училищу.

— У вас нет среднего специального образования! — пожали плечами члены приёмной комиссии, возвращая Дмитрию его аттестат. Документы так и не приняли. Но сыграла роль отчаянная решимость Александра Степановича. Отец отвёл Дмитрия в Музыкально- педагогическое училище имени М. Горького, которое пускай и находилось подальше от дома, считаясь менее престижным, но зато распахнуло свои двери перед молодым и талантливым человеком, дерзнувшим освоить профессию музыкального педагога.

А если по-честному? Дмитрий учиться не хотел нигде. Его просто влекла и манила музыка. И к ужасу своего родителя и наставника Александра Степановича Дмитрий связался с «джаз-бандой», а затем и вовсе стал посещать местный «рок-клуб» — увлёкся тяжёлым роком!

Впрочем… «кривая» вывезла! Пока Дмитрий учился в музыкально-педагогическом, Красноярское училище искусств стало институтом. К слову великий баритон Хворостовский строил его своими руками. Студентов в те последние советские годы возили не только на картошку, но и на стройку, где был существенный риск наглотаться пыли, испортив себе связки. На сей раз Дмитрий поступил в институт, где для него была уготована судьбой счастливая встреча с Екатериной Иофель, преподавшей молодому человеку уроки оперного пения, которые он пронесёт через всю жизнь, сделав уникальную карьеру.

А начнётся она рано — на третьем курсе, когда одарённому парню разрешат совмещать учёбу и работу на сцене Красноярского театра оперы и балета. Последняя советская «пятилетка» сделает из Дмитрия Александровича звезду сцены. Тем, кто увидит его в «Иоланте» и «Пиковой даме», услышит эти чарующие центральные партии в «Фаусте» и «Евгении Онегине», а также «Паяцах», повезёт. Несказанно повезёт быть сопричастным таинству этого уникального творческого начала, рукоплескать старту по-настоящему одарённого русского, которому суждено будет повторить успех Фёдора Ивановича Шаляпина.

Уже в 1987 его ждёт триумф – победа сначала на Всероссийском, а затем и на Всесоюзном конкурсе вокалистов.

А в 1988 году, за три года до распада СССР, Хворостовский станет звездой мировой величины, блестяще исполнив партию Елецкого из «Пиковой дамы» в Ницце и… получив гран-при международного конкурса!

После победы на конкурсе «Кардиффские голоса» о новом русском баритоне, об этом оперном чуде заговорит вся Европа и весь мир! Его будут ждать и восторженно рукоплескать в Ла-Скала, нью-йоркской Метрополитен-опере, Ковент-Гардене (Королевском театре Британии, с которой он свяжет на долгие годы свою судьбу).

И, конечно же, на Родине, в том числе и на сцене родного Красноярского театра, куда он приедет попрощаться с теми, кто не разлюбит его никогда. Свыше ему было отпущено почти 30 лет поистине великолепной творческой деятельности. Дмитрий Хворостовский будет признан не только одним из лучших баритонов всех времён, но и одним из самых красивых людей планеты. Удивительно, но даже «злые языки» привыкшие копаться в грязном белье звёзд российской и мировой величины, почти никогда не злословили о Хворостовском.

Он излучал радость и добро. До самого последнего дня, когда стало ясно, что никакие медикаменты и чудо-средства, никакие новейшие достижения медицины не смогут спасти его от онкологии — этой чумы XXI века, которая не делит заболевших на бедных и богатых, унося в могилу и тех, и других.

Так случилось, что мы скорбели о нём дважды. Впервые, когда одним из авторитетных СМИ была пущена нелепая, чудовищная «утка» о смерти Дмитрия Хворостовского через кратчайший промежуток времени опровергнутая, но, всё же, подхваченная соцсетями.

И второй… Когда 22 ноября 2017 года появилась официальная информация о смерти Дмитрия Александровича Хворостовского, ушедшего из жизни в возрасте 55 лет в одной из лучших клиник Британии. Так хотелось, чтобы это было снова неправдой. Не случилось.

Великий оперный певец завещал предать его тело огню, а прах разделить между могилами в двух городах – Москве и Красноярске, где всё начиналось, кажется, так недавно. И заканчивалось, увы, там же.