Зечбуресь, дорогие товарищи

Фото: vk.com/udmurteveryday

Специалисты ЮНЕСКО считают, что удмуртскому языку осталось жить сто лет

Константин Златогорский

28 февраля, 2014 11:24

8 мин

Вот уже шесть лет в Удмуртии уроки родного языка открыты для всех желающих. Набор на трехмесячные курсы проводится дважды в год, и с каждым разом привлекает все больше слушателей. В этот раз только в Ижевске открывается шесть площадок в разных районах города. Корреспондент «Русской планеты» побывал на первом занятии группы, которая в ближайшие три месяца будет собираться в стенах Удмуртского государственного университета.

Обычная студенческая аудитория с маркерной доской и исписанными партами. Ближе к семи часам вечера ее постепенно наполняют разные люди. На доске — заранее написанные символы удмуртского алфавита.

В аудиторию заходит преподаватель Анна Киршина и говорит: «Зечбуресь». Урок начинается с заучивания фраз приветствия и прощания, и, словно в детском саду, все присутствующие в унисон повторяют за преподавателем: «чырткем» — привет, «чырткемесь» — привет «на Вы», «зечбур» — здравствуй, «зечбуресь» — здравствуйте, «бур ж:ытэн» — добрый вечер.

– Я выросла в городе, но у меня много родственников и друзей в деревне, — говорит Валентина, женщина в годах, врач по профессии. — И когда я приезжаю к ним в гости, то чувствую себя чужой, ведь там в ходу именно удмуртский.

– А я хочу разобраться с семейным архивом, — рассказывает Аркадий, инженер по профессии. — В нашей семье сохранилось довольно много документов, относящихся еще к 20-м и 30-м годам прошлого века. Все они, разумеется, на удмуртском языке. Они долгое время бесцельно валялись на чердаке нашего частного дома, но я все-таки решил разобраться во всем, что там сохранилось.

– Все расходы взял на себя республиканский бюджет: наши курсы финансирует Министерство национальной политики УР, — рассказывает куратор программы Ангелина Решетникова. — Организатором является наша Ассоциация учителей родного языка «Выжы» (в переводе с удмуртского: корень. — Примеч. авт.).

Ангелина Решетникова рассказывает, что программа поддержки родного языка поначалу она не имела успеха: первые занятия посещало не более 10–12 человек. На сегодняшний день только в интернете на курсы записалось свыше трехсот человек. Новые площадки открылись в Глазове и Можге.

– Наши занятия предназначены для учащихся с нулевым уровнем знания языка, – продолжает Решетникова. — Главная цель: научить людей вербальным навыкам: понимать и изъясняться. Конечно, за предусмотренные программой 72 часа это сделать не просто. Но наша программа предполагает и самостоятельные занятия на дому: мы подготовили специальный учебник и обширный аудиокурс.

– Мы уже давно запустили постоянно обновляемую страничку Вконтакте, посвященную удмуртскому языку, — сообщает активист Ассоциации Алексей Шкляев. — Она называется «Удмуртский каждый день». Там мы каждый день выкладываем новые удмуртские слова с переводом и красивыми картинками, отвечаем на все возникающие у посетителей вопросы. В скором времени планируем запустить и целый сайт, предназначенный для помощи тем, кто решил освоить удмуртский.

– Разумеется, большая часть наших учеников — удмурты, — признается корреспонденту «Русской планеты» преподаватель Анна Киршина. — Удмурты, чьи родители в условиях ограниченной среды употребления родного языка просто не учили детей удмуртскому. К сожалению, такие случаи — не редкость, и людям приходится восполнять пробелы самостоятельно.

Специалисты ЮНЕСКО внесли удмуртский в атлас языков, находящихся под угрозой исчезновения, и считают, что жить ему осталось сто лет. Чтобы выяснить, какое все-таки будущее у удмуртского языка, «Русская планета» обратилась к Вере Пантелеевой, кандидату филологических наук, доценту кафедры истории и теории журналистики факультета журналистики Удмуртского госуниверситета, ведущему научному сотруднику НИИ национального образования:

– В обществе существует мнение, что удмуртский — это «бытовой» язык, и в современных условиях, кроме как на кухне, он не используется. В России носителей удмуртского языка около 600 тысяч человек, но их численность с каждым годом сокращается, — говорит Пантелеева. — Парадокс заключается в том, что с 1994 года удмуртский язык был признан на высшем республиканском уровне как второй государственный наряду с русским. Имея такой статус, он безоговорочно должен использоваться во всех сферах жизни, включая делопроизводство и государственные коммуникации, но на сегодняшний день удмуртский язык, стоит признаться, является государственным формально. В реальной жизни он используется очень избранно и локально. Например, это происходит в средствах массовой информации, где он сведен к минимуму настолько, что выходят лишь отдельно взятые программы и несколько циклов передач, тогда как в соседнем Татарстане и Башкортостане существуют каналы с практически круглосуточным вещанием на национальных языках.

– Насколько удмуртский язык актуален в современном мире?

– Любой язык, какой бы мы ни взяли, актуален в современном мире, и здесь не нужно ничего придумывать. Пока есть люди, которые на нем говорят, читают и создают произведения искусства, он должен быть.

– Какие изменения происходят в языке с течением времени?

– Процессы интеграции, ассимиляции языков неизбежны. Это относится в равной степени и к малым, и к мировым языкам. Русский язык на сегодняшний день находится под экспансией главным образом английского, а удмуртский, в свою очередь, находится под влиянием русского. Безусловно, язык не может жить изолированно: взаимодействуя, языки обогащают друг друга, но есть критические точки, когда один язык начинает поглощать другой. 30 лет назад не было тех темпов русификации удмуртского языка, которые происходят сегодня. Вслед за изменениями лексического пласта (изменения состава языка), идет трансформация грамматических и синтаксических устоев и норм, в конечном счете меняется языковой вкус эпохи, читателей, слушателей. Причем, главные причины здесь не языковые, а экстралингвистические: экономические, политические и социальные. Кроме того, по этой части нет никаких исследований, которые бы включали мониторинг современной социолингвистической ситуации.

– Какие методы сохранения национальных языков можно считать эффективными?

– Сейчас среди лингвистов-практиков популяризируется такой метод, как языковое гнездо или языковое погружение. Впервые его применили в Финляндии, желая сохранить саамский язык. Его суть на тот момент заключалась в том, что на территориях, где компактно проживают саамы, были созданы детские учреждения, где все обучение протекало исключительно на саамском языке. Между тем, и в Англии существует очень много грантовых программ — это особая форма поддержки наиболее талантливых национальных объединений. Что касается Удмуртии, то в свое время в детском саду при национальной гимназии им. К. Герда были созданы профильные группы, в которых также весь процесс коммуникации осуществлялся только на удмуртском языке, но, к сожалению, такая форма оказалась менее результативной.

– Какова, все-таки, вероятность полного исчезновения удмуртского языка?

– В свое время я прочитала труд «Вотяки» этнографа И.Н. Смирнова, датированный 1900 годом, который писал, что не пройдет и ста лет, и на земле не останется ни одного удмурта. Прошло более ста лет, и удмурты, к счастью, еще не вымерли. Конечно, сейчас мы имеем тревожные симптомы, которые выражаются и в резком сокращении количества носителей языка, и в снижении его престижа. В этой ситуации ссылаться только на неэффективную государственную политику не совсем правомочно, предпосылками такой удручающей картины служит некоторая инфантильность людей и даже этнический нигилизм. Конечно, все мы надеемся на то, что на удмуртском языке будет говорить не одно поколение наших потомков.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе