Завтра чуть легче, чем вчера

Ирине с мужем Проспером, бизнесменом из Москвы, приходится жить на два города. Фото: из личного архива

Как общественность меняет жизнь и инфраструктуру в Архангельске

Александр Молчанов

30 ноября, 2015 20:56

11 мин

3 декабря отмечается Международный день инвалидов. К этой дате в Архангельске приурочено начало целой серии мероприятий, акций и проектов. Однако повседневная жизнь людей с ограниченными возможностями по-прежнему остается довольно суровой прозой. И зачастую они сами, несмотря ни на что, привносят в нее ноты высокой поэзии и неиссякаемого жизнелюбия.

Разговор с Ириной Нонфоджи так и не дошел до вопроса о том, какая у нее группа инвалидности. Несмотря на все те трудности, с которыми она сталкивается каждый день и к которым едва ли можно привыкнуть, она не позволила себе сделать их лейтмотивом своей судьбы. Ее жизнь, без какого-либо преувеличения, можно сравнить с мощным многоголосием. И физический недостаток хоть и присутствует в нем назойливым неблагозвучием, все же не в состоянии нарушить общую гармонию и внести губительный диссонанс. Хотя, наверное, и должен бы.

Вскоре после рождения Ирине поставили диагноз «детский церебральный паралич». До 5 лет она не ходила, только ползала на коленях. К счастью, форма заболевания оказалась не самой сложной, поддающейся коррекции. Ребенком она перенесла две операции и научилась самостоятельно передвигаться: сначала на костылях, а затем при помощи трости.

Когда пришла пора сесть за парту, обстоятельства буквально вырвали ее из семьи и привычного окружения: единственная в Архангельске спецшкола для детей с ДЦП находилась на острове Андрианов в дельте Северной Двины. Это был закрытый интернат в глухом селе Вознесение. Здесь жили и учились сто детей с одним и тем же диагнозом. С родителями виделись в каникулы и на выходные, да и то не всегда: в распутицу и ледостав добраться до острова не было возможности. И чем старше становилась Ира, тем тяжелее давался ей этот набивший оскомину маршрут от дома до интерната.

– Зато я научилась там общаться, ведь мы жили все вместе, одной семьей, — это в ней говорит извечная привычка во всем находить нечто светлое, позитивное, полезное, — поэтому, когда в 8 классе я вернулась в Архангельск и оказалась в обычной школе, не стала комплексовать и замыкаться. А сразу со всеми перезнакомилась и подружилась.

С одноклассниками из 11-й архангельской школы она общается по сей день. И до сих пор помнит, как они помогали ей: встречали и провожали, поддерживали под руку, а при надобности могли защитить. Была в том заслуга и классного руководителя — преподавателя английского языка Елены Ивановны. Буквально пару недель назад она присутствовала на творческом вечере своей ученицы Ирины Нонфоджи, приуроченном к выходу ее очередного, третьего по счету, поэтического сборника.

Да, она пишет стихи и картины. Несколько ее текстов впоследствии обернулись песнями. Владеет пятью языками. Обожает творчество ABBA, общается с фанатами шведского квартета по всему миру и стала автором-составителем коллективного поэтического сборника, посвященного группе. И все это помимо семьи и работы, в том числе общественной.

– Ирина, по-моему, такая нагрузка по силам разве что человеку с железным здоровьем, да и то не каждому…

– Я характером пошла в отца — деятельная и оптимистичная. Но и болезнь свою лепту внесла — вызвала такую здоровую злость! Дескать, ну как же так, неужели я ничего не могу?! И решила доказать и себе, и другим, что могу, и немало! К тому же сидеть в четырех стенах не хотелось совершенно! Хотелось самореализации! А препятствия это желание только обостряли…

Еще в школе учительница истории каким-то чудом разглядела в ней свою будущую коллегу, хотя Ира в тот момент и не помышляла о поступлении на исторический, по вполне понятным причинам мечтала стать врачом. Но Светлана Степановна в своей настойчивости и упорстве оказалась сильнее — вызывала ее к доске каждый урок, невзирая на роптание и недовольные вздохи. И сумела-таки добиться желаемого: Ирина решила поступать на исторический факультет Архангельского государственного технического университета.

Однако судьба, как будто почувствовав, что препятствия делают ее лишь сильнее, ставила их на пути одно за другим. Врачи отказались выдавать Ире справку для поступления в вуз, категорически заявив: состояние здоровья не позволит ей получить высшее образование. На бесплодные попытки их переубедить ушли долгие четыре года. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы не проректор университета, который на свой страх и риск принял документы абитуриентки без медицинской справки. И она сдала вступительные экзамены на заочное отделение лучше всех.

Вуз Ирина Нонфоджи окончила с красным дипломом. Получила направление в аспирантуру и предложение остаться в университете. Однако с диссертацией не сложилось: вышла замуж, родила сына, а потом так к этой теме и не вернулась. Некоторое время поработала на кафедре отечественной истории, но затем поняла, что всей душой любит Восток, и перешла на всеобщую. Создала на факультете Восточный клуб, в его рамках организовала курсы арабского языка и сама села за парту вместе со студентами. Параллельно самостоятельно начала изучать японский: побывать в Стране восходящего солнца и в Швеции, на родине ABBA, — две ее большие мечты. Несколько лет назад Ирина второй раз вышла замуж. Ее избранником стал Проспер, афророссиянин из Москвы. В столице у него бизнес, который он никак не может бросить, вот и приходится мотаться из города в город. Переезжать в Москву Ирина отказывается: здесь у нее сын, мама, работа, студенты. И множество повседневных проблем.

Фото: из личного архива

– Да, проблемы начинаются с крыльца общежития, в котором мы живем. Оно вымощено плиткой, очень скользкое, особенно зимой. И, к сожалению, лишено перил. У университета нет денег на их установку. Про пандус я уже молчу. Так что подняться или спуститься самостоятельно не получается. Как правило, мне в этом помогает моя соседка и коллега. Она же покупает продукты, когда муж в отъезде. Вот уже около 15 лет я передвигаюсь исключительно на такси: дойти до остановки по нечищеным дорожкам очень трудно, а забраться в автобус практически нереально. На такси уходит около 6 тысяч — это практически половина моей зарплаты преподавателя. Поэтому по вечерам — часов до 10 — приходится подрабатывать репетиторством. У мужа деньги беру очень неохотно, предпочитаю рассчитывать только на себя. Добираясь в институт, прошу водителя или подъехать вплотную к бордюру, чтобы можно было выйти сразу на тротуар, или проводить меня до крыльца здания, которое, к слову, тоже вымощено плиткой и очень скользкое. В другие корпуса я не хожу, там даже в пределах одного этажа есть ступеньки без перил, а это для меня непреодолимое препятствие. Занятия веду, сидя на парте или на подоконнике: увы, высоких стульев нет, как нет и специальной кафедры, которая бы мне подошла. К счастью, с 1991 года, как родила сына, я ни разу не была на больничном, так что в аптеки и поликлиники не хожу. Знаю, что многие медучреждения оборудованы пандусами, но из-за порога человек на коляске все равно не сможет попасть внутрь…

С 2013 года Ирина принимает участие в паспортизации объектов социальной инфраструктуры. Этот процесс призван оценить доступность городской среды для маломобильных групп населения, в том числе инвалидов. Вместе с ней работает и Татьяна Макарова, общественный помощник председателя Архангельского областного отделения Всероссийского общества инвалидов.

– С 1 июля 2015 года вступил в силу свод правил «Доступность зданий и сооружений для маломобильных групп населения», и с 1 июля следующего года он будет применяться в обязательном порядке ко всем зданиям, сооружениям, объектам инфраструктуры, которые строятся или проходят капитальный ремонт, — рассказывает Татьяна Макарова. — До этого на несоблюдение нормативов смотрели сквозь пальцы. Но теперь с вступлением в силу 419-го Федерального закона за это предусмотрена ответственность для всех: и для государственных, и для частных организаций. А раньше пандусы строили ужасные, ими пользоваться почти невозможно.

– Татьяна Германовна, с вашей точки зрения, каков уровень доступности городской среды Архангельска для инвалидов сегодня?

– Если брать офисы учреждений и организации, то доступность их для инвалидов с нарушениями опорно-двигательного аппарата, особенно колясочников, почти нулевая. Поэтому люди на колясках в основном сидят дома. Им и из подъезда выбраться зачастую невозможно. Конечно, есть исключения — объекты, более или менее отвечающие нормативам доступности. Например, здание фонда социального страхования области на Обводном проспекте. Там даже работает инвалид-колясочник, который живет неподалеку и попадает в здание самостоятельно. Есть перила, пандус, внутри лестница, по которой можно подняться с помощью ступенькохода. Дверь в кабинет, в котором он работает, расширили, чтобы коляска проходила. И все эти изменения были внесены недавно, в ходе капитального ремонта.

– А что можно сказать о передвижении по улицам города? Насколько это тяжело для людей с ограниченными возможностями?

– Сейчас в Архангельске идут работы по срезке бордюров между проезжей частью и тротуаром, чтобы коляска могла съехать и заехать, потому что высота их от 4 до 10 см. Но срезка идет не по нормативам, хаотично, и представителей инвалидов даже не приглашают на эти работы. Общественный транспорт совершенно не приспособлен для людей с нарушениями зрения, а должен быть оборудован системой «Говорящий город», но это только в планах. На перекрестках поставили говорящие светофоры, но слепые не понимают, откуда именно дается разрешающий сигнал. Здесь тоже требуется доработка…

В ходе проведенного этой осенью Центром социальных измерений «Фокус» исследования качества оказания услуг в 28 областных учреждениях соцобслуживания, 44% экспертов и 23% получателей услуг недовольны тем, насколько доступны входные зоны организаций социального обслуживания населения области. Кроме того, по оценке 88% экспертов, в учреждениях социального обслуживания отсутствуют видео-, аудиоинформаторы для лиц с нарушениями функций слуха и зрения. Параллельное исследование в рамках мониторинга «За доступную среду» провели и активисты Объединенного народного фронта, которые выявили отсутствие пандусов даже в тех учреждениях, где недавно был проведен ремонт — примерами могут послужить главпочтамт, автовокзал, центральный универмаг, развлекательный комплекс «Европарк», Дом профсоюзов. Во множестве социально важных объектов отсутствуют кнопки вызова, лифты, оборудованные туалеты, поручни. Однако есть и положительные примеры: по оценке активистов ОНФ, полностью соответствуют потребностям людей с ограниченными возможностями здания Архангельского театра драмы им. Ломоносова, областного правительства, регионального отделения фонда социального страхования, территориального фонда обязательного медицинского страхования по Архангельской области.

Ирина Нонфонджи и Татьяна Макарова знают обо всех проблемах инвалидов Архангельска не понаслышке. Без излишней драматизации обе признают: доступность городской среды все еще на чрезвычайно низком уровне. И все же процесс, хоть и медленно, но идет. Они обе участвуют в нем и прилагают массу усилий, чтобы людям, чьи физические возможности ограничены, завтра жилось чуть легче и комфортнее, чем вчера.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе